СТЕЖКА (Часть 2)

                                                                   СЕСТРА











Глава 1

В ту ночь Веронике не спалось. За окном опять разыгралась вьюга. Истошно выл ветер в дымоходе, а в печке догорало последнее палено. Завтра надо было идти за новой связкой дровишек и веток. Благо, небольшой сосновый лесок, вперемешку с лиственными деревьями, стоял стеной рядом с домом. Он служил прикрытием от холодного ветра зимой и веял прохладой знойным июльским днем. А таких знойных деньков в Павлодали было ой, как много, начиная с апреля, когда только, только проклевывалась новенькая зеленая травка и прилетали первые соловьи. Лесок сразу же оживал от их пения. Там всегда было свежо и прохладно. Но сегодня ночью Вика чувствовала себя тяжело, в самый канун Нового года...
Тридцать первого декабря в роддоме Павлодаля весь врачебный персонал был на ногах с самого утра. Привезли роженицу со сложным положением плода. Никто не мог определить, где находится его головка. Одни врачи говорили, что внизу живота, другие – убеждали, что вверху. Сама роженица по категории шла как родящая, после тридцати лет. Схватки начались рано утром. Но роды не начинались. Необходима была медикаментозная помощь. Все утро она промучилась под капельницами. К вечеру родовые пути открылись. Пошел долгожданный процесс. И вот, наконец... О, чудо! Опытный доктор торжественно объявил:
-- Поздравляю, мамочка! У вас... девочка!
-- Что?! Как... Не может быть...
-- Здоровая, крепкая... сейчас взвесим... о,  два пятьсот... Это хороший вес....
Но Вика этого уже не слышала. Она потеряла сознание. Толи от тяжелых затяжных родов. Толи от неожиданности.
На круглых часах в родовом зале стрелки дрогнули, показывая без пяти двенадцать.
-- Вот и Новый год встретить успеем! – обрадовался кто-то из персонала.
-- Верно, дело сделали, теперь можно и отдохнуть со спокойной душой. Роженицу почистить, затем в палату. За ней пристальное наблюдение.
Вика была почти без чувств, когда вот-вот хотели удалить плаценту. Но, что это?! Ночное небо оглушил пронзительный ее крик. Она моментально пришла в себя. Дикая боль пронзила все ее тело, как в первый раз. Снова сковала родовая судорога. Снова схватка... Не может быть...
-- Ой, смотрите! – вскрикнула акушерка, -- Там еще зародыш.
-- Спокойно, -- пожилого врача, видавшего виды, сложно было чем-то удивить. Интерн, стоявший рядом с ним, напряжено ждал распоряжений.
-- Ну, вот, встретили Новый год... – разочарованно кто-то вздохнул.
-- Не расслабляться, -- приказал боевой хирург, -- Возможно, в наших руках еще одна хрупкая жизнь. И она должна появиться на свет в новом году.
-- Это добрый знак, -- заметила молоденькая медсестричка, которая пришла за первым новорожденным. Она смотрела, как завороженная на чудеса, которые творят врачи.
А в их руках теперь действительно была еще одна жизнь. И, отнесись они к ней более легкомысленно, возможно, не было бы этого романа, и не кому было бы посвящать сейчас эти строки.
-- Ой, это же мальчик! Но он слабенький, ему нужна помощь.
Весь персонал не расслаблялся до самого утра. Им хватило работы. Необходимо было наблюдать и за роженицей и за двумя детьми, особенно за вторым, который появился на свет только после двух часов ночи. Мальчика поместили в кувез и не спускали с него глаз. Сама Вика находилась в полубесчувственном состоянии почти сутки. Только спустя двое суток она смогла приподнимать голову над подушкой, различать лица и самостоятельно брать ложку. Ей поднесли первого ребенка.
Мальчик находился ровно сутки в кувезе после своего появления. Врачи думали, он не выживет. Но где там. Малец оказался достаточно прытким и уже на следующий день мог самостоятельно питаться из соски. Его запеленали и положили в кроватку под постоянное наблюдение врачей. Все шло на поправку. Врачи решил на четвертые сутки отнести его к матери. Но не удалось...
Вику разбудил яркий свет. Просыпаться не хотелось. Она с трудом произносила слова. Над ней склонилась пожилая нянечка, держа ее младенца.
-- Уже пора кормить. Мы проголодались...
-- Скажите... – во рту Вики пересохло, хотелось пить, -- Скажите, это точно девочка?
-- Девица, красавица. Вся в маму.
-- А как же мальчик... Врачи говорили, мальчик...
-- И мальчик будет, но позже.
-- Нет, как же так. Врачи обещали, будет мальчик.
-- Раз обещали, значит, будет. А пока нам кушать надо.
Нянечка развернула одеяльце и поднесла младенца к матери, удобно уложила его.
-- Ну, вот, -- обескуражено произнесла Вика, глядя на дочурку, -- Обманула ты меня. Думала, пацаном будешь, а ты, вон как... Одной юбкой в нашем полку прибавилось.
В ответ  на эти слова малышка издала тоненький возмущенный протяжный звук, от которого вялый мозг Вики стал пробуждаться. Она словно хотела крикнуть своей маме о том, что вовсе она не обманула. Просто родилась раньше, чем нужно и только в этом теперь ее вина. На всю жизнь...
А маленький братишка в эту ненастную вьюжную погоду отдалялся все дальше и дальше от них обеих.

