Скупердяй и домохозяйка

другом, -- попросил он Олю.
Оля заупрямилась, набегалась, мол, за ночь.
-- Пойди, пойди, -- подбадривал сё Сергей,  -- Раз гости просят, надо.
              Оля с неохотой покинула квартиру. Ей рассказали, в какой машине, что нужно открыть и что взять.
              На улице едва начинало светать, но в густых сумерках еще плохо были видны предметы, лишь их очертания.  Фонари начали гаснуть. Все машины Оле казались одинаково серыми и серебристыми. Она нашла нужную, залезла внутрь салона, взяла, что ей было велено и отправилась обратно.
              В их квартире веселье разгоралось по новому. Как только Оля внесла магнитофон, все дружно захлопали. Включили музыку и Алла, не снимая своих шпилек, полезла танцевать на стол, топча посуду на  нем. Все кругом ходило ходуном от ее энергичных движений, и рюмки с недопитым вином, и бутылки, и свечки, которые Оля еще не успела загасить.
-- Что она делает? -- возмущенно обратилась  хозяйка к Сергею, -- Она же провалит нам стол, побьёт тарелки,  которых и так в доме нет,  и испортит нашу единственную скатерть.
-- Ничего, молчи, -- сухо ответил Сергей, которому это  светопреставление самому  мало нравилось, -- Это гости, им можно.
-- Да что это за гости такие золотые? -- возмутилась Оля, но тут  же примолкла, видя строгий взгляд Сергея.
Она бросилась спасать тарелки и фужеры от безжалостных каблуков «золотой гостьи». А та, ни на что не обращая внимания, танцевала и в азарте начала раздеваться. Оля так и ахнула: как так можно?
Алла легко расстегнула платье, которое застегивалось спереди на молнии, и сбросила его, оставшись в ярком красном белье и чёрных ажурных чулках, которые отлично смотрелись с красными лаковыми туфлями. На шее у нее красовалась алая роза. Настоящая картинка из плейбоя. Все мужики поедали ее глазами. Неотрывно смотрел на неё и Сергей, совсем забыв про Олю. А Оля, со слезами на  глазах, выскочила с тарелками на кухню.
«Вот какие им нужны, вот, кто их интересует! А я просто служанка, я -- никто, потому они надо мной и смеются, --пальцы Оли судорожно сжимали посудную тряпку, -- Выходит, что если бы я сделала тоже самое, когда это предлагали, то я оказалась бы в центре внимания и меня тоже зауважали бы. А мой разлюбезный Серёжа стал бы относиться ко мне иначе и начал бы ценить и уважать, видя, что ко мне проявляют внимание все без исключения мужчины и я к любому из них не равнодушна».
                В отчаянии выбежала Оля из кухни и кинулась в зал, где гудело веселье. Гостья в этот момент собиралась сбросить бюстгальтер. Все хлопали в ладоши и подбадривали ее улюлюканьем.
«Вот нахалка! -- подумала Оля, -- Ну и что, у нее белье красивое, у меня фигура краше, сейчас я им всем покажу!»
Выпитое ею вино сделало своё дело, кровь ударила обидой в голову несчастной домработницы. Но от собственной досады Оля не заметила одной детали, что один Сергей был не слишком весел при виде стриптиза собственной секретарши. Он единственный не хлопал ей и всем сердцем хотел бы остановить это зрелище. И вдруг он увидел Олю, стоящую рядом со столом. Ее глаза излучали  гнев, а руки теребили замок на халате. Он понял её намерение, но было поздно. Она полупьяная, полувзбешенная,  кинулась в атаку, желая так же залезть на стол. Но, как неуклюжий медвежонок, она запуталась в скатерти и чуть не упала. Стол сильно пошатнулся. Перевернулась бутылка с вином, облив и скатерть, и пол. Алла чуть не упала со стола, но её с воплями  успели подхватить. Перевернулась горящая свеча прямо на пролитое вино и скатерть вспыхнула, как соломка. Оля, при виде огня, немного протрезвела, схватив собственное нейлоновое платье со стула, приготовленное ею с вечера, она кинулась тушить им пожар. Как только она кинула его на огонь, оно тут  же вспыхнуло и обожгло Оле руку. Сергей молниеносно сбросил с себя пиджак и накрыл им загоревшуюся скатерть. Всё потухло. Гости  притихшие и испуганные ютились по углам. Оля  выбежала на кухню залечивать ожог. Алла, немного придя в себя, начала одеваться.
