Сергеевны, который, как специально (а может, и правда специально – для маскировки?), зарос кустами и деревьями. Да ещё ветки дерева, на которое он залез, тоже закрывали обзор. Но всё-таки он сумел разглядеть в переплетении кустов и веток именно то, что искал: в левой верхней части подозрительного металлического листа он заметил дверную петлю, а в правой верхней части – электромагнитный замок.
Учитывая, что этот лист очень плотно прилегал к двум соседним по всей высоте снизу доверху – скорее всего, он крепился двумя или тремя дверными петлями и тремя или четырьмя электромагнитными замками, а может, там на всякий случай был предусмотрен ещё и механический засов. Всего этого сыщик не смог разглядеть. Но и того, что он увидел, было вполне достаточно.
«Значит, на участке Татьяны Сергеевны зачем-то установлена потайная дверь, выходящая в лес. Будь это даже не потайная дверь, а обычная – всё равно было бы подозрительно, а так – тем более! Ну что, пожалуй, девушка становится у нас одной из главных подозреваемых. А вот теперь возникает чисто практический вопрос: откуда лучше всего вести наблюдение за её домом?»
Расположиться следовало таким образом, чтобы видеть потайную дверь и подходы к ней со стороны леса, а ещё – по возможности – и происходящее в доме. Подумав, сыщик решил устроиться на той же ёлке, с которой он в пятницу рассматривал задний фасад дома Татьяны Сергеевны. Он перебазировался туда, причём сумел втащить на дерево и рюкзак, перекидывая его с ветки на ветку. Это было необходимо сделать: ведь Силачёв собирался сидеть тут долго.
Устроившись поудобнее, он сначала осмотрел задний фасад дома через бинокль. Поскольку и здесь окна были не занавешены ни на первом, ни на втором этаже, то Михаил Николаевич мог видеть некоторые комнаты, в том числе и бильярдную.
«Это хорошо. А меня-то самого тут не очень видно?»
Силачёв глянул вниз и по сторонам. Пожалуй, еловые ветви закрывали его неплохо – в этом месте лес был густой.
«Наблюдение продолжим до завтрашнего утра, если не возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Завтра утром, когда девушка уедет на работу, пойду отдыхать. Главное – вниз не свалиться».
И действительно: Михаил Николаевич расположился на высоте, как минимум, шести-семи метров. Правда, внизу были толстые ветки, которые могли смягчить падение, но проверять это ему совсем не хотелось.
Кажется, пора было пообедать. Силачёв открыл рюкзак, проверил свой продовольственный запас, съел несколько кусков свиного филе, несколько кусков копчёной колбасы и запил всё это яблочным соком.
И стал ждать…
* * *
Первый день слежки за домом не принёс результатов: никто даже близко не подошёл к потайной двери. Силачёв вообще не заметил, чтобы кто-нибудь заходил сегодня в гости к Татьяне Сергеевне. Девушка приехала вечером с работы, чем-то занималась дома (в тех комнатах, которых сыщик отсюда видеть не мог), потом сыграла сама с собой несколько партий в бильярд. Это было восхитительное зрелище. Однажды Силачёв смотрел по телевизору какие-то международные соревнования по бильярду – так вот Татьяна Сергеевна, как ему показалось, демонстрировала примерно такой же уровень мастерства, что и те спортсмены-международники. Но не только: в её движениях чувствовалась особая эстетическая прелесть. Её неторопливая фотомодельная походка и ленивая тягучая грация просто убивали наповал. Чувствовалось, что игра доставляет ей самой большое удовольствие. Кроме того, перед каждым ударом девушка совершала один и тот же ритуал: сначала натирала мелом кончик кия, а потом подносила его ко рту и изящно дула на него, словно задувая горящую свечу.
Если бы на месте Силачёва оказался какой-нибудь впечатлительный парень, он бы прекратил скрытое наблюдение и убрался отсюда, сгорая со стыда. А по дороге домой он бы ещё зашёл к Татьяне Сергеевне и сказал ей: «Простите меня, дурака, что я посмел вас подозревать. Я больше не буду!!!» Сам Силачёв, конечно, не собирался делать ничего подобного, но мысленно отметил, что, кажется, это самая прекрасная подозреваемая за всю его многолетнюю сыскную практику.
После игры в бильярд Татьяна Сергеевна отправилась спать. Её спальня также находилась в поле зрения Силачёва, на втором этаже. В какой-то момент девушка появилась перед окном в бикини, и это было столь же выразительное зрелище, как и бильярд в её исполнении.
Ночью ничего интересного не произошло, а утром Татьяна Сергеевна опять уехала на работу. Сыщик спустился с дерева и некоторое время гулял по лесу, дожидаясь открытия магазина. Едва магазин открылся, он накупил столько еды, сколько мог унести в рюкзаке и в карманах, а потом пошёл домой. Там он накормил пса и лёг спать.
Вечером Силачёв проснулся, перекусил и снова отправился наблюдать за девушкой. Рюкзак он не взял, так как сегодня собирался вести наблюдение только ночью, а, следовательно, много еды ему не требовалось: фляга с чаем и бутерброды поместились в карманах куртки. И, конечно, он опять взял с собой травматический пистолет – без оружия теперь никуда!
На этот раз, чтобы не переходить глубокий ручей, Михаил Николаевич обошёл посёлок с другой стороны. Прибыв на место, он забрался на то же самое дерево, растущее напротив заднего фасада, и стал ждать.
Татьяна Сергеевна была уже дома: вскоре сыщик увидел её в одном из окон первого этажа. Некоторое время в доме не происходило ничего интересного, но потом долготерпение Силачёва оказалось вознаграждено с лихвой.
Примерно в десять часов вечера девушка появилась в спальне, разговаривая при этом по мобильнику. Потом, положив мобильник, сняла покрывало с кровати и вытащила из шкафа какой-то халат. Затем начала раздеваться и постепенно осталась в чём мать родила (зрелище было поистине убийственное, но Силачёв успел психологически подготовиться ещё вчера, наблюдая её за бильярдом). Наконец, набросила на плечи халат – он оказался весьма соблазнительный, розовый такой – и вышла.
«К ней сейчас её парень приедет! – сообразил сыщик. – Ну, кто это будет: Морозов или Ганс? А что скажет моя интуиция?»
Интуиция пока молчала, но в данный момент её помощь и не требовалась. Зачем? Сейчас всё и так выяснится.
Михаил Николаевич стал с удвоенным вниманием следить за потайной дверью. Но время шло, а к ней никто не подходил. Нет, парень Татьяны Сергеевны – кем бы он ни был – не слишком беспокоился о секретности своего визита и зашёл (или заехал) с главной улицы.
Наконец сыщик увидел, как в спальню входит пока ещё одетый молодой человек, держа на руках полностью обнажённую Татьяну Сергеевну: халат они уже где-то оставили по дороге. Силачёв навёл бинокль на улыбающуюся физиономию молодого человека, чтобы рассмотреть её хорошенько…
В следующую секунду он испытал такое потрясение, что едва не рухнул с дерева.
«Не может быть!!!»
Даже обнажённая Татьяна Сергеевна произвела на него куда меньшее впечатление, чем то, что он увидел сейчас.
Это был сын Петра Андреевича, Владимир!!!
* * *
«Что же это значит, а?! – ломал голову сыщик, направляя бинокль то на потайную дверь, то на освещённое окно спальни, где разворачивалась бурная ночь любви. – Неужели этот парень обнёс родного отца? Или я делаю слишком далеко идущие выводы? Или преступники использовали Владимира втёмную – подложили под него эту девчонку, а сам он ничего и не подозревает? И как мне действовать дальше?»
Последний вопрос был весьма актуален: теперь Силачёв, по идее, должен был рассказать Петру Андреевичу о похождениях Владимира.
«Но ведь парень наверняка начнёт отпираться. И кому больше поверит Пётр Андреевич – ему или мне? Вот в чём вопрос!»
Силачёв погрузился в размышления, не забывая, однако, и о мерах предосторожности во время скрытого наблюдения. Он сидел тихо-тихо, не шевелясь, и прокручивал в голове мысль: «Здесь никого нет!» И продолжал следить за потайной дверью и спальней.
«Минуточку. А не пора ли ещё раз спихнуть это дело на милицию? Я нашёл для них подозреваемую – да ещё какую, это ж настоящая Мисс Вселенная! – а дальше уж пусть они сами работают. Ведь если всё делать по уму, то как надо организовать наблюдение за Татьяной Сергеевной? Изучить её переговоры по мобильнику, поставить вокруг её дома скрытые камеры, по возможности – установить у неё в доме подслушивающие устройства… Естественно, у милиции всё это получится гораздо лучше, чем у меня. Тогда им и карты в руки! А про Владимира я, пожалуй, Петру Андреевичу рассказывать не буду. Можно не сомневаться, что, когда девчонкой займутся менты, Владимир ещё не так засветится. А мне всё равно пока нечем доказать его участие в преступлениях…»
Когда сыщик в очередной раз навёл бинокль на спальню, он увидел спину и аппетитную попку обнажённой Татьяны Сергеевны, идущей к двери. Потом она нажала выключатель, и свет погас. Весь дом погрузился в темноту.
Ночью Михаил Николаевич продолжал наблюдение, но больше ничего не случилось. Ближе к утру он стал время от времени переводить бинокль на дом Максима, который тоже было видно отсюда. Повинуясь неожиданному требованию своей интуиции, Силачёв решил обратиться к Максиму за помощью, чтобы, в случае необходимости, использовать его дом как второй наблюдательный пункт.
В начале седьмого утра он наконец заметил в доме Максима свет, тут же спустился с дерева и побежал к нему. Владимир и девушка в это время ещё не проснулись.
Дом Максима был заперт изнутри. Михаил Николаевич постучался, и хозяин открыл.
– А, это вы! Здравствуйте.
– Здравствуйте, – Силачёв обменялся с ним рукопожатием. – На работу собираетесь?
– Ну да. Завтрак готовлю.
– А я тут расположился в лесу, недалеко от вашего дома. Дожидался, когда вы проснётесь.
– Надо же! А что вы делали ночью в лесу?
– Долго рассказывать. Максим, вы, кажется, хотели помочь следствию. А можно будет, в случае необходимости, использовать ваш дом как тайный наблюдательный пункт?
– Что, прямо сейчас?
Силачёв засмеялся.
– Да нет, сейчас не надо. Но вот завтра или послезавтра, или через несколько дней… если потребуется, конечно…
– Можно, только предупреждайте меня заранее.
– Тогда дайте мне свой номер мобильника. Мой-то номер у вас есть, а теперь, наоборот, мне понадобится ваш номер.
Максим позвонил на мобильник Силачёва, и его номер высветился на экране. Михаил Николаевич сохранил его в архиве.
– Спасибо! – сказал он. – Думаю, я к вам скоро обращусь.
Он пошёл домой отсыпаться и проспал часов до двенадцати, когда его разбудил звонок Петра Андреевича. Вообще-то Силачёв и сам хотел позвонить Петру Андреевичу, после того как выспится – но, выходит, тот его опять опередил.
– Алё! Михаил Николаич, привет.
– Привет.
– Ну, как расследование?
– Нормально, кое-что накопал.
– Отлично. Ты не против, если мы проведём ещё одно совещание?
– Да можно, в принципе… а когда?
– А прямо сегодня. Вечером, часов в восемь. Орехова я уже пригласил.
– Ну ладно, подъеду.
– Да, ты уж приезжай на машине! Чтоб не получилось как в прошлый раз.
– Угу.
«Да ну, от грамотного покушения никакая машина не спасёт», – нажимая «отбой», подумал Силачёв и опять заснул.
* * *
Вечером сыщик приехал к Петру Андреевичу, собираясь
