ярко-красная иномарка, за рулём которой сидел старший сын Борис. Младший сын, Никита, расположился рядом в качестве пассажира: своей машиной он ещё не обзавёлся. Бобик, подскочив к самому забору – длина его цепи это позволяла – прямо-таки надрывался от ярости.
Силачёв засмеялся и скомандовал:
– Фу! Свои. – И добавил фразу из стихотворения: – Уж больно ты грозен, как я погляжу.
Пёс замолчал, отошёл назад и уселся у крыльца. Михаил Николаевич открыл ворота, и машина въехала во двор.
– Привет, папа! – сказал Борис, высовываясь из окна. – А что, гаража у тебя нет?
– Пока нет.
– Ну ладно.
Сыновья вылезли из машины. Были они не похожи друг на друга: Борис – ростом лишь чуть повыше отца и так же крепко сложенный, а Никита – тот, наоборот, высокий и худощавый.
– Ты уже успел сторожевую овчарку завести? – произнёс Борис, обмениваясь с отцом рукопожатием. – Это правильно. Как зовут?
– Бобик.
– Ха-ха, так мы с ним тёзки, значит! А чего он такой толстый?
– Это не я виноват, это его предыдущий хозяин так откормил. Я, наоборот, стараюсь держать его на диете. По-моему, он вроде бы похудел. Да он ещё недолго живёт-то у меня, только с прошлой субботы…
– Ну, не знаю, насколько он похудел, – ответил Никита, – но сейчас он выглядит как помесь овчарки со свиньёй.
– Это уже хорошо! Раньше он выглядел как натуральная свинья – без всякой помеси.
– Ты где его нашёл-то такого?
– А вот это длинная история! За столом расскажу, после обеда. Обед, кстати, уже готов, так что пошли в дом.
Оказавшись в доме, сыновья изрядно развеселились, когда увидели повсюду висящие на стенах наручники. Одно изделие украшало кухню, два других – маленькую комнату и ещё четыре – большую.
– Папа, – хохотал Борис, – это что такое?
– А что? – невозмутимо пожал плечами сыщик. – Это я их повесил на память о своей милицейской работе.
– Первый раз вижу, чтобы в милиции применялись наручники, отделанные красным мехом!
– А мне больше нравятся вот эти, – сказал Никита и ткнул пальцем в комплект, отделанный чёрной кожей. – Садо-мазо рулит!
– Ну, правильно, я специально выбирал, какие покрасивей. Чтобы глаз радовали. Я ж не в милиции их покупал, а в секс-шопе. А там ассортимент ого-го!
Сказав это, Михаил Николаевич подумал: «И правильно сделал, что купил. В свете последних событий очень может быть, что наручники мне ещё пригодятся. Причём все семь комплектов!»
Сыновья привезли с собой поллитру водки и поллитру дорогого коньяка. Никита торжественно выставил их на стол. Но прежде чем праздничный обед начался, Борис предложил провести ещё одно мероприятие.
– Папа, – сказал он, хитро улыбаясь, – а давай-ка, по нашей традиции, на руках поборемся! А?
Силачёв оглядел стол, от края до края уставленный напитками и закусками.
– Где же мы тут будем на руках бороться? – спросил он. – Нет, по-моему, не вовремя ты это предложил.
– А вон в маленькой комнате второй стол стоит. Он нам отлично подойдёт!
– Ну ладно, пошли.
Соревнование длилось недолго и, по традиции, завершилось полным разгромом Бориса. Сначала Михаил Николаевич уверенно заломал ему левую руку, а потом и правую.
– Ты всё ждёшь, пока я состарюсь? – посмеиваясь, сказал сыщик. – Смотри, долго ждать придётся!
– Да, это уж точно… – печально согласился Борис.
После этого все трое сели за обеденный стол. Сыновья налили себе водки, а Силачёв – апельсинового сока.
– Ну, – сказал Борис, – за Первое Мая! Кстати, а как оно теперь правильно называется?
– Не знаю, – честно ответил Силачёв.
– Да какая, нафиг, разница! – махнул рукой Никита. – Праздник есть, а как он называется – это уже дело десятое. Вздрогнули!
Выпили. Михаил Николаевич пошёл снимать с плиты варёную картошку, которую он подогревал на медленном огне. Борис и Никита стали раскладывать по тарелкам его фирменный салат.
Вскоре Силачёв и сыновья дружно уплетали салат с горячей картошкой и беседовали о жизни.
– Прикинь, папа, – сказал Никита, – а я тут недавно в боксёрском поединке участвовал!
– Да ну?! – удивился сыщик. – Как ты туда попал?
– Ой, лучше бы ты об этом и не рассказывал, – заметил Борис. – Уж больно хреново ты там смотрелся.
– Так, это самое, я ж в интернете на боксёрском форуме тусуюсь… – начал объяснять Никита. – И вот, значит, решили там ребята встретиться и устроить настоящие бои между собой, по всем правилам. Ну, и я тоже решил поучаствовать. Правда, проиграл по очкам, но, по крайней мере, до конца боя продержался.
– А сколько раундов было? – уточнил Силачёв.
– Три раунда по три минуты.
– Слушай, ты извини, но, если честно, у тебя дыхалка просто отвратительная, – сказал Борис. – Как ты ухитрился так быстро сдохнуть, при том, что ты не имеешь лишнего веса и не куришь!
– Это я ещё выносливость подтянул, насколько мог.
– Так, может, тебе лучше было бы совсем не выступать? Я после боя реально думал, что тебя откачивать придётся.
– А как я мог не выступать? Во-первых, мне иногда хотелось поучаствовать в соревнованиях по каким-нибудь единоборствам. Во-вторых, меня к тому же спровоцировали на этом самом форуме. Нет, Борька, у меня просто не было другого выхода. Не-бы-ло!
– Хм. Как говорит одна новая украинская пословица: «Если на президентских выборах вы голосовали за Януковича – значит, у вас нет сердца. Если же вы голосовали за Тимошенко – значит, у вас нет мозгов». То есть, типа, делай как хочешь – и всё равно будет неправильно.
– Ну почему же? Я считаю, что всё сделал правильно, – возразил Никита. – По факту, я не только остался жив, здоров и невредим, но ещё и крутизну свою продемонстрировал.
– Да, но зрителям было видно, что у тебя плохая физподготовка! А зрителей-то там собралось до фига и больше. Человек пятьсот смотрели впрямую, и ещё масса народу смотрела через интернет.
– Борька, хватит! – начал сердиться Силачёв. – Ты сам единоборствами вообще ни дня не занимался. И ещё смеешь ему что-то предъявлять.
– Зато я занимался многими другими видами спорта. И продолжаю заниматься.
– Но там не нужна такая смелость, как в единоборствах!
– Ещё как нужна! Ты забыл, что я, кроме всего прочего, на горных лыжах катаюсь?
– Ну… и что? Это так страшно?
– Попробуй как-нибудь на досуге. А я потом послушаю, что ты скажешь.
– Да ладно врать-то, ё-моё. Ну не могут горные лыжи быть страшнее, чем бокс!
– Папа, давай так: пусть Никита нас рассудит. Никита, вот ты уже поучаствовал в соревнованиях по боксу. А не хотел бы ты поучаствовать в соревнованиях по горным лыжам?
– Конечно, нет. Я ещё пожить хочу! Ищи дураков в другом месте.
– Вот так! Что и требовалось доказать.
– Однако, – заметил Никита, – мы что-то заболтались. Давайте-ка ещё раз выпьем!
Выпили ещё раз. Вдруг на крыльце послышались шаги, и через несколько секунд в дверях большой комнаты – все двери Силачёв оставил открытыми – появился Бобик. Его цепь была достаточно длинной, чтобы он мог зайти далеко в дом. Но Силачёву это не понравилось: он пускал пса домой только в крайнем случае, если на улице шёл сильный дождь.
– Крру-у-у…гом!! – громогласно скомандовал сыщик, указывая пальцем на выход.
Пёс развернулся и вышел. Борис засмеялся.
– По-моему, – сказал Никита, – он хотел, чтоб мы его угостили с нашего стола.
– С чего ты взял? – язвительным тоном поинтересовался Михаил Николаевич.
– Да это по его глазам было видно! Из нашей комнаты доносятся такие вкусные запахи, что он не выдержал и пришёл.
– Во всяком случае, сам он ничего об этом не сказал. Так что это только твои предположения. Вот пока он не скажет русским языком: «Угостите меня с вашего стола» – ничегошеньки не получит.
– Нет, ну всё-таки я его сейчас угощу копчёной колбаской.
– Не надо.
– Да почему?
– Вы же сами говорили, что он толстый! Пускай худеет.
– Блин… ну ты и садист, папа!
* * *
Праздник затянулся до глубокой ночи. За это время Силачёв успел рассказать сыновьям о своих здешних приключениях (правда, он умолчал о двух покушениях на себя, чтобы не пугать пацанов), потом они втроём сходили на прогулку в ближайший лес, потом посмотрели на компьютере пару фильмов, которые привёз Никита, и между делом опустошили обе поллитры (тут Силачёв не участвовал).
– Ну как, – спросил сыщик, – хорошо я здесь живу?
– Плохо! – ответил Борис. – Тебе не хватает многих элементарных удобств.
– Вот именно, – подхватил Никита. – Чего у тебя только нет! Нет интернета, нет телевизора, нет гаража, нет нормального водопровода…
– Водопровод есть! – запротестовал Михаил Николаевич.
– Да ну нафиг, какой это водопровод. Вода, конечно, из кранов идёт, и даже тёплая, но сначала-то всё равно её приходится носить ведром из колодца! Да ещё поднимать на чердак.
– И туалета нормального нет, – сказал Борис. – Не нравится мне этот деревенский сортир!
– И пожароопасность высокая, – добавил Никита. – Дом-то деревянный!
– Ой, да ладно вам придираться. Я же всё сделаю! И насос поставлю для подачи воды, и гараж построю, и интернет сделаю беспроводной. И дом новый построю, кирпичный, где будет туалет и нормальная канализация. Бабки же есть на всё! Времени только не хватает. Пока.
– Как обычно, – сказал Никита. – «Нет ничего более постоянного, чем временное». Русская народная пословица.
– А телевизор мне и не нужен вообще. Даже сейчас, пока я без интернета, мне одного радио достаточно…
– Ты слушаешь радио? – заинтересовался Борис.
– Если время есть.
– А какую именно радиостанцию ты слушаешь?
Силачёв задумался, почесал в затылке.
– А хрен её знает, не помню. Что ловится, то и слушаю. Да мне вообще-то без разницы…
– А вот я, – сказал Борис, – недавно нашёл просто офигеннейшую радиостанцию! Называется «Отморозки ФМ». Они у себя крутят самые тяжёлые и свирепые разновидности экстремальной музыки. Я только их и слушаю теперь.
– Нет, я, наверно, не слышал про такую радиостанцию.
– Так я тебе её настрою. Хочешь?
– Погоди, погоди. А вдруг они там такие законченные отморозки, что я вообще не смогу их слушать?
– Папа, я тебя не узнаю. Ты же сам во времена своей боксёрской карьеры выходил на бои под самую устрашающую музыку, какая только была – специально, чтоб напугать противника. Чего ж ты теперь испугался?
– Так это когда было-то! Наверно, музыка с тех пор ушла далеко вперёд.
– Да ты знаешь, я бы не сказал. По крайней мере, в плане отмороженности она вряд ли сильно прибавила. Понимаешь, рок-музыка – она вообще перестала нормально развиваться, на мой взгляд. Вот в начале своего существования, с пятидесятого года, она развивалась так быстро, что каждые десять лет менялась до неузнаваемости! И так продолжалось до девяностых годов. Но потом развитие как-то прекратилось: перестали появляться принципиально новые стили. Почему – потому что все музыкальные инструменты и приёмы уже изобретены, и придумать что-то ещё практически невозможно. Конечно, ребята стараются изо всех сил – а никак!
– Ах, вот оно что!
– Да. Кстати, на этом радио, «Отморозки ФМ», бывают концерты по заявкам радиослушателей. Прикинь, я могу заказать какую-нибудь песню, чтобы её исполнили для тебя. Прикольно?
– Ну-у… да. Только ты для меня закажи уж какую-нибудь песню поспокойнее, чтобы она меня не очень напугала.
– Хорошо. Как скажешь!
– Кстати,
