Роман и Джета - Ромео и Джульета?

заме-еточку, «О защите русскоязычного

населения в республиках бывшего СССР»?! Да опубликовал. И машет

теперь этой заметочкой, при каждом удобном и не очень удобном случае: «Этот небольшой, “понимашь ли”, клочок бумажки, защитит от произвола все русскоязычное население в республиках бывшего Союза»! – передразнил он российского президента, выступавшего в аэропорту Кишинева. – И что, защитил…? – грустно спросил он, - Нисколько. Сегодня утром, в селе Московей наши «добры молодцы», - проиронизировал Роман, в адрес волонтеров, - забили до смерти гагауза, а заодно, убили и русского, вступившегося за него. И что? Прозвучало сообщение об этом по русскому телевидению?! Нет, не прозвучало и не прозвучит! А дальше будет еще хуже. Будет война в приднестровье и гагаузии, будет война в Прибалтике, на Кавказе, где-то еще, и Россия, в скором времени, развалится точно так же, как и весь Советский Союз. И ничегошеньки ваш президент для вас ни сделает! Не сможет, да и не захочет, потому что вы, русские, вольно или невольно, оставшиеся в бывших республиках – отработанный для него материал. А ваши коммунисты?! Они же, бегом, наперегонки, бросились избавляться от своих партийных билетов…!

      - Это не коммунисты, это, действительно шелупонь, - мрачно согласился Роман Степанович, - за редким, к сожалению, очень редким, исключением. Настоящие коммунисты погибли во время войны, а те, что пришли после, пришли в нее для карьеры и личной выгоды.

    - А почему вы, Роман Степанович, не коммунист? Насколько мне известно – вы принимали самое активное участие в митингах протеста против действий «Народного фронта»! Даже носили по улицам города, и неоднократно, как мне докладывали, красный флаг.

    - Сейчас бы, когда эта вся с позволения, «коммунистическая гвардия»

избавилась от своих билетов – я бы вступил в партию. А тогда…, тогда я там был не нужен. Да, я был очень недоволен политикой Брежнева, затем Горбачева, сейчас недоволен новым президентом, но хожу с красным флагом, потому что не хочу, чтобы моя страна развалилась на части. Каким образом мы еще можем выразить свой протест не только вашим, но и нашим российским властям, против раскола страны, как не красным флагом? Чем еще?! А насчет нынешней власти я вам скажу так: в России, во все времена, у руля, и не только у него, хватало и предателей, и отъявленных негодяев, и придурков, и даже, как сейчас выяснилось, пьяниц. Но поверженная, втоптанная в грязь Россия, вопреки всему, всякий раз поднимается с колен, и, отряхнувшись от этой грязи, от всего непотребного – становится еще сильнее и могущественнее. Так будет и в этот раз. Я твердо верю, что мы избавимся и от этой грязи, и от этой напасти, и от пьяных негодяев и, в конце концов, сумеем опять встать на ноги…

  - Звучит пафосно, но не очень убедительно, добавить бы еще: «… и придем к светлому будущему», - процитировал Роман кого-то из советских руководителей - и тогда, Роман Степанович, речь была бы законченной. Мой совет вам: уезжайте куда-нибудь – здесь вам оставаться небезопасно, да и не к чему.  Таких, как вы, в республике - единицы, национальное самосознание молодых молдаван на подъеме и вы ничего сделать не сможете – Молдова для вас потеряна…

  - Признаться откровенно - я уже подумываю об отъезде, и предпринял кое-какие шаги в этом направлении…

  Дверь распахнулась, в нее влетел перепуганный волонтер: - Домнуле*! – завопил он, показывая рукой на окно, - Там такое творится!..





    Выйдя из бывшего горисполкома Роман Степанович, увидел прямо перед собой, на площади педучилища, огромную толпу, до отказа заполнившую ее. Над толпой реяли красные флаги, возвышались транспаранты: «Убирайтесь из нашего города»! «Советский Союз – наша Родина»! «Нет национализму»! «Нет - румынским прихлебателям»! - белели на них слова на русском и молдавском языке.

