такими насильственными методами заставить хозяйку заплатить им огромную сумму денег или же вообще всё бросить и уехать из дома – ведь жизнь дороже. В настоящее время хозяйка дома живёт как в осаде, опасаясь возможных вторжений и угроз со стороны бандитов при попустительстве полиции.
Цель бандитов – осуществить захват всего участка и построить здесь 20-этажный дом.
Такое развитие событий является катастрофой для микрорайона…»
Да, дело было серьёзное.
«Ладно, мне пока нужно думать о другом: как я завтра буду подписи собирать? Вот ведь геморрой...»
* * *
Следующим вечером, вернувшись с работы, Фёдор стал собирать подписи. Совершенно точно, что для него это было очень противное дело, которым он занялся только по крайней необходимости. Сначала он решил идти по дому снизу вверх, начиная с квартиры № 1, но народу оказалось мало: кто-то был ещё на работе, а кто-то свалил на дачу. Поэтому Федя прошёлся сначала снизу вверх (поставив, в порядке очерёдности, и свою подпись), а потом, уже позже, второй раз, сверху вниз. Иногда он делал перерывы, чтобы отдохнуть у себя в квартире – отдохнуть не физически, а чисто психологически. Подписи он собирал на втором листе письма к депутату, а под конец пришлось перейти на обратную сторону листа – не осталось свободного места.
К счастью, почти все соседи отнеслись к нему с пониманием. Исключений было два: одна соседка сказала, что никогда ничего не подписывает, а другая обиделась на Фёдора, потому что, как только она открыла дверь на звонок, у неё из квартиры выскочила маленькая собачонка и чуть не сбежала совсем. Эта тоже подписывать не стала. Но в целом мероприятие прошло гораздо лучше, чем предполагал Федя.
Наконец он собрал двадцать две подписи, включая свою собственную, и решил на этом остановиться. Правда, на всякий случай отсканировал и само письмо, и все подписи – у него дома имелся сканер. Тут же он позвонил Екатерине, чтобы поскорее спихнуть это малоприятное поручение, но она не ответила. Тогда он лёг спать. Утром, зайдя в интернет, Федя обнаружил письмо от неё, полученное уже в 0.38:
«Фёдор, спасибо большое за помощь. Я вернулась домой очень поздно, поэтому решила не беспокоить. Отвезти депутату я смогу только после 12 июня, соберу ещё подписи 14 дома. Плохо, конечно, что судья отложила дело ещё на 5 рабочих дней. Завтра я вам позвоню, спасибо. Катя».
Катя? Ну, тоже хорошо: общение постепенно становилось более неформальным.
Они созвонились вечером и договорились, что Фёдор принесёт подписи к ней домой. Когда он подошёл к воротам, его встретили двое: сама Катя и молодой человек очень высокого роста, с небольшой чёрной бородкой.
Федя поздоровался.
– Заходите, – сказала девушка. – Видите, мои друзья тут дежурят днём и ночью.
– Саша, – представился молодой человек.
Пропустив Фёдора, он закрыл ворота на два или даже три замка и ещё использовал какую-то железную палку в качестве засова. Стало понятно, что разговоры насчёт «осадного положения» – не шутка. Кроме того, поверху забора по всей его длине была проложена колючая проволока. Правда, Федя прозевал, когда именно её проложили, но явно где-то на днях.
Он протянул Кате документ:
– Вот и моя подпись.
– Орлов Фёдор Фёдорович...
– Ага. Думаю, что фамилия у меня в честь азартных игр. Ну там, орёл, решка и всё такое.
Она засмеялась.
– Ну, пойдёмте в дом.
Вот это в планы Фёдора никак не входило: зная, что её дом находится под угрозой нападения, он совершенно не хотел тут задерживаться. Но ему оказалось очень трудно сразу придумать повод, чтобы смыться, поэтому он зашагал следом за ней.
– Видите, какой у меня сад? А вон там бандиты пытались сломать забор экскаватором…
Они зашли в дом. Катя остановилась на лестнице, где висел какой-то чертёж в солидной рамке.
– А вот это план дома, – объяснила она. – Правда, раньше наш дом выглядел несколько по-другому – в восемьдесят пятом году здесь был сильный пожар. А вы давно тут живёте?
– С рождения.
– И я тоже. Ну, теперь будем бороться вместе. Этот дом имеет богатую историю: здесь жил сам Эрлих…
Кто такой Эрлих, Федя не имел ни малейшего представления, но из вежливости закивал головой. Правда, сейчас его интересовало совсем не это. Он опасался, что нападение на дом может повториться в любой момент, и мечтал побыстрее свалить отсюда. Трудно сказать, насколько его «мечтания» было видно со стороны – во всяком случае, Катя ничего не заметила и увлечённо рассказывала об истории и архитектуре своего дома, то и дело ссылаясь на план.
– Да вы знаете, я деревянными постройками не интересуюсь, – перебил он её. – Они же все пожароопасные!
– Этот дом полностью обработан специальным огнеупорным составом, поэтому просто так, с одной спички, он не загорится. Только если хорошенько облить его керосином и поджечь. Кстати, я забыла вам сказать: нашим делом заинтересовался телеканал НТВ…
– Ух ты! Туда я вроде не жаловался.
– Но кто-то пожаловался. Они приедут сюда тринадцатого июня в восемнадцать часов. Вы придёте?
– Ну-у… приду.
– Приходите. Чем больше людей соберётся, тем лучше.
– Хорошо. Ну ладно, я пойду, наверно, а то уже поздно.
Девушка проводила его до ворот, и Федя быстро смотался домой.
«Ну, слава богу, – думал он, – спихнул это поручение».
Так он выражался, когда удавалось завершить какое-то тяжёлое и неприятное занятие. Например, в школе: «спихнул контрольную», «спихнул экзамен»... Со школы у него это словечко и осталось.
Впереди были выходные, никаких дел он не планировал и мог более-менее отдохнуть.
ГЛАВА 6
В выходные Фёдор увидел на крыльце новое объявление. Повесила его Катя. В объявлении было сказано, что 13 июня, в 18.00, около пруда (пруд находился недалеко от Катиного дома) состоится собрание жителей микрорайона по поводу возможного незаконного строительства новостроек, а также ожидается приезд журналистов телеканала НТВ.
13 июня, сразу после работы, Федя явился в указанное место. Погода была хорошая, поэтому вокруг пруда гуляли многочисленные отдыхающие. Постепенно среди них выделились и те, кто пришёл именно на собрание – довольно большая группа народу. Они расположились недалеко от Катиного забора. Катя открыла ворота, вышла со двора и принесла собравшимся то же самое обращение к депутату, чтобы они его подписывали. Во дворе виднелись двое молодых парней спортивного вида – похоже, дежурство продолжалось непрерывно и круглосуточно. Фёдор мысленно порадовался, что у Кати достаточно много друзей, которые ей помогают: естественно, это снимало нагрузку с него самого.
Судя по её поведению, она была знакома чуть ли не со всеми, кто здесь собрался. Она поздоровалась с одним человеком, с другим, с третьим... Потом, подойдя к Фёдору, спросила:
– Вы дадите интервью журналистам?
– Дам. Но только я ж не присутствовал на самом событии!
– Ничего страшного. Расскажите то, что знаете.
Федя начал лихорадочно размышлять, что бы такого сказать в интервью. Тут подъехали журналисты на микроавтобусе, стали выгружать оборудование. Фёдор удивлённо разглядывал микрофон с мехом, который они привезли: такого он, кажется, ещё не видел. Для начала журналисты вместе с Катей отправились во двор, и собравшиеся временно оказались предоставлены сами себе. Между тем, народ вокруг вовсю обсуждал инцидент 17 мая, но Фёдор, по обыкновению, в разговорах не участвовал, а глубокомысленно молчал и наблюдал за происходящим.
И здесь случилось нечто интересное. Пока он стоял и слушал («...и главное, участковый даже не сделал ничего!» – «А он сам боится: его тоже убьют, если что»), к нему подошла женщина лет тридцати. При себе у неё был велосипед – вероятно, она собиралась ехать на прогулку.
– Здравствуйте, – сказала она. – Вы, я вижу, единственный человек из присутствующих, который хоть что-то соображает…
Федя очень удивился такой оценке, но спорить не стал. Сейчас в полной мере подтвердилась справедливость русской народной пословицы: «Молчи – за умного сойдёшь». Действительно, даже делать ничего не понадобилось, разве что правильное выражение лица.
– Я председатель ТСЖ этого дома, – она указала на ближайшую кирпичную пятиэтажку. – И у меня есть возможности раздавить вот этих бандитов силовым путём.
– Так и отлично! Давайте это сделаем.
– Этот митинг, вообще-то, ни к чему не приведёт.
– И я тоже так думаю!
На самом-то деле Фёдор понятия не имел, к чему приведёт этот митинг, но, поскольку он принципиально ненавидел все публичные мероприятия, то сразу же, что называется, проговорился.
– И обращение к депутату не поможет, знаю я эту крысу. Я предлагаю действовать по-другому. Я юрист по образованию, и, кроме того, у меня есть знакомые силовики. По-моему, будет лучше, если делом займутся именно они…
– Отличная идея! А можно записать ваш телефон? Я обязательно передам его Екатерине, когда она вернётся.
– Сейчас продиктую. Только не говорите обо мне никому из публики, я не хочу особо светиться…
Федя записал её номер на свой мобильник (но забыл спросить, как её зовут, и зафиксировал её в архиве мобильника под именем «Юрист»). Потом стал дальше тусоваться, слушая народ. Его настроение заметно улучшилось.
«Вот оно, наконец-то: появилась возможность выиграть это дело! И самое главное, появилась возможность спихнуть его на кого-то другого! А что вы думали, я так и буду этой хернёй заниматься? Не-ет, мне нельзя: у меня нервы».
Вернулась Катя с журналистами, и теперь они начали собирать интервью у присутствующих. Фёдор, в порядке очереди, тоже попытался сказать что-то умное насчёт борьбы с новостройками (ну и чушь получилась, потом даже вспоминать было стыдно!) и, после окончания интервью, вздохнул с облегчением. Затем он выбрал подходящий момент и представил Кате свою новую знакомую, пока они обе были здесь. Оставив их беседовать друг с другом, он отошёл в сторонку, чтобы не мешать.
Журналисты взяли интервью у всех желающих и решили подняться на крышу самого высокого соседнего здания: им хотелось заснять место происшествия сверху. Самое высокое здание стояло напротив через переулок – это был шестнадцатиэтажный точечный дом, построенный в 2001 году. Журналисты направились туда. Когда они сфотографировали всё, что нужно, народное собрание стало закругляться. Люди начали потихоньку расходиться, но Фёдор не торопился домой. Он имел бюрократический склад характера и решил поприсутствовать на этом мероприятии до самого конца.
Когда вокруг уже почти никого не осталось, Катя подошла к нему.
– Ну вот, – сказала она, – завтра этот сюжет покажут в новостях. Самое главное, что журналисты обещали взять наше дело на контроль и следить за ним.
– Это хорошо.
– Спасибо вам, что пришли.
– Ну теперь-то, наверно, ваши проблемы кончатся. Раз уж за дело взялась… э… ну, председатель этого дома, которая с силовиками дружит…
«Чёрт, а как зовут-то её? Я же не спросил!»
– Валерия? Да, будем надеяться на неё.
– Ага… Валерия.
Они попрощались, и Федя направился домой, очень довольный, что спихнул это мероприятие. Но участия в митинге ему сегодня показалось недостаточно, так как у него возникла свежая идея: он решил пожаловаться в более высокие инстанции, чем раньше. Дома он отыскал в
