ГЛАВА 1.
День погодой не баловал. С самой ночи, ближе к рассвету – проливной дождь. Утро туманное, совершенно не похожее на начало июня. А к вечеру на востоке за раздвигающимися облаками отбросило алый прощальный луч заходящее солнце. Верный признак – завтра будет ветер. Хотя, нет ничего удивительного в такой погоде для жителей древнего Лондоса и его окрестностей. Лидия лишь крепче закуталась в парусиновый пиджак и съежилась. Ни ветер, ни дождь не могли напугать ее больше, чем нагрянувшие недавно проблемы. И проблемы не малые. Ни с работой, ни банковские, ни социальные тяготы типа отмены субсидий малоимущему населению, повышение цен, и, даже, не приведи господь, угроза войны со стороны ближних стран. Этим ее вряд ли можно было раздосадовать. Ведь к концу двадцать первого века хотя бы одно из таких известий могло бы ввести любого гражданина Земного Шара в полный шок. Границы между бывшими близлежащими государствами почти совсем стерлись. Остались только экономические республики, связи между которыми были всецело удачно налажены. Прожиточный минимум населения повысился до неузнаваемости высоко. На планете почти не осталось бомжей и безработных. Никто больше не жаловался на бедность. Никто не завидовал достатку и не упрекал другого в неправильности отношения к бытию сему. Просто каждый брал от жизни столько, сколько ему было необходимо для удовлетворения собственных потребностей. И достигнуть такой гармонии оказалось достаточно просто. Но об этом я буду рассказывать потом, вернее, обрисовывать на протяжении всего повествования. А сейчас вернемся к проблемам нашей, как уже догадался читатель, главной героини романа Лидии.
Итак, Лидию мучила внутренняя лихорадка. Дрожь вот-вот должна была вырваться наружу, сопровождаясь высокой температурой. И что же послужило виной этому всему? Вы не поверите... В середине двадцать второго века... Да, все те же личные проблемы. Страсть. Любовь. Почему же, спросит читатель, мы не должны этому верить? Да все по той же причине, что в начале электромагнитной эпохи, которой дали название после предшествующих эпох кибернетики и психологии, века парапсихологии, люди попросту перестали ссориться. Может, каждый из них и не стал телепатом, но научился максимально предугадывать проблемы ближнего своего, избегая при этом конфликтов. А тут, аврал! Скажи кому – не поверит даже самый опытный психиатр. Почему надо страдать из-за ссоры и как это можно умудриться сделать?! Но ссора все же произошла в жизни Лидии. Очень странная и примитивная. Причем с человеком, которого она, в общем-то, недолго знала. Недолго знала, а он уже поселился у нее в квартире и где-то еще у нее внутри, там, где холодеет от одной только мысли о разлуке с ним и бешено стучит, отдавая в виски от предчувствия встречи. Она понимала, что сделала что-то не так. Нет, она точно знала, что сделала не так, но исчерпать конфликт уже было невозможно. Внутренне она все же корила себя, что было так не свойственно гурасам двадцать второго века. Гурасами люди начали называть себя недавно, что обозначало в расшифровке – гуманно развитые существа. Потому-то и ссоры были им не свойственны. Ведь каждый из них не просто угадывал проблемы и желания другого, он относился к ним лояльно, без вражды, как к своим собственным, желая только помочь. А тут этот... не гурас. Это был ... человек. Именно Человек. Весь биологический и примитивный. Он совершенно не контролировал себя, свои желания, импульсы, исходившие из его примитивных биологических потребностей. Он часто повторял Лидии одну фразу: «Э-э, детка, если бы ты побывала там, где бываю я, ты все начала бы оценивать иначе.» Потом он начинал рассказывать всякие ужастики и, как считала Лидия, случайности из собственной жизни. Вернее, не из обыденной жизни, а из жизни, проведенной в спецзаданиях. И профессия у него была достаточно странная и редкая. Узнала о ней Лидия совершенно случайно, когда он, уставший, засыпая в кресле, выронил на пол старинный рабочий планшет на странице с соответствующими документами. И тогда ему пришлось посвятить свою недавнюю подружку в собственные тайны под свою ответственность. Лидия поклялась, что будет молчать. Молчать, потому, что разглашение подобной информации может пагубно закончится в первую очередь для нее самой. Ее предчувствия об опасном занятии своего друга сбылись. Грег оказался летчиком реактивного вертолета. Но не просто летчиком. Его засылали в малонаселенные пункты Земли для исследования радиационного фона планеты, как говорил он всем, чтоб население спокойно жило и размножалось. На самом деле все его спецзадания несли военно-разведывательный характер. Да, как ни странно, это была очень редкая на тот момент для человечества профессия военного. Тонкая политика власти и завоевания велась вне гласно и, даже иногда, вне законно еще в конце сумбурного двадцать первого века.
ГЛАВА 2.
Лидия и Грег познакомились почти случайно, на одном из симпозиумов топ-моделей. На тот момент Лидия вынуждена была оставить свою профессию. Неудача за неудачей, отказ за отказом в лучших агентствах, за тем в рядовых и, наконец, полная не востребованность. Что поделать – возраст, вес. Все когда-нибудь сказывается в жизни. Вообще, этому можно было препятствовать. В двадцать втором веке модели имели возможность работать на подиуме почти до старости, по меньшей мере, лет до сорока-пятидесяти, точно. Но проблемы со здоровьем. Необходимо было менять жизненно важные органы, для того, чтобы можно было продлить процесс омоложения еще лет на десять. Не было гарантии, что после завершения этого процесса здоровье Лидии не пошатнется очень сильно не в лучшую сторону. Она рисковала сильно сократить свою жизнь. В общем, с подиумом пришлось распрощаться навсегда. Совершенно юная девушка, лет тридцати, осталась на улице без работы. Это было неслыханно для любого гражданина Земли и Галактики середины Гуманного века. Трагично для дальнейшего существования самой Лидии и трагедия отразилась в первую очередь на ее психическом самочувствии. Работу она оставила, но посещать симпозиумы не перестала. Она любовалась издали на своих вчерашних подруг, которые перестали относить ее к своей касте. Немного позже Лидии удалось устроиться официанткой в дешевый кабачок, где работали только модели низшего сорта в качестве официанток. Плата за услуги у них была самая низкая не только по всей экономической республике, но и относительно всего штата Латинских республик, состоящего из бывших стран Франции, Англии, Италии. Теперь этот штат назывался республиками Атланты. Такое измененное название досталось ему в память от исторического названия стран Антанты, объединения этих же республик в годы Второй Мировой войны. Считалось, что у гурасов, работающих в этой забегаловке, с такими невысокими способностями и потребности должны быть ниже среднего. Хотя, за все время работы рядом с ними, Лидия наблюдала просто неимоверные вещи, когда ее теперешние коллеги ухитрялись просто таки вытаскивать из карманов посетителей «чаевые» в размере двух или трех месячных гонораров за один только день. При этом, обвиняя ее, Лидию, в некачественном обслуживании и в незаконном требовании чаевых с каждого посетителя. Хотя, брала Лидия свои честно заработанные копейки крайне редко, пока посетитель насильно не впихивал их ей в карман кружевного передника. Да и эти движения со стороны клиента казались Лидии грубыми и незаконными. Такой наглости со стороны окружающего общества бывшая топ-модель высшего ранга никогда не видела. У нее всегда была масса поклонников, даривших подарки и цветы. От дорогих подарков Лидия, чаще всего отказывалась, считая недостойным для себя брать излишества, в которых она не нуждается. Так поступало большинство ее подруг и коллег, вполне умея обходиться своим гонораром среднего уровня. Вскоре владелец соседнего многолюдного ресторана заметил официантку с утонченными манерами и редкой грации фигурой. Он оценил свою «находку» по достоинству, заявив жадному коммерсанту забегаловки, что тот «топит бриллиант в дерьме», и пригласил Лидию в свой ресторан на должность танцовщицы. Хотя, этому по первой надо было подучиться.
Симпозиумы топ-моделей теперь стали для Лидии некой тайной. Она никому не хотела рассказывать о своей прошлой профессии, но посещала их с каким-то воодушевлением, так, словно может произойти волшебство и она снова окажется там, снова одной из лучших.
Вот так однажды она и познакомилась с Грэгом. Он недавно пришел из очередного спецзадания и, не расставаясь со своим боевым камуфляжем, решил «восстановить душевные силы и полюбоваться на «красоту мирскую». Ходить в космотрии на концерты космической музыки, или в гидротанцы он не любил. Слишком далеким и неестественным ему это все казалось. «Земная красота куда дороже,» -- говорил он заинтригованной Лидии, сидящей рядом. Она сразу же очаровала его своей утонченностью и непринужденностью движений.
-- Вот вы, девушка, -- говорил Грег, желая понравиться, -- Такая красавица, вам бы место на сцене, а не тут. Вы так ослепительны...
И Лидия слегка краснела и опускала глаза. Но не от стеснения, а от досады. Ведь она за это время успела поправиться на целых шесть килограмм и восемьсот грамм. Ей становилось стыдно от этой мысли. А незамысловатый ухажер продолжал:
-- Все же, у вас фигура лучше, чем у тех, кто там по дорожке ходит. На них смотреть жалко, а у вас все на месте, все при себе...
С этими словами он попытался приобнять Лидию за тонкую талию. От таких невыносимых, для ее ушей, слов у нее навернулись на глаза слезы.
-- Мерзавец!!! – только и успела выпалить она. Хотела влепить незнакомцу оплеуху, но со всех сторон на нее стали пялиться настороженные глаза. Зрители на соседних местах готовы были к принятию мер во имя «спасения ближнего своего», у которого «нарушилась гармония в душе». Не дожидаясь, пока ее заберут в ближайший психиатрический медпункт, Лидия поспешно кинулась к выходу. На улице она разревелась.
Шел дождь, и капли на ее лице мешались с водой. Она давила в себе всхлипы, чтобы никто из посторонних «спасателей» их не заметил, и только плотнее куталась в парусиновую куртку. Вдруг за своим плечом она снова услышала ненавистный тенор:
-- Да вы что, такая красавица, а я... Вот я – дурак! Ведь не хотел обидеть.
Этот голос и манера разговора показались Лидии до приторности притягательной и какой-то приземленной. Собеседник раздражал ее каждым своим жестом и словом, но она никак не могла оттолкнуть его от себя, сколько бы ни посылала негативных флюидов.
«Он что, такой глупый, или его не учили в школе. Такие простые импульсы мог бы разгадать даже первоучка на первом курсе лицея, -- думалось ей.»
А странный спецназовец не отставал от нее ни на шаг и с каждым негативным ее импульсом притягивался еще сильнее.
«Может, он извращенец... Ах, как же я не догадалась, он обладает гипнотическими данными и противостоит моим мыслям. Хочет нейтрализовать во мне негативные токи, чтобы опять восстановить гармонию... А, что если наоборот. Парализовать волю и