Глава 2

Стешка брела по бескрайнему полю, не выбирая дороги. Она шла домой. Ей было о чем вспомнить, над чем задуматься, про что и взгрустнуть, кого повидать... А, ведь, есть, кого повидать. Ей миновал тридцатый год, но ничего до сих пор не случилось. Должно было случиться. Она так ждала, она знала, что должно. Именно за этим она пришла на землю. Возможно, ее никто не ждал и не просил, но она здесь, она появилась и живет. Упорно всем бедам наперекор, не для того, чтобы мстить или доказывать. Просто, чтобы жить, дарить тепло и радость. И это она доказывает каждую минуту. Возможно, в нее не все верят. Недавно вернулась на родину с «Большой земли». Недавно... и так давно все это было. А так, словно вчера...

Стешка шла по бескрайнему полю ясным майским днем. Об учебе думать вовсе не хотелось. Утреннее солнце путалось в ее темных курчавых волосах и густых ресницах. Узкие холщевые брючки были мокрые от росы. В конце восьмидесятых в таких запрещали ходить в школу, особенно девочкам. Но с бедовой Стефанией учителя устали бороться. Да и конец года уже... Выпускной класс. Еще немного и бывшие ученики-мученики средней школы станут самостоятельными людьми. А стоит ли учить самостоятельных людей жить? Конечно, это абсурд!
Стешка думала о своей жизни. Она не переставала думать о ней ни на секунду, хотя тщательно скрывала это, особенно от мамы. У бабушки спрашивать было бесполезно. Как только маленькая Стешка подходила к ней с вопросом, где папа, та отстраненно отвечала, словно невпопад:
-- Твой дед у немцев был. Проводку там чинил. А другой дед, Матвей, Матюша мой, на войне погиб...
После этих слов бабуля отворачивалась. Глаза ее наполнялись слезами. Она пыталась сдержать их, но губы ее дрожали, и из них тоненько вырывался протяжный звонкий плачь. Стешка, уткнувшись в бабушкину юбку, тоже поддерживала его своим «пением». А мама, услышав такую песню, приходила из соседней комнаты и пыталась оборвать ее:
-- Ну, хватит, хватит... Я так больше не могу...
После попытки остановить концерт, Вика падала на диван и, уткнувшись в подушку, поддерживала «хор».
Нарыдавшись, каждая по своей причине, все расходились по своим делам. Причем причина, по которой плакала Стешка, не была известна даже ей самой. А строгая мама думала, что дочка у нее растет слишком капризная, вот и плачет постоянно. Всякий раз прикрикивала, когда та начинала тоненько заводить свою песню. А Стешка плакала постоянно. Но теперь уже не вслух. Она плакала внутри. Особенно ее удивляли высказывания мамы, оброненные, вроде, невзначай в отчаянии:
«Тебе-то что, у тебя какие проблемы? Тебя накормили, напоили, вот и живи складно. А вот там, как он...» или: « А если б ты в детдоме оказалась, тогда как бы ты себя чувствовала?...»