-- Да всё нормально. Братаны, -- нарушил молчание первым Саня, -- Серега, ты извини нас, конечно,  мы тебе возместим все убытки. Скатерть там, стол и еще, что прогорело.
Сергей только вытирал пот со лба устало. Он не мог оправиться от шока.
-- Там осталось ещё вино? -- спросил он, -- Давай, наливай. Только не бузи.
Разлили остатки вина и вновь компания повеселела, обсуждая пережитые только что события. В дверь опять постучали настойчиво, как в прошлый раз. Сергей чертыхнулся и сам пошел открывать дверь. На улице совсем расцвело, и свечи уже были не нужны. На пороге стоял сосед. Он был злой и без приглашения почти ворвался в квартиру.
-- Твоя девка меня обокрала, -- почти кричал он, -- Я за ней давно слежу, странная она такая. Все время в одном задрипанном халате бегает, словно одеть ей больше нечего и все время на мою новенькую машину поглядывает. А та чувствовала недоброе, как она мимо пробежит, так и сигнализация включается. А сегодня у меня бессонница. Стою утром около окна, уже светать начало. Смотрю, твоя паршивка бежит и шасть ко мне в машину. Сперва огляделась вокруг, чтоб никто не видел. А сигнализация как назло и не сработала. Ну, я думаю, показалось, не  в мою. Рядом такая же, кажись, стоит, только светлее немного. А она вытащила чего-то и в  подъезд. Только задом своим бесстыжим сверкнула в коротком халате, так я ее и не видел больше.
-- Это ошибка, -- оправдывался Сергей, -- Не  может этого быть, она с нами весь вечер была. А  что пропало? И почему вы сразу не кинулись?
--  Я сразу спустился вниз. Проверил, вроде все на месте. А вот сейчас ехать собрался, люблю с собою музыку везде возить, и внучке небольшой батареечный магнитофончик купил. С вечера в машине его оставил и забыл. А сейчас кинулся, нет нигде. Тут-то я и понял, что  твоя воровка сперла. Магнитофон мой она несла к себе, прижавши.
              Вдруг  Сергей вспомнил, что  они посылали Олю за Володькиным магнитофоном, а она, судя по всему, перепутала машины. Да ее вины в этом было мало, ночью все кошки серые, тем более, что рядом стоял почти такой же автомобиль. Да и чего можно требовать с уставшего до смерти человека. Сергей опять почувствовал виноватым себя.
-- Не сердитесь, -- стал успокаивать Сергей старика, -- Она не нарочно. Это я послал ее взять магнитофон из моей машины. У меня гости. А света нет. А они музыку захотели. Она совсем не виновата, просто автомобили перепутала. А магнитофон я вам верну в  целости и сохранности.
Сергей вынес магнитофончик, за ним вышел растерянный Володька.
-- Что случилось? -- не понял он, видя, как его собственную вещь отдают чужому дядьке.
-- Да магнитофон чужой взяли из чужой машины, -- сердито ответил Сергей.
-- Как чужой?! -- Володька схватил магнитофон и потащил к окну. И вправду, на нем красовалось название другой фирмы, хотя с виду он был такой же.
-- Ну, дела? -- покачал головой Володька.
-- Пить надо меньше, -- огрызнулся Сергей.
Он сунул хозяину его законную вещь, десять раз  извинился и еще в придачу дал несколько купюр за моральный
ущерб,  чтобы не слышать его  бурчание.
-- А, вообще, --  сказал он ему на последок, -- Дверцы в машине на ключ запирать  надо, тем более на ночь.
Оля стояла в кухне и все слышала.
-- Ты как в чужую машину попала? -- обратился к ней Сергей, -- Ведь тебе же сказали, как ключом пользоваться.
-- Я решила, что ключ перепутали, он к дверце совсем не подходил, а дверца была не заперта. А подниматься по десять раз туда-сюда не захотела, ноги не железные. Кому надо, тот пусть и ходит.
-- С тобой одни проблемы, неумеха.
-- Так зачем такую выбрал? Вон, Аллочка лучше, куда смышленей.
Сергей понял намек и прекратил разговор. Алла, тем временем, нашла «общий язык»» с ребятами и стала вешаться поочередно на каждого из них. Парни, очевидно, были в восторге. Оля поняла это, зайдя в комнату, чтобы прибрать и спрятать прогоревшую скатерть. Алла не обращала на Ольгу никакого внимания, так, словно та была пустым местом. Олю ее поведение обидело до глубины души. Но сдаваться она не хотела и решила дать о себе знать.
-- Так, гости дорогие, уже утро. Не пора ли вам по домам, -- обратилась она к ним железным тоном. Но те и не повернулись в ее сторону, делая вид, что ничего не слышат. Все их внимание было приковано к «алой розе».
«Вот обезьяна, -- подумала Оля, -- Наверное, лысая, парик носит».
Но вот прекрасная леди соизволила встать, хохоча и восторгаясь вниманием со всех сторон. Сергея не было рядом, к счастью, в этот момент он курил в одиночку на балконе. Алла направлялась к выходу, а за нею всею свитою потянулись кавалеры. Оля с метелкою стояла в дверях комнаты.
«Слава 6огу, уходят», -- с облегчением вздохнула она.
А развязная девка цеплялась то на одного, то  на другого, целуя и обнимая.
-- Сергей, мы уходим, -- позвала она, зазывающим голосом, -- Проводи гостью, не будь жлобом.
Сердце Оли опять дрогнуло.
              «Если он сейчас уйдет  с ними, я ему этого никогда не прощу!» -- твердо решила она, не собираясь говорить ему это вслух.
И, к великому ее разочарованию,  Сергей вышел в прихожую с самой обаятельнейшей улыбкой, которая была только возможна для него, прошел мимо Оли, даже не глянув в ее сторону, так будто ее и вовсе нет на свете и, как ей показалось, даже оттолкнул    ее в сторону. Он подошел к этой накрашенной кукле и слащаво стал облизывать ей поцелуем руку.
Более отвратительного зрелища Оля в своей жизни еще не видела. Оля не хотела наблюдать за ними дальше, развернулась и ушла в комнату. А веселая компания, все так же радуясь жизни, вместе с Сергеем вывалилась в подъезд. Через несколько минут Оля наблюдала из окна, как они рассаживаются по машинам, а эта дама вместе с другим парнем, которого кажется  звали Артем, и который приставал к ней,  Оле, сегодня ночью, садятся в машину к Сергею.
Оля нервно кусала ногти. Она не в силах была  выдержать этого всего. Она жаждала объяснений со стороны Сергея. И, чтобы успокоиться, она принялась за уборку.
                                        ПРЕДЕЛ ТЕРПЕНИЯ.
Оля терпеливо собирала огарки свечей, окурки сигарет, разбросанные повсюду, мыла залитый вином пол. На балконе тоже было очень грязно, настоящий бедлам, будто стадо диких бедуинов промчалось по квартире, не оставив ни одного чистого закоулка вокруг. Оля терла, мыла, отчищала все из последних сил. Но руки не слушались ее, не потому, что она устала, а потому, что перестала понимать, для чего ей это все нужно, жилье нелюбимого человека, который совершенно равнодушен и холоден к ней. Но больше всего ей было не понятно, почему она сама  не может, или, точнее, не хочет собрать  вещи и уйти от него как раз в тот момент, когда он  этого ни  видит и, верно, даже не ожидает этого. Вот и был бы ему сюрприз на закуску веселой вечеринки. У  Оли наворачивались  слезы от одной только мысли, что она уйдет отсюда, никем не замеченная, и никто никогда не вспомнит о ней так, вроде ее здесь и не было. А это значило, что ее многоуважаемый всеми господин, просто использовал ее чувства и ее саму как простого подсобного рабочего и даже не заплатил ей  ни копейки за это. Кроме того, она истратила на его дружков половину своих оставшихся денег, а теперь ей  самой не на что жить. Так не лучше ли бежать от него прямо сейчас, пока он до конца не обчистил ее карманы. Но что-то