И мальчишка, видать, такой же. Не приведи господь, чтоб здесь учился.
-- Нет, в это школу он его не приводил.
Иван не собирался переводить своего сына в эту школу.
Глава 13
Мария чуть не выронила ведерко, полное воды. Калитка скрипнула у нее перед лицом и во двор ворвалась взбалмошная Вероника. Она повисла у матери на шее.
-- Викачка, ты ли это?!
-- Я, мама. Так скучала в этой Москве. Ну, ее!
-- Так поступила? Рассказывай...
Вика потупила глаза. Потом едва заметно мотнула головой и отвернулась, чтобы скрыть слезы. Слезы обиды от неудач. Мария, в свою очередь, скрыла едва заметную для самой себя радость. Значит, дочка еще поживет дома с ней. А, бог даст, и замуж здесь выйдет. Внучата пойдут... Вслух она сдержанно успокоила:
-- Ну, не расстраивайся. Пойдем в дом, расскажешь.
Через несколько минут они сидели за кухонным столом. Все та же скатерть в клеточку с бахромой. На печи чайник. На столе варенье и пироги с картошкой. Такое объедение. Вика уже забыла о своих неприятностях и уплетала за обе щеки. Мария умиротворенно вздохнула:
-- Ну, ничего. Сразу не получилось, потом обязательно получится.
-- Когда «потом»? Уже три года подряд поступаю... Так и молодость пройдет.
-- Не у всех сразу все получается.
-- Не-е, мам. Не хочу я в эту театралку поступать больше. Там учителя злые, все им не так. А, главное, там петь уметь надо. А у меня ж слуху нет...
-- У тебя слуху нет? А танцуешь как...
-- Так, то ж танцы. А там еще и петь надо. А я не в тую..
Мария задумалась. Это правда. Танцевала Вика здорово. И вальс, и танго умела. А вот пением никогда не занималась, и голос свой не развевала.
-- Так надо ж было поучиться...
-- Та-а, не хочу. Я не так все думала. Вот, думала, буду идти по улице, а мне на встречу режиссер. Модный, знаменитый. Увидит меня и пригласит в кино сниматься...
-- Ну, и как, не встретился? – едва скрыла смешок Мария.
-- Нет, не встретился.
-- Знать, не по тем улицам ходила.
Обе рассмеялись.
-- Куда же теперь пойдешь?
-- Попробую в пединститут. Как Иван. Он же учителем работает.
-- Да, Иван учитель. У него и родители работали учителями до войны. Сейчас на пенсии. В селе это огромный почет. Он сам первый опыт в одиннадцать лет приобрел, когда в ликбезе крестьян и шахтеров грамоте обучал. Учителей у нас недоставало, а он парень смышленый. Ну, вот и попросили.
-- Как там, Иван? – осторожно спросила Вика, прихлебывая чай.
Мария посмотрела в окно, не зная, говорить ли. Потом, словно невзначай, проронила:
-- Женился Иван...
Вика обмерла. Чашка чуть не упала ей на юбку.
-- То, есть, как женился?
-- Да как... Как все. Живет с ней. Недавно узнала...
Последних слов Вика не слышала. Она, роняя слезы, вбежала в комнату и заперлась там. Рыдания вырывались из горла, мешая дышать.
-- Вика, Викачка, открой. Да что ты? Из-за чего? Неужели неудача на тебя так подействовала.
Вика открыла дверь и решительно заявила:
-- Нет, в пединститут я точно не пойду. Я лучше к деду в село поеду, в колхозе работать буду. А Иван твой – предатель! Так ему и передай.
-- Хорошо, передам. Только не предатель он. Это все так думают. Он своих спасал, а его предали.
Голос Марии задрожал, едва сдерживая слезы.
Весь июль Вика валялась под грушами и читала романы о любви. Подруга ей завидовала:
-- Везучая ты Вика. И красивая, и танцевать умеешь, и книг так много прочитала. Тебе бы кавалера статного. Чего сама сидишь?
-- Да, ну их, кавалеров этих. От них только слезы.
-- От чего же, не только слезы. Они и подарки дарить умеют и в любви объясняться.
Вика вспомнила Ивана. Подарков он не дарил, в любви красочных слов не произносил. Но как-то спокойно было с ним и тепло, когда его рука лежала на плече Вики. Он говорил ровным приглушенным голосом, глубоким и тихим. Все говорил и говорил. О своей жизни, о военных друзьях, о мирном времени. А Вика все слушала и слушала. И, казалось, может слушать целую вечность. И другого ей не надо. А как теперь жить?
Вика подняла оброненный кем-то огрызок карандаша и на обратной стороне обложки стала что-то царапать. Едва успела, пока слезы не заполнили глаза и не затмили весь мир. Это были стихи. Ее первые стихи в жизни. Она не думала, не знала, что может писать стихи.
В августе в Павлодальском медучилище объявлялся набор на учебу. Вика решила попробовать и поступила. Мария одобрила:
-- Вот и хорошо. В Павлодале медсестер как раз не хватает.
Глава 14
Годы шли своим чередом. У Ивана подрастал сын. Он был прыток и своенравен, весь в отца. Мать гордилась ими обоими. И тем, что она – жена военного, пусть, даже, офицера запаса. Но быть долго в простое Ивану было невмоготу. Нет военных дел, найдутся дела мирные. Он решил продолжать строить педагогическую карьеру. Окончил еще один факультет биологии педагогического университета. Даниле на тот момент уже было почти три годика. Ивану хотелось учиться дальше. Нужно было уезжать в другой город года на три. Но жена запротестовала. Проявил свой характер и сам Иван. У него был повод и аргументы куда более веские, чем семейные обязательства. Раз военная служба не удалась, второй свой шанс на успех в карьере упускать не хотел. И уехал. Когда вернулся через полгода на новогодние каникулы, не застал своей семьи дома. Соседи сказали, что они уехали навсегда из города. Куда, никто не знал. Только рассказала соседка, что месяца три тому назад к ним приходил следователь из прокуратуры. Приходил не один раз. И тут Иван понял, это расплата за всю прожитую жизнь. Поздно было оглядываться назад. Да и чтобы он смог изменить? Разве сумел бы прожить по-другому? Но учеба в аспирантуре продолжалась. А то, что семья уехала из города, это было только лучше для них. У Ивана развязались руки для его «подпольных» дел. Теперь он не переживал за своих близких, хотя и скучал за ними.
Вика, как обычно, после работы сидела у окна с книгой. Уж очень хотелось знать, чем закончится роман доктора Живаго. Книга по тем временам новая и почти нелегальная. Ее дали почитать Вике под большим секретом. Она спешила прочитать, и не один раз, и вернуть в обещанный срок. Мария под лампадкой вышивала занавесочку на окно.
-- Что скучаешь? -- не вытерпела она, -- Погуляла бы на улице, пока тепло. А так и молодость пройдет.
-- Ма, не хочу. Книга интересная.
-- Книга не волк, в лес не убежит. А вот, молодость пройдет и очень скоро. Лучше бы вышла замуж, детишки пошли бы...
Вика в сердцах бросила книгу:
-- Ну, что ты соль на рану сыпешь. Думаешь, я детишек не хочу?! Да не с кем их иметь.
-- Как не с кем? Вон, поглянь, женихов сколько. Виталик все вокруг ходит. Все на тебя любуется. А ты не видишь.
-- А-а... один уже любовался, а потом сбег, жених-то...
-- Это ты про кого? Про Ивана, что ли? Так не жених он для тебя. Он же в отцы годится. Он меня на четыре года моложе, а тебя старше на семнадцать... ой, нет, на восемнадцать. Ты на молодых парней гляди.
-- И на кого я глядеть должна?! Одни сосунки, пороху не нюхали. А я мужчину хочу, настоящего.
-- Мужчину, говоришь, чтоб пороху понюхал... – Мария призадумалась, -- А у меня есть такой на примете. Правда, молод он еще. Но порох уже понюхал, потому, как в войну родился под бомбежкой, так же как ты. Я тебя, когда вынашивала, одно от бомбежек пряталась по подвалам. Да так и родила, когда бомбили. А я до подвала не успела добежать. Только до дверей своей хаты успела и схватки начались. Так соседка моя, тетя Тоня, царство ей небесное, повитухой была у нас. Она-то роды и приняла. А я со страху под кровать залезла железную и там разродилась. Ничего, девка теперь здоровая...
Мария весело засмеялась. А Вика заинтересованно глянула в ее сторону:
-- А как зовут этого жениха... ну, который уже пороху нанюхался?
-- А зовут его Гера. Георгий, значит. Вот, мы с тобой в гости сходим к моей подруге боевой, Галине. Она его мать. Там вас и познакомим. Так что, готовь платье на выход.
Вика кинулась к шкафу:
-- А когда идем-то?
-- Да, хоть сейчас. Они, верно, чаевничают в такое время.
Глава 15
В Георге Вике понравилось все. Она была очарована его элегантностью и культурными манерами. Он был начитан и остроумен. Высокий, темноволосый, чем-то напоминал Ивана. Много рассказывал. Много знал. Особенно, его интересовали исторические события. Он знал историю родного города так, словно сам побывал во всех этих событиях и был их участником. Вике показалось, что он подражает Ивану. Но откуда ему знать...
Они вместе ходили в кино и, даже, в ресторан. Галантный кавалер умел ухаживать за девушками. Вероятно, у него их было много. Но Вика сумела его очаровать и задержать на долго. Она знала свое превосходство и не уступала изысканностью манер даже королеве Англии. Георг был польщен, Вика увлеклась. Их мамы радовались и поговаривали о свадьбе. Но, как только Мария намекнула дочери об этом, она тут же рассердилась:
-- Да ты что, мама, мы только встречаться начали, а ты уже замуж. Какая приличная девушка такое себе позволит?!
-- Ну, встречайтесь, встречайтесь. Да только не загуливайтесь. Какая приличная девушка замуж не хочет?
-- Ну, ма, надо на платье насобирать красивое. Кольцо обручальное, чтоб все, как положено было...
-- Давай, не упусти своего шанса, а то и этот сбежит.
-- Вот, вечно ты... – Вика вздрогнула от неприятных воспоминаний, потом примолкла и тихо спросила,
-- А ты не знаешь, почему он так на Ивана похож?
-- Да ты что? На какого Ивана? Тебе он до сих пор мерещится! Ох, Ванька, Ванька, не одну голову вскружил да бросил. Забудь его. Тебе лучше будет.
-- Ма, ну, ты ведь все знаешь. Скажи, почему Гера в войну родился. Я ведь до войны, считай, батя мой на фронте погиб. А он чей?
Мария нахмурилась. Она всегда хмурилась, когда вспоминала о военном времени в Павлодали. Иногда накатывалась слеза, которую она прятала в ладони:
-- Да мы-то девки молодые были. Кто замужем, муженька проводил, кто жениха. А тут остались только девки, старики да пацаны несовершеннолетние или те, которых не призвали по здоровью. Больные они были, туберкулезных тогда много было. Лечиться нечем, голод кругом. Так они свой отряд организовали и давай немцам мстить. Много среди них полегло в гестаповском лагере. А те, кто выжил, задали немцам жару. Бежали фрицы аж до Москвы отсюда. Мы ведь подмоги ждали от Красной Армии. А ее все нет и нет. Да и ждать уже нельзя было. Ведь Павлодаль на перекрестке всех дорого стоит. Если бы его немцы взяли, то капут был бы и Москве, и всем нам. Он единственный сам себя освободил. Руками этих пацанов туберкулезных, да жен военных, в тылу оставшихся. Так вот, был Степан среди нас. Степка, парень наш хуторской. Ему только семнадцать стукнуло в сорок третьем. Так он все это восстание организовал с Петром, офицером красноармейским. Тот из окружения бежал. А с беженцами и пленными, сама знаешь, как тогда поступали наши власти... Вот, и сейчас так же. Так Степка, парень удалой на девок, с Галкой роман закрутил... Что ж, война войной, а жизнь продолжается...
-- Так Георг – сын подпольщика... получается?
-- Получается, так. Его и сейчас сыном героя считают.
-- А где Степан сейчас?
-- Степан после второго восстания ушел на войну. Воевал целый год. А под Краковом пропал. Пропал без вести. Да только имя от него и осталось. Улицу в Павлодали назвали его именем. Знаешь такую? Улица Степана Криуса – это его.
-- Криус.. Степан Криус... а почему фамилия не русская какая-то?
-- Не русская. Украинская.
-- Нет, латышская, скорее...
-- Да, хохол
