Марина

поднырнули под объект, и манипулятор стал плавно поднимать его, транспортируя тело в капсулу. Носилки встали на место, манипулятор скрылся под палубой. Капсула закрылась, включив программу быстрого согрева.
Шлюпка, оценив акваторию вокруг и не найдя больше объектов для спасения, бодрым ходом понеслась на станцию.

Волны ласково накатывались на бетонные быки, на ровной линии бескрайнего горизонта появилась бледно-розовая полоска неспешного рассвета.
Анатольич стоял на пирсе, заложив руки за спину и пыхтя трубкой. Ему уже давно не хотелось спать, а разыгравшийся аппетит выгнал его на свежий воздух, где можно было хотя бы вдоволь надышаться соленым воздухом.
Сзади послышались шаги, треск зажигалки.
– Тоже не спится, – спросил подошедший Павел Сергеевич, глубоко затягиваясь.
– Да, не спится.
– Вот и мне.
Они помолчали, любуясь рассветом.
– Ночью спасательная шлюпка Бориса привезла, – сказал Павел Сергеевич.
– Да, я знаю, мне Валера позвонил.
– Да, хорошо, что жив остался.
– Точно, но я вот никак в толк не возьму, как он сюда добрался?
– Ну как, не знаю как. Давай, пока, будем считать это чудом, ага?
– Чуда нам действительно не хватает, – согласился Анатольич.
– Чудо, это что такое? – на смотровую площадку подошел Жан, закутавшись в длинный шарф и нахлобучив толстую шапку на лысую голову.
– О, и ты тут! – воскликнул Анатольич.
– Чудо - это волшебство, да? – Жан встал с другой стороны, чтобы дым от табака не шел в лицо.
– Не совсем, но, в целом, похоже, – ответил Павел Сергеевич, – как у нас на продовольственном фронте, а то у Анатольича фигура под угрозой.
– Ой, все плохо, плохо, плохо, – сокрушался Жан, когда он волновался, у него появлялся сильный акцент, – на пару дней, а потом… я не знаю, не знаю.
– Ничего, продержимся, – весело сказал Павел Сергеевич, – к нам уже летят спасатели.
– Как летят? – Удивился Жан, – они сядут прямо на воду?
– Это я неправильно выразился, извини. Идет судно, будут всех эвакуировать.
– Как эвакуировать? А как же станция? Кто за ней следить будет? – возмутился Анатольич.
– Пока мы получили распоряжение о подготовке к эвакуации всего персонала станции. Знаете, вот, что интересно, Комитет хочет закрыть программу исследований. Вот так.
– Правильно, я бы тоже закрыл, – сказал Анатольич.
– Почему? Тебе же тут нравится, – Жан с трудом вникающий в смысл разговора, весь напрягся.
– Да, нравится, но я все больше думаю, что мы чем-то не тем занимаемся. Не по себе как-то.
– Волнуется, – пояснил Павел Сергеевич Жану.
– Да не волнуюсь я, просто копать дальше не стоит.
– Почему? Разве мы нашли то, что хотели? – спросил Жан.
– А ты знаешь, что мы искали? – удивился Анатольич.
– Конечно, истину. Наука всегда ищет истину.
– Нет, скорее истина иногда находит науку, – возразил Павел Сергеевич.
– Наука, истина, – буркнул Анатольич, – да мы уже накопали столько, лет на тридцать хватит изучать.
– На всю жизнь, – улыбнулся Жан.
– Да, на всю жизнь. А мы-то уже старые, наша жизнь, считай, закончилась – отсюда прямо на пенсию, – вздохнул Павел Сергеевич.
– Я согласен, – сказал Анатольич, – наконец, хоть с внуками нормально позанимаюсь, старшая уже в школу пошла, а дедушка где? Дедушка в море. Одно название, а не дедушка.
– Ты не прав, они тебя очень любят, – разулыбался Жан, – жаль, что мой болван ничего не хочет.
– Ничего, переезжай к нам, что тебе твоя Франция? – Анатольич хлопнул его по плечу, заговорщицки улыбаясь, – а мы с тобой на охоту пойдем, найдешь себе нормальную бабу.
– Я согласен! – воскликнул Жан.
Все дружно рассмеялись. Солнце уже набирало силу, разгоняя туманность холодного утра.
– Все-таки жаль, жаль, что все так, – Жан снял шапку, – жаль, что так произошло с Костей, жалко этого парня, я забыл, как его зовут?
– Коля Федоров, – сказал Павел Сергеевич, – надо бы его поднять, нельзя так оставлять.
– Сегодня поднимем, – спокойно ответил Анатольич. – Пойдет Сергеев, Петерсон и Павлов. Первым вызвался Сергеев, не хотел бросать друга. Ты же слышал, что он с Денисом сильно повздорил?
– Да, Денис. Странно, а вроде был нормальный парень, – вздыхал Жан.
– И откуда у людей столько злобы?
– Да ни откуда, – ответил Анатольич, – просто есть и все. Я подобных ему навидался, когда еще служил. Втемяшат себе в голову, и все, ломом не пробьешь.
– Ты не забывай, что нас тоже суд ждет, – сказал Павел Сергеевич.
– А что, Марину тоже будут судить? – взволновался Жан.
– Нет, скорее всего, нет. Валерий уже подготовил обоснование. Максимум ей светит надзор психологов, походит к ним полгода.
– Это хорошо, но что будет с Костей, как им жить? У меня есть немного денег, но…
– Все нормально, не надо денег. Страховка должна покрыть все расходы, – перебил его Павел Сергеевич, – назначение в госпиталь уже получено.
– Черт, а когда ты все успел? – удивился Анатольич.
– Пока вы брали штурмом станцию, мы с Михалычем наладили связь. Оказалось, что после шторма связь восстановилась, люди Томпсона заблокировали доступ.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что хотел этот человек? Ведь  с ним приехали не все такие же, я знаю, – разнервничался Жан. – Столько бед с собой принес!
– А зачем нам это знать? Мне вот все равно, – пожимая плечами, ответил ему Анатольич, – посмотри вокруг, нужно ли тебе это знать?
Они смотрели на просыпающийся безбрежный океан. Каждый думал о своем, постепенно успокаивая мысли, окутанный властью красоты природы.
– Смотри, смотри! – радостно вскричал Анатольич, указывая рукой влево, где над вынырнувшей широкой спиной взметнулся шумный фонтан брызг.
Кит подплыл совсем близко, разговаривая с ними на своем невообразимо красивом и пугающем языке. Они дружно махали властелину океана, крича что-то в ответ, радуясь как дети. Кит глубоко нырнул, что-то просвистев, и через мгновение выпрыгнул из воды, поднимая огромный столб.
Наблюдая за игрой кита, они не заметили, как площадка наводнилась людьми, выбежавшими посмотреть на забавное животное.
Марина встала между Анатольичем и Павлом Сергеевичем, крепко схватив их за локти.
– Это же наш Мирный!!! – громко крикнула она. Кит ответил ей веселым пересвистом, ударяя сильным хвостом по водной глади.


Послепустословие от автора.

А что дальше? Возможно, вы, уважаемый читатель, зададите себе такой вопрос, а это значит, что вы дочитали книгу до конца – большое спасибо, это действительно труд - читать чужую жизнь. А еще больший труд писать ее. Я достаточно вмешивался в жизнь моей любимой героини, и мне хочется, чтобы она жила спокойно, без внешнего управления из прошлого. Да, я верю, что она когда-нибудь родится и, может, если совпадет много несовместимостей, то прочтет про себя. Глупые мечты о том, что твои книги будут читать и после твоей смерти.
Историю Марины я писал долго, с 2016 года, когда ко мне обратился один из сайтов с предложением написать что-нибудь про акул. Книга родилась быстро, удивительно, но сначала я написал последнюю часть истории Марины, и, когда закончил Мирный-3, понял, что этого мало, героиня уже жила и требовала. Да, так бывает. Кто-то считает, что писатели пишут про себя, вполне возможно, но я определяю это как проживание чужой жизни…, конечно же, ты отдаешь часть себя, вбирая новое, отдавая герою порой не самые лучшие черты.
А еще, я мечтаю, что эта книга будет экранизирована, материала достаточно для плотного мини-сериала. Мне уже видится финальная песня – это группа Трактор боулинг «Шрамы», но петь ее должны актеры. Начинает Марина-подросток, к ней присоединяется Марина-девушка и Марина-ребенок. Постепенно к ним присоединяются и другие герои, заполняя зал своими голосами, без инструментов, на берегу Тихого океана. Я прекрасно слышу, как они поют, слышите? А потом титры и моя музыка, сначала просто гитара, как я и записал, но по мере нарастания включается оркестр, трубы, шум океана – и в верхней точке все затихает, только плеск волн и крик чаек, на экране океан и три актрисы на берегу, игравшие Марину в разных возрастах, одна из них заканчивает мелодию на флейте… жаль, что я этого никогда не увижу, но, может, еще услышу?

З.Ы.
Это моя любимая книга, которую я написал, любимая героиня, и посвящаю  ее любимой жене Татьяне. Так много любимых, но любимая жена одна, красивая, честная, искренняя и наглая – в этом они похожи с Мариной, и не стоит больше искать совпадений – остальное - лишь ваши домыслы.