видел, как Альтер надел на него обруч со множеством проводков и подключил какой-то прибор. Раздались вопли Тройда. Его тело начало дергаться, как у
больного эпилепсией.
Вскоре я и сам испытал это неподражаемое ощущение, когда Альтер надел на мою голову точно такой же обруч. Меня прошибло разрядами тока, я орал и дергался.
Наконец-то Альтер отключил свое орудие пыток и вышел.
Лежа на соседней кушетке, я развернулся к брату.
— Зачем ты сюда пришел? — разозленно сказал Тройд. — Теперь у Альтера ДВА подопытных кролика.
— Потому что я тебя люблю, — сказал я. — И мы вместе отсюда сбежим.
— Ага, как бы не так!
— Ты же всегда был таким оптимистом! — заметил я.
— Поваляйся тут с месяцок и тебе уже не захочется быть оптимистом.
Вошел Альтер, снова надев на нас обручи. Мы снова стали дрыгаться и орать.
Альтер был неутомим. Он так был занят своей работой, что почти никогда не спал. Круглые сутки он пичкал нас всякими таблетками, вкалывал какую-то дрянь, от которой мутило просто до тошноты.
Я чувствовал