комиссии специалисты комбината. Кроме специальных предметов учащимся преподается полный курс средней школы. Вместе с дипломом они получают аттестат о среднем образовании. Мало того им читается курс эстетики, чего нет в средней школе. У нас этот курс читает худрук нашего театра. Набираем мы учащихся, окончивших восемь классов в возрасте не ниже 16,5 лет. По окончании училища они работают под землей, а подземный труд в нашей стране разрешен только с восемнадцати лет. Должен предупредить контингент у нас не простой. Примерно тридцать процентов учащихся прошли колонии для малолетних нарушителей закона. Однако много и хороших ребят. В основном они из сельской местности и, как правило, из многодетных семей. В большинстве деревень начальные и семилетние школы. Содержать в районном селе старшеклассника для многодетных семей трудно. А здесь они не только живут на всем готовом, но еще и получают форму и пусть небольшую стипендию. Надо сказать, без этих ребят трудно было бы справиться с остальными. Они оказывают очень большую помощь педагогам. Преподаватели по спецпредметам у нас читают лекции, проверяют усвоение пройденного материала. Практику же ведут мастера. За каждой группой закреплен мастер. Он же выполняет обязанности классного руководителя. Мастерами у нас, как правило, рабочие, имеющие большой опыт работы на нашем комбинате, но по каким-то причинам они уже не могут работать под землей. Кроме того в общежитие училища три воспитателя. Преподаватели школьных дисциплин и воспитатели окончили обычные педагогические вузы. Все они женщины. Кроме Вас в преподавательском составе у нас один мужчина. Матюхин ведет курс теоретической механики. Еще худрук, но он приходящий, через пять минут по окончании урока его и след простыл. Для начала, пожалуй, хватит. Пойдемте, я познакомлю Вас с педагогическим коллективом.
Они зашли в комнату напротив приемной, на ее двери была прикреплена табличка «Преподавательская». Была перемена, в преподавательской находилось шесть или семь молодых женщин. Директор представил Боязного, показал его персональный столик и показал, где висит ключ от туалета для преподавателей и объяснил, как его найти. Когда он вышел семь пар женских глаз привели Дамира в смущение. Кровь бросилась в лицо, он пробормотал извинение и, сказав, что ему надо готовиться к урокам, а времени совсем мало, ушел в общежитие. Два дня с небольшими перерывами, чтобы перекусить, готовился он к занятиям по своим институтским лекциям и вузовским учебникам, которые он привез с собой. Те же учебники, что дал директор, были куцыми и не давали представления о предмете.
Глава двенадцатая
И вот первый урок. Он учился пятнадцать с половиной лет, бывал в различных ситуациях, связанных с учебным процессом. В институте был случай, когда он явился на экзамен, не прочитав по предмету ни одной страницы, и получил хорошо благодаря своей памяти. Запомнил, что читалось на лекции. Думал, что его уже ничто не сможет взволновать. Но оказалось, что учиться – это одно, а учить других – это совсем другое. Он настолько был взволнован, что читая вступительную лекцию, не слышал даже своего голоса. Вдруг он понял, что он не слышит себя не только потому, что взволнован, но и потому, что в классе очень шумно. Он замолчал, и стало отчетливо слышно, что учащиеся разговаривают между собой и явно не по теме урока. Некоторые даже смеются. Он тупым концом авторучки стал стучать по столу преподавателя. Постепенно в классе установилась тишина, и учащиеся обратили свои взоры на него.
- Я должен вас предупредить. Учебников по предметам, которые я веду, для училищ нет. А эти предметы составляют основу вашей будущей профессии. По ним вы будете защищать дипломные проекты. Поэтому прошу записывать хотя бы основные положения темы. Если, что-то будет не понятно, я готов повторить. Шума же я не потерплю. Нарушителей дисциплины буду наказывать и выдворять за дверь. Едва он проговорил это, из-за первого стола вскочил двухметровый, худой, но казалось состоящий из одних мускул парень. Нависая над Дамиром, он спокойно, как будто говорил с приятелем, произнес:
- А мы Вас тогда в окошко выкинем. Боязный посмотрел в окно. Третий этаж – по спине невольно пробежал холодок. Мгновенно, как всегда бывало в минуты опасности, все тело его напружинилось. Кулаки невольно сжались. Но перед ним стоял человек, которому он обязан передать свои знания, парень лет на шесть–семь младше него. Боязный перевел взгляд на оппонента, и невольно залюбовался его атлетическим телом. Он улыбнулся и сказал:
- Какой же ты высокий и красивый. От девчат, наверное, отбоя нет? А в баскетбол не играешь?
- Играет! Играет! Он входит в молодежную сборную соцгородков! – опять зашумел класс.
Дамир вновь стал стучать авторучкой по столу. Когда установилась тишина, сказал:
- Я очень рад за тебя. Надеюсь, что ты не будешь мешать учебному процессу. Да еще, со следующего моего урока я прошу тебя садиться за один из задних столов. Мы будем рассматривать диаграммы, чертежи оборудования. Кое, что я буду чертить и писать на доске. А из-за твоего роста сидящим сзади будет плохо видно. А сейчас садись и постарайся внимательно слушать. Боязный продолжил лекцию и по установившейся тишине понял, что группа его приняла. Но несколько человек именно из этой группы до самого расставания отравляли ему жизнь.
Прошло дней десять. После очередного урока в этой же группе Боязный зашел в преподавательскую. Там никого кроме курившего Матюхина не было. Уроки закончились, и молодые преподавательницы поспешили к своим семьям. Дамир устало опустился на стул у своего стола и нервно бросил на него книги и журнал группы. Руки у него дрожали. Матюхин, мужчина лет пятидесяти, с залысинами внимательно посмотрел на него.
- Вы, курите? - спросил он
- Нет.
- И никогда не курили?
- Нет.
- А Вы попробуйте, уверяю, станет легче, - он протянул Дамиру сигарету и спички – берите, берите. Боязный неуверенно взял в рот сигарету и прикурил.
- Вы затянитесь, - учил Матюхин. Дамир затянулся и закашлялся. У него выступили слезы, и закружилась голова. Но странное дело, перестали дрожать руки, и наступило какое-то умиротворение. Под руководством Матюхина он освоил технику курения, выкурив всего одну сигарету.
- Хотя директором у нас Мягких, - рассказывал Матюхин, в действительности главным является Ратушный. Очень редко так бывает, чтобы характер человека так соответствовал его фамилии. Михаил Сергеевич мягкий, сомневающийся, безвольный человек. Легко подпадающий под чужое влияние. Полная противоположность ему Ратушный. Это очень сильная личность. Он появился у нас года четыре назад, по состоянию здоровья врачи рекомендовали ему сменить подземную работу на работу на поверхности. Он пришел к нам на должность мастера. До него многие наши учащиеся были совершенно не управляемые. Представьте, к уроку совершенно не готов. Я беру ручку, чтобы поставить в журнал неуд, а он вытащит финку, вертит ее в руках, и весь его вид говорит: «Только попробуй!» Нельзя сказать, что это только бравада. Пару лет назад в одном из таких же училищ учащийся на новогоднем вечере насмерть зарезал директора училища. Наши преподавательницы панически боялись своих учащихся. А куда они могут пойти. В школах соцгородка преподавателей хватает. А из других женских профессий в соцгородке только неквалифицированная работа. На основное же производство женщин не берут. Связано это с повышенной радиацией и подземной работой. Пришел Ратушный, и все пошло по другому. Прежде всего, он сколотил костяк из ребят, которые хотели получить профессию, знания. Этот костяк физически заставил маленьких атаманов вести себя скромно. Постепенно вокруг костяка объединилось большинство учащихся. Теперь в каждой группе у мастера есть актив, на который он опирается. Если появляется «отпетый», то стоит мастеру шепнуть, активисты так вломят ему, что он перестает вести себя дерзко. Это не значит, что они стали паиньками. В каком учебном заведении будут держать воспитанника, имеющего до восемнадцати приводов в милицию? А у нас держат, мало того, мы стараемся научить их профессии, привить высокоморальные качества, воспитать гражданина и патриота. Сейчас самый отчаянный хулиган в училище Унакан. Его отчим член Совета Национальностей. Так Мягких никак не соберется с духом попроситься к нему на прием, чтобы нажаловаться на пасынка. Если кто-то из учащихся мешает Вам на уроке, не стесняясь, приказывайте ему удалиться из класса. Староста автоматически занесет его в рапортичку. Рапортички в конце дня ложатся на стол к Тимофею Михайловичу. Тот вызывает провинившихся и каждой «сестре» раздает по серьге. У него две общих тетради. Одна в черном переплете, вторая в красном. В черную он заносит совершивших проступок в первый раз. Обычно с ними он ограничивается разговором «по душам». Занесенные во вторую тетрадь несут наказание. Знаю, что наиболее действенным средством у него является приказ убрать и вымыть туалетные комнаты. Назавтра, они приходят, просят у преподавателей извинения и разрешения присутствовать на занятии. Если бы у Ратушного было высшее образование, он давно был не завучем, а директором. Боязный поблагодарил Матюхина за науку, и они пошли по домам.
В общежитие его сосед Сергей лежал на своей кровати, отвернувшись к стене, и никак не реагировал на присутствие в комнате Дамира. На вопросы не отвечал. Дамир пожал плечами, и занялся подготовкой к следующему учебному дню. Утром Сергей вел себя как обычно. На вопрос Боязного, не обидел ли он чем-нибудь Сергея. Тот ответил, что по служебным обязанностям был на участке, где работают заключенные, охраняемые солдатами. Радиация там в несколько раз превышает допустимые нормы. Практически все они смертники.
- Я могу еще понять, почему там работают люди, совершившие тяжкие преступления. А солдаты в чем провинились?!
Урок в этот день начался несколько необычно. На вопрос Боязного, что непонятно учащимся из предыдущего занятия. Один из учащихся спросил, можно ли задать вопрос не совсем по теме. На согласие Дамира спросил, чем отличаются насыщенные спирты от ненасыщенных. Вопрос не имел никакого отношения к предмету, преподаваемого Боязным. Но Дамир понял вопрос, как проверку учащимися его знания химии. Отказ отвечать мог быть воспринят учащимися, как попытка преподавателя скрыть свои низкие знания. Почти не задумываясь, он начал рассказывать о предельных и непредельных углеводородах, о простых и кратных связях между атомами углерода, сопровождая свои слова химическими формулами на доске. На это краткое объяснение он потратил минут десять. Когда он закончил, задавший вопрос сказал:
- Как все просто. А Анна Семеновна (преподаватель химии) целый урок объясняла, и никто ничего не понял. Далее занятие продолжалось как обычно. Только в конце урока один из учащихся с места вдруг сказал:
- Дамир Викторович, Вы в училище приходите обязательно в галстуке. Дамир не любил галстуков, называя их удавками. В ответ он так и сказал, и даже возмутился, почему он должен одеваться так, как хотят они вопреки своим желаниям. В ответ класс зашумел: «Вы очень