К чему это все, Стешка не знала, но чувствовала, неспроста. И опять горький ком подкатывал к горлу. Что она чувствует в этот момент, не могла понять. Нет, это была не ненависть к жизни. Скорее отчаяние,  тоска, толи жалость. Но всякий раз от таких слов земля словно уходила из-под ног, и внизу открывалась темная бездна.
Сейчас Стефани думать об этом не хотела. Ей было хорошо и таких минут в ее жизни было больше. Или ей казалось, что больше. Она шла в счастливых мечтаниях. Этот парень, который периодически встречается на ее пути. Как его зовут? Саня? Стешка слышала, как его так зовут приятели. Александр, значит, Сашка, Алекс. Такой симпатичный. Он за ней следит, наверное, потому и встречается. Значит, Стешка ему понравилась. Но в чем она сможет прийти к нему на первое свидание? Ведь кроме заношенных брючек у нее в шкафу больше ничего нет. Правда, юбка длинная, мамина. А бабушка обвязала ее внизу крючком. Еще грозилась жакет связать такой же... Нет уж, лучше брючки. Будь, что будет. А Саня так хорош. Он казался Стефании идеалом ее мечты. Так, словно она давно о нем грезила, и вот он тут рядом появился. Но что-то постоянно мешало им подойти друг к другу.
Стешка вспоминала о Сане с удовольствием. Ей был приятен его силуэт, озорной мальчишеский характер. Сколько ему лет? Наверное, он старше Стефании. Вероятно, уже закончил школу. Но не ту, в которой училась Стешка. Здесь она видела его впервые. Наверное, он приезжий. Вихрастая косая челка темных, как смоль волос. Загорелая кожа и, на фоне всего этого, изысканные манеры Донжуана. Хотя, одевался Сашка просто. Затертые джинсы и клетчатая рубашка. Ах, да что там говорить. У него, наверное, девчонок хоть отбавляй... Но косится он постоянно в сторону Стешки. И Стешка не могла этого не замечать. Конечно же, она ему нравится. А то, что на его не смущают ее затертые старые брючки, только доказывает его симпатию к ней. Он любит ее не за внешность. Значит, у нее есть преимущества перед всеми.
Стешка уже подходила к своему дому. Вот уже показался знакомый дворик вдалеке старых двухэтажных домов Хрущевского периода построек пятидесятых. В нем бабушка получила квартиру от автобазы, в которую устроилась на работу сразу после окончания медучилища. Сейчас в конце восьмидесятых это все казалось жуткой стариной. В некоторых из домов даже сохранились старинные кирпичные печи, которые отапливались дровишками. Интересно, где жил раньше Санька? Наверное, он из большого города. Это по нем видно. Лицо такое умное.
Стешка не спеша приблизилась к калитке, хотела открыть. Но калитка была не заперта, она словно отворилась сама. Стешка заглянула внутрь дворика. Там под ярким солнцем, словно в ответ на ее мысли, мелькнуло нечто похожее на знакомый силуэт. Мелькнул и скрылся за углом дома. Стешка слышала, как неизвестный парень перемахнул через забор на другой стороне двора. Стешка озадаченно мотнула головой. Наверное, яркое солнце голову напекло. Она быстро поднялась на второй этаж и