  Оглядев собравшихся, Роман Степанович обнаружил, что это сплошь подростки - учащиеся десятых - одиннадцатых классов, студенты педагогического и медицинского училищ. Приглядевшись, - увидел в центре толпы двух взрослых; направился к ним. Взрослые, - ими оказались: директор «Станции юных техников» и учитель физкультуры одной из русских школ, гагауз по национальности.

    - Здравствуйте Виктор Иванович, привет Валера, за руку поздоровался Роман с коллегами.

      - Что это с тобой? – хором спросили оба педагога, уставившись на его перебинтованную голову.

    - Бандитские штучки, - отмахнулся Роман Степанович словами киноге-

роя из какого-то фильма, - с патрулем волонтеров пришлось сцепиться. Слушайте, кто и зачем собрал сюда ребят? Почему, кроме вас, здесь нет никого из взрослых? Надо, чтобы дети немедленно разошлись – сейчас сюда, это достоверные данные, явятся подъехавшие из Кишинева полицейские с автоматами, щитами, дубинками и газом! А еще сюда, вот, вот, подойдет тяжелая строительная техника, из промышленной зоны. Она уже громит палаточные городки и технику волонтеров, а затем, судя по всему, подойдет сюда. Тут может начаться такое…!

    - Вот и хорошо – техника оттуда, мы - отсюда! – запальчиво возразил Валера, - Мы им покажем…!



*Домнуле – господин (молд.)

    - Неизвестно, как скоро эта техника подтянется сюда, а до этого. Ну что мы сможем показать полицейским, вооруженным автоматами, дубинками и щитами?– возражал Роман, - Ровным счетом ни-че-го. А вот они, кроме того, что изобьют и искалечат ребят, завтра же, со страниц всех газет и экранов телевидения, действительно, покажут! Они будут вопить, на весь мир, что мы выставили на акцию протеста детей, спровоцировали их столкновение с полицией, тем самым подставив ребят под дубинки, этой самой полиции! Немедленно, пока их не искалечили, надо убирать ребят отсюда.

      - Я не подумал об этом. Нет, нет, мы не собирали их, – возразил Валерий Роману, пытавшемуся, что-то сказать ему по этому поводу. - Мы тут вообще случайно; парни - сами организовались.

      - А где, все-таки, взрослые? Почему одни дети…?! – возмущался Роман Степанович.

    - Не кипятись, вот он, первый представитель от взрослых, - показал Виктор Иванович на мужчину, перебегавшего через дорогу к площади, - сейчас подтянутся еще, - уверенно заявил он.

    Мужчина, перебежав на площадь, явно, кого-то выискивал глазами в разношерстной толпе. Наконец, отыскав среди подростков, нужного ему парня, бросился к стайке ребят, воинственно вызывающих к себе, видневшихся в окнах фойе горисполкома, волонтеров, нервно играющих желваками и палками.

    - Та-ак! - бросился мужчина к одному из ребят, хватая его за руку - А ну, марш домой, паршивец ты эдакий!

    - Папа, - твердо ответил подросток, - я никуда отсюда не пойду.

    - Щенок! – заорал отец, - Я кому сказал – марш домой!

    - Не кричи на меня – я сказал, что не брошу товарищей! – яростно ответил ему сын, резко выдернув кисть из руки отца.

    - Да я тебя…! – замахнулся, было на него отец.

    - Стоп! – остановил его чей-то окрик, - Дядька, ты не размахивай тут клешнями, а то можно и «шейной» мази заработать, - угрожающе сказал ему кто-то из подростков, тесно и недвусмысленно окруживших его.

      Родитель парнишки, сразу растерял весь свой воинственный пыл, затравленно озираясь по сторонам, он соображал, что ему предпринять и вдруг рухнув на колени, протянул к сыну руки: - Андрюша, я тебя прошу! Я тебя умоляю, пошли домой! Мама с ума сойдет, если ты не вернешься со мной! Здесь не безопасно! Сейчас сюда придут полицейские, они приехали из Кишинева, они уже одевают бронежилеты и каски! У них автоматы! Я сам видел их возле милиции! Пошли, я тебя прошу – пошли скорее!

