когда мне было пять лет. Меня воспитывали бабушка и дедушка. Но они тоже умерли, не очень давно: дедушка – в 2008 году, а бабушка – в 2009. После её смерти я занялась оформлением права собственности на земельный участок и попала вот в такую историю.
Фёдор вспомнил, что случай с автокатастрофой ему несколько лет назад рассказывала одна соседка.
«Да, точно. Бабка чего-то говорила про этот дом и его жителей, только я, кажется, почти сразу всё забыл...»
– Значит, вас подставил ваш дядя. Так?
– Да.
– А есть у вас другие родственники? Ну, в смысле, нормальные?
– Есть. Но они живут в Красноярске.
Федя поморщился: он упорно искал возможности бросить это дело и опять не нашёл. Впрочем, поскольку разговаривали они по телефону, то собеседница не могла видеть выражение его лица.
– Фёдор Фёдорович, может быть, у вас будут какие-нибудь свежие, нестандартные идеи по поводу того, как мне защититься от бандитов…
– Одна свежая идея у меня есть. Но вам она, наверно, не понравится.
– Нет уж, вы скажите! Вдруг это окажется единственный путь к спасению?
– Ну ладно, раз вы настаиваете… Мне пришло в голову, что хорошо бы нанять киллера и завалить вашего дядю.
– Да вы что!!
– Вот видите, я предупреждал.
– В любом случае, это было бы просто бесполезно. Теперь, что бы с ним ни случилось, это уже никак не повлияет на исход дела. Нам противостоят совсем другие люди...
Взвинченное состояние, в котором Фёдор после 20 мая пребывал каждый день с утра до вечера, не давало ему сидеть сложа руки. В результате он сам стал сочинять и отправлять жалобы в различные инстанции и СМИ. Нельзя сказать, чтобы он пытался помочь совершенно бескорыстно – Федя решил, что опасность, причём весьма серьёзная, грозит лично ему.
«Ведь если эти злодеи приедут ещё раз – я понятия не имею, что делать! А что-то делать придётся, иначе буду выглядеть как полнейший лох. Поэтому лучше их нейтрализовать до того, как они снова приедут...»
Его здорово беспокоил один момент: он не мог определить степень влиятельности бизнесменов-жуликов. С одной стороны, они не испугались даже полиции! С другой стороны, они вроде как испугались, когда приехала «Скорая». По крайней мере, начать строительство так и не смогли. В итоге Фёдору было совершенно непонятно, чего от них ждать. Тут, конечно, ему бы очень помогла интуиция, но пока она упорно молчала, вероятно от страха.
Точно так же он не имел ни малейшего представления, к чему приведут его жалобы.
«Может, вообще ни к чему. Или бизнесмены-жулики озвереют и попытаются меня ликвидировать. Или вызовут в суд за клевету...»
Однако, первый результат появился очень быстро. Федя получил электронное письмо следующего содержания:
«Фёдор Фёдорович, спасибо за помощь. Из одной газеты позвонили и напишут заметку, может, поможет для гласности при судебном разбирательстве. Судье переданы все документы, которые она запрашивала. Должна ответить и назначить заседание предварительное 7 июня. Может быть, написать в ЧЕЛОВЕК и ЗАКОН? Это их тема, т.к. нарушено право и это повлекло за собой уже уголовное преступление со стороны бандитов при бездействии полиции. Я написала в прокуратуру и лично И. Резонову, зам. прокурора, и в следственный комитет. Ещё раз спасибо, Екатерина».
Фёдор ответил, что да, нужно написать в «Человек и Закон», и сам поступил так же (образно говоря, двойной залп лучше слышно). Потом вспомнил, что у одного из его сотрудников по работе дочка – журналист, и решил рассказать эту историю ей, но тут потерпел неудачу: она как раз на днях ушла в отпуск и уехала из Питера.
Немного погодя Екатерина прислала ещё письмо:
«Спасибо, Фёдор Фёдорович, 7 июня судья должна наконец назначить дату предварительного рассмотрения по делу. Бандиты предупредили, что у них всё схвачено, судя по ответу из полиции – это правда. Участковый написал, что бандиты просто хотели въехать на участок и что им нанесли повреждения, которые они зафиксировали в травмпункте!!!! А ворота они так тихонечко с петель снимали, чтобы машинка заехала. Следующая ложь будет о том, что это мы разломали их ворота и вообще непонятно, что делаем на их участке, как они уже и говорили. Ужас, я про такое только читала, а теперь это наяву, как в страшном сне. И помощи ждать неоткуда – полиция не поможет, как мы уже убедились. Очень страшно ждать очередного нападения. Обратилась к депутату, так помощница куда-то дела заявление, а сама депутат сегодня не принимает – уехала в командировку. А вообще-то всё это страшная проблема для микрорайона, удивительно, что кроме вас только 1 – 2 человека откликнулись. Место-то уникальное и надо беречь, а то всё пропадёт, они и на пруд лапу наложат, он и так-то усыхает... Екатерина».
Прочитав это послание, Федя обратил особое внимание на фразу: «…удивительно, что кроме вас только 1 – 2 человека откликнулись». Перспектива вырисовывалась крайне неприятная. Быть героем он совсем не хотел.
«Чёрт, как бы мне спихнуть её проблемы на кого-нибудь другого?»
ГЛАВА 5
7 июня 2012 года
Вернувшись с работы, он обнаружил новое электронное письмо:
«Фёдор, здравствуйте.
Мы составили письмо депутату.
Как Вы думаете – возможно было бы собрать под этим обращением больше подписей соседей?
Не могли бы Вы мне помочь в сборе подписей?
Мы очень опасаемся продолжения насильственных действий, может быть, наше обращение к депутату поможет в правовом решении вопроса.
Спасибо.
Екатерина».
(Интересный момент – она назвала его только по имени, зато опять перешла с «вы» на «Вы». Вероятно, уж очень опасалась, что он откажется, и не знала, как лучше обратиться).
Ничего плохого в этом бы не было, если б не одна деталь: Фёдор до крайности ненавидел работу с людьми. Он испытывал трудности в общении с окружающими. Это могло быть совсем незаметно со стороны, но почти каждый раз, когда он начинал разговор с малознакомыми людьми, ему приходилось концентрироваться и делать усилие над собой. Причём в категорию «малознакомых» попадало большинство соседей по дому.
В детстве он поимел от этого массу проблем, и, в частности, родители успели конкретно испортить ему жизнь, загоняя его в разные секции и кружки. Да и школу, и детский сад он тоже вспоминал с неизменным отвращением. Но в последнее время Фёдор практически забыл об этой своей особенности, так как с посторонними не общался.
И вот теперь...
Как назло, ему сразу пришли в голову несколько случаев, когда он нецензурно послал досаждавших ему рекламных агентов. Тогда Федя был полностью уверен в своей правоте, но сейчас уже не стал бы на этом настаивать.
В общем, с одной стороны, он очень хотел отмазаться. Но, с другой стороны, решил, что если он будет отмазываться, то Екатерина с друзьями, живущие на осадном положении, его просто не поймут.
«Лучше уж ходить собирать подписи, чем оказаться на месте этой компании. Правда, если бы главным пострадавшим был я сам, я бы просто не додумался составлять какие-то коллективные письма к депутатам. Ну и что? «На дядю» я умею работать гораздо лучше, чем на себя – так всегда было».
Поэтому Федя отправил ответ:
«Я готов!»
Затем, немного подумав, сообразил: вдруг она ещё не скоро увидит и прочитает его письмо? Время – деньги! Лучше бы ей позвонить. Что он и сделал.
– Здравствуйте, Фёдор.
– Здравствуйте. Ну что, я готов собрать подписи!
– Очень хорошо, спасибо вам большое. Но я сейчас не дома, приеду поздно вечером…
– Да и ничего. Встретимся, когда приедете. Можете мне звонить в любое время.
– Хорошо.
Екатерина приехала часов в десять и позвонила по мобильнику. Они договорились встретиться на крыльце Фединого дома. Федя вышел на улицу. Было ещё довольно светло (в Питере начинались белые ночи). Вскоре она появилась из-за угла дома и быстро взбежала на крыльцо.
Как оказалось, это была молодая девушка, стройная, спортивного телосложения, чуть выше среднего роста – приблизительно метр шестьдесят семь. И красивая, очень красивая. Но Фёдора в первую очередь заинтересовало нечто другое: у неё была совершенно индейская внешность, как будто она пришла сюда прямо из фильма-вестерна. Длинные гладкие ярко-чёрные волосы, смуглая кожа, немного узкие глаза и тонкое, аристократическое лицо.
«Дочь вождя, – в двух словах мысленно охарактеризовал её Федя. И тут же вспомнил ещё один подходящий термин, из творчества рок-группы «Гражданская оборона»: – Малиновая девочка».
Одета она была в светло-серые штаны, пёструю рубашку с узорами (тоже какую-то экзотическую, не исключено, что индейцы как раз нечто подобное и носят) и сандалии на босу ногу.
Фёдор кинул быстрый взгляд ей на ноги, но никаких видимых повреждений не заметил. Впрочем, после инцидента 17 мая прошло достаточно много времени.
– Давайте, – сказал он.
Разговаривал он без всяких эмоций. Трудность и неприятность предстоящей задачи сделали его сухим и немногословным. Она протянула ему два листка бумаги – это была отпечатанная на компьютере жалоба.
– Постараюсь завтра собрать.
– Спасибо вам большое… Знаете, у меня в доме постоянно находятся мои друзья, они дежурят по очереди. Нападение может повториться в любой момент… Если что, я вам позвоню, ладно?
«Б…, ну почему именно мне?!» – подумал Федя, но вслух произнёс:
– Ладно. Ну… спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Она сбежала с крыльца и скрылась за углом.
«По-моему, ничего серьёзного с ней не случилось, – подумал Фёдор. – Видно, что держится она очень бодро, да ещё и улыбается. Может, я зря паниковал?»
Но текст жалобы, которую он прочитал дома, сразу убедил его в обратном.
«…К Вам обращаются Ваши избиратели, проживающие… (дальше перечислялись адреса). …Мы были свидетелями того, что в 21.30 к воротам деревянного дома № 19 подъехал автокран с бытовкой, ещё 4 машины и крепкие мужчины стали разрушать краном ворота, с намерением ворваться на участок дома № 19.
При этом хозяйка дома – молодая женщина – и её друзья пытались предотвратить самоуправство, кричали, защищая своё жильё. Несмотря на их протесты, мужчины, грубо оттолкнув их, разнесли ворота на части, уронили створку ворот на женщину – хозяйку дома, нанеся ей травму ноги. Она упала на землю и громко кричала. Потом её увезла машина скорой помощи. На этот шум, грохот ворот и крики о помощи, а время было уже больше 10 вечера, собралось много людей из соседних домов. Вызванная полиция не предприняла никаких действий по прекращению беспорядка и восстановлению спокойствия. Собравшиеся люди из окрестных домов сами стали увещевать бандитов успокоиться и не шуметь. Однако они не прекратили своих действий, запугивали защитников деревянного дома, угрожали им и прогоняли их с участка.
Пришлось ещё раз вызвать полицию около 23:30. Утихло всё только после 2х часов ночи, когда уехал автокран и машины поддержки захватчиков.
Что происходило в нашем микрорайоне, мы поняли только потом из объяснений друзей хозяйки дома (сама она находилась в травмпункте). Это была попытка насильственного, без решения суда и правовых оснований, захвата участка при жилом доме, которым хозяйка и её семья владели на праве частной собственности с 1994 года и проживали в нём. Мошенники зарегистрировали право собственности на долю участка, бандиты пытаются
