почётный гражданин Петербурга – вот об этом обо всём нужно было на приёме у депутата обязательно сказать. А она из скромности не сказала. Очень зря.
– Это точно, зря. Ну, я-то ничего не знал.
Оказавшись дома, Федя сразу вышел в интернет и стал изучать биографию Катиного дедушки. Информации о нём на разных сайтах нашлось очень много, и официальной, и неофициальной. В отличие от Кати, он имел совершенно русскую внешность. Происхождение у него было дворянское, что при советской власти не могло принести никакой пользы, кроме вреда. В Великую Отечественную войну он, как студент, получил отмазку от армии, но отправился на фронт добровольцем, и за необычайную меткость стрельбы его определили в снайперы. Войну он прошёл практически полностью, кроме самого начала, был награждён боевыми орденами и медалями, Победу встретил в Венгрии. После этого сделал блестящую научную карьеру, стал профессором, академиком, совершил множество важных открытий в зоологии. Научную карьеру он начинал в Красноярске, потом перебрался в Питер. Одна из биографических статей заинтересовала Фёдора особенно сильно: там в числе прочего упоминалось, что знаменитый учёный сам воспитывал свою младшую внучку, так как её родители погибли в автокатастрофе. Речь, естественно, шла о Кате.
«Так значит, её дедушка был суперзвездой! Это не только депутату нужно было сказать – это ещё и бизнесменам-жуликам нужно было сказать! Да я бы на её месте...»
Впрочем, тут Федя вспомнил, что он, слава богу, не на её месте. Но будь он на её месте, он бы знал, с чего начинать разговор.
«Вы на кого наехали, ублюдки?! Да мой дедушка был суперзвездой, понятно?! Да я сам суперзвезда! А вы – говно собачье!»
Да, примерно в таких выражениях. Могло бы и не сработать, конечно – но, по мнению Фёдора, это было первое, с чего следовало начинать.
* * *
И вот, чем больше он узнавал о Кате, тем сильнее становилась его симпатия к ней. Биография её дедушки тоже сыграла тут не последнюю роль. С одной стороны – некоторые личностные качества, если не все, передаются генетически. Пусть не в каждом поколении, но передаются. Поэтому, собственно говоря, люди и гордятся своими предками особенно сильно, если тем удалось совершить героические подвиги или многого добиться в жизни (Катиному дедушке удалось и то, и то). С другой стороны – она до сих пор не сделала попытки воспользоваться «суперзвёздностью» своего дедушки. Это было непрактично, но внушало уважение.
Между прочим, сейчас Фёдор вспомнил одну научную теорию и пришёл к выводу, что она, кажется, неверна. Согласно этой теории, чем выше у человека образование, тем ниже у него запас жизненных сил, запас прочности. Федя два раза сталкивался с этой теорией: один раз случайно в какой-то статье в интернете, а второй раз – в детективе Бориса Акунина «Декоратор»:
«– Стало быть, действовать будем так. С образованными, Тюльпанов, своя метода. От образования в человеке душа размягчается, становится чувствительной...»
«Если бы это было правдой, – подумал он, – то Катин дедушка закосил бы Великую Отечественную, а сама она уже давно сбежала бы отсюда. Хотя, может, тут надо набрать побольше примеров для проверки...»
Фёдор уже понял, что Катя, кроме прекрасного облика, обладает ещё и таким же прекрасным характером. Это стало видно именно тогда, когда на неё посыпались всякие неприятности. Трудно было даже представить, как вообще можно с ней поссориться. Впрочем, её дяде и двум бизнесменам-жуликам это всё-таки удалось.
Вдобавок у Фёдора имелась ещё одна причина для симпатии – правда, об этой причине он и сам не догадывался. У него была совершенно отвратительная память на лица, поэтому и своё окружение, и своих спортивных кумиров он в значительной степени подбирал из людей с нестандартной внешностью, чтобы ни с кем не перепутать. Причём делал это необдуманно, подсознательно. Инстинктивно. Катя оказалась именно такая: перепутать её с кем-то было очень трудно даже при нынешнем количестве мигрантов в Питере.
Но откуда у неё такая внешность – по-прежнему оставалось загадкой...
ГЛАВА 8
Сразу после выходных Фёдор отправил ещё две жалобы от себя лично: руководителю районной администрации и губернатору Санкт-Петербурга. Кажется, он раньше уже жаловался им обоим, но теперь включил в свои обращения новую информацию, которую узнал – интернет-ссылку на видеозапись конфликта 17 мая и сведения о Катином дедушке (в том духе, что, мол, пострадавшая приходится внучкой знаменитому учёному, и т. д.). А чего стесняться: если дедушка был суперзвездой, так нужно и это использовать. Разрешения у Кати Фёдор не спросил, опасаясь, что она не разрешит, и полагая, что в данном случае ему видней.
Вскоре Катя снова попросила его собрать подписи: на этот раз она составила коллективное обращение жителей микрорайона в прокуратуру. Кроме того, она сообщила интересную новость. Она беседовала с каким-то влиятельным функционером, просила помочь. Функционер ответил: «Я могу решить ваши проблемы и разобраться с вашими врагами, но при одном условии – вы получаете три трёхкомнатных квартиры и уезжаете отсюда». От этой сделки Катя отказалась.
Чуть позже Фёдор разговаривал с Валерией. Она тоже упомянула эпизод с тремя трёхкомнатными квартирами и добавила: «Поэтому хочу попросить вас с Екатериной не заниматься никакой самодеятельностью. Лучше уж я сама буду искать нужных людей. Иначе можно найти таких «помощников», которые сделают только хуже».
Между тем, возникло ощущение, что расклад сил начинает меняться. 28 июня Катя прислала Фёдору очередное электронное письмо, и там, в частности, написала следующее:
«...Вчера вызвал участковый – поведение его изменилось резко – стал вежлив, почти нежен, с сочувствием и пониманием, т.к. на столе у него было письмо от депутата и из прокуратуры. Видимо, ПОДЕЙСТВОВАЛО! Там же в участке встретила и врагов – их участковый тоже вызвал и они пришли после меня. Вот мерзавцы, как ни в чём не бывало, разгуливают на свободе! Пугают людей...»
В тот же день она передала Фёдору новую жалобу, а назавтра, в пятницу вечером, он снова отправился собирать подписи. Теперь он был гораздо спокойнее, чем в прошлый раз (как-то удалось временно настроить себя на эту тяжёлую, противную работу), а подписей собрал даже побольше. Тогда – двадцать две, сейчас – двадцать шесть, включая свою. Хотя, наверно, ему просто повезло, больше соседей застал.
Желая побыстрее спихнуть это дело, он позвонил Кате сразу, как только собрал подписи. Она оказалась дома, и Фёдор зашёл к ней. Один из её товарищей, охранявших дом, глянул на лист с подписями и сказал:
– Ну, собственно, всё... это можно сразу в прокуратуру везти: по-моему, подписей здесь уже достаточно.
– Достаточно, но они все собраны в одном доме, – возразила Катя. – Нет, мы всё-таки обойдём и другие дома. Спасибо вам огромное, Федя. Я не представляю, что бы я без вас делала.
– Ну-у-у... – многозначительно протянул Фёдор (ничего другого не пришло в голову).
– Я помню, что вы собирались уехать за границу – это вы мне написали ещё при нашем заочном знакомстве. Можно вас попросить не уезжать, пока не закончится история с моим домом? – она тут же улыбнулась и добавила: – Я пошутила...
«Да нет... думаю, что она не пошутила».
В это время был уже поздний вечер, и солнце постепенно садилось. Катя сказала:
– А вы знаете, вот здесь у нас последний раз появляется солнце, когда заходит. В просвете между этими двумя домами. Правда, только летом, когда день длинный.
– А у меня дома, – ответил Фёдор, – раньше из окна было видно даже Финский залив, хотя до него километров десять, а то и больше. Ну, это, конечно, давно уже было. Потом в нескольких километрах отсюда появились новостройки и закрыли его, потом появились ещё новостройки – поближе, а потом появился целый высотный микрорайон в соседнем квартале, ну, вот этот.
– Да. Света сказала, ей трудно собирать подписи, потому что жильцы её дома не верят в нашу победу. Знаете, как они говорят? «Вот наш дом построили, хотя местные были против. И этот дом тоже построят!»
– Ну... поживём – увидим. У нас есть Валерия с её силовиками. Главное – действовать, как она скажет. Она знает, что делать.
Они поболтали ещё немного, и Федя пошёл домой отдыхать.
* * *
После шести недель, крайне напряжённых для Фёдора, наступило некоторое затишье. Все жалобы он уже написал и отправил (кому ещё пожаловаться, он пока не придумал), все подписи, какие нужно, собрал, митингов больше не планировалось, бизнесмены-жулики пока не появлялись. Да и Катя сказала, что в конце следующей недели уезжает в отпуск – правда, он не понял, куда.
В очередной понедельник, 2 июля, Валерия передала ему три важных юридических документа. Это были материалы о принципе «единой судьбы» земельного участка и расположенного на нём объекта недвижимости: сам принцип «единой судьбы», модельный закон о государственных музеях-заповедниках и описание такого музея в Якутске. Всего – тридцать два листа.
– Вот такой же музей, – пояснила Валерия, – мы и сделаем в Катином доме, тогда туда уже никто не сунется. Кроме того... возможно, мы ещё сделаем сайт нашего микрорайона. Но для этого нужен хороший компьютерщик.
– Ну, я не настолько хороший. Это уж лучше обратиться к Катиным друзьям, которые дом караулят. Уж один хороший компьютерщик там точно найдётся.
– Хорошо, я это обдумаю, – кивнула Валерия. – И могу сказать, на что рассчитывать не стоит – на жалобы в разные инстанции. Любому руководству очень не нравится, когда народ много жалуется. Это их злит. Уж поверьте мне.
– Вы думаете?
– Я не думаю, я уже знаю. Но тем не менее, у нас есть хорошие шансы выиграть это дело. Ну а если не получится, то... Если у меня перед окнами начнут строить этот двадцатиэтажный дом, то я продам квартиру и перееду.
– А я вообще собираюсь поднакопить бабок и в Финляндию свалить.
– Нет, я, конечно, так далеко не поеду... я считаю, что у меня есть долг перед родной страной, и уезжать из неё не хочу. Но в пределах города я перееду: ведь этот дом окажется прямо у меня перед окнами! Это будет очень неприятно.
«А чего там неприятного? – подумал Фёдор. – Правда, перед моими окнами этот дом точно не появится, он с другой стороны. И вообще, у меня с одной стороны улица поблизости, с другой – переулок, и всё достаточно близко от дома, так что никакие новостройки перед моими окнами не впихнуть, чисто технически».
Он отсканировал эти документы для себя, а потом отдал их Кате.
* * *
На следующий день, во вторник, Фёдору прислали по почте ответ из районной администрации. Вот что там было сказано:
«...Строительство какого-либо объекта по вышеуказанному адресу будет возможно только в случае разработки и получения потенциальным застройщиком полного комплекта документов, необходимого в соответствии с действующим законодательством Санкт-Петербурга и Российской Федерации.
Согласно Выписки из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 16.05.2012 единственным собственником данного жилого дома является Виноградова Е. А.».
И дальше:
«...администрация выступает категорически против какого-либо высотного строительства на вышеуказанном земельном