    - Уйди отсюда, - зло прошипел сын отцу, - уйди! Сам не позорься и меня не позорь! Тоже мне мужчина! – презрительно бросил он ему и пошел от него в сторону. За ним, молча, потянулись и все его друзья.

  Мужчина, тяжело поднялся с колен, отряхнул брюки, еще раз посмотрел

на сына, и, втянув голову в плечи, торопливо пошел с площади.

    - Вот и все наши взрослые! Черт знает, что! Бросить вот так своего ре-

бенка?! Да, прогони его домой, но сам встань на его место! – возмущался директор станции юных техников. – Где остальные родители, они, что не знают, что происходит в городе, не видят, что их детей нет дома…?! 

    - Какие замечательные ребята! – восхищенно произнес Валерий, - А мы ругали и хаяли их, что растут шпаной и бездельниками!

    - Да, дети – замечательные, - сказал Роман Степанович, - и поэтому их сейчас надо спасать. Ребята…! – закричал он, обращаясь к подросткам, вызывавших на бой из фойе горисполкома, сидевших, и стоявших там, волонтеров…

    Трое взрослых, поблагодарив ребят за патриотизм и самоотверженность, с большим трудом, убедили подростков покинуть площадь. А через тридцать минут, на нее въехала тяжелая строительная техника, собранная в единый и мощный кулак, из промышленной зоны города.

    Проехав по местам дислокации волонтеров, водители техники сравняли с землей их палаточные городки, перевернули и искорежили их, не успевшие отъехать машины и автобусы. Капоты техники, въезжающей на главную площадь города, украшали, развевающиеся на ветру, красные флаги, и транспоранты призывающие к сохранению СССР. 

    Въезжали: скреперы, бульдозеры, тяжелые тракторы, автокраны. Тяжело и натужно рыча моторами, с высоко поднятыми ножами отвалов, прикрывавшими их от возможной стрельбы, они грозно двигались навстречу, уже шедшей с другой стороны площади, развернутой в шеренгу по двое, вооруженной автоматами и щитами, группе полицейских. 

    Шеренга остановилась, от нее отделилась фигура в офицерской форме и, подняв руку с белым платком, направилась, к вытянувшимся по фронту, мощным механизмам.

    Техника, по чьей-то команде, не выключая моторов, тоже встала. Из кабины тяжелого трактора вышел в перепачканном комбинезоне рабочий и, тяжело ступая по асфальту площади, направился к офицеру…

   

    В один из дней, после событий происшедших в Кагуле, в кабинете ди-

ректора, теперь уже бывшей, «Станции юных техников» собрался небольшой актив сторонников сохранения страны.

    - Ну, кто и что может сказать нам обо всем происшедшем? – обвел Виктор Иванович глазами небольшой состав присутствующих. Не усмотрев у кого-либо желания выступить, продолжил сам. - Нам удалось, благодаря рабочим промышленной зоны, избежать кровопролития, но не более. Большинству их, как оказалось, до лампочки какая власть будет в городе, и в Молдове в целом. Рабочим абсолютно все равно кто будет у руля государства, города; все, что им нужно это: спокойствие в республике, спокойствие на улицах города, спокойствие в семьях; они должны быть уверены, что у них будет работа и заработная плата. Состав нашего городского рабочего класса – самый разношерстный: и русские, и украинцы, и молдаване, и болгары, и гагаузы.  На предприятиях рабочие собирались, обсуждали вопрос о ситуации в республике, в городе, своих действиях и пришли к выводу, что им выгоднее соблюдать нейтралитет…

    - Совершенно верно, - подал голос в поддержку Виктора Ивановича один из руководителей промышленного предприятия, - я был на этом собрании, у них разброд и полное непонимание, а может быть – полное  безразличие к тому, что происходит в стране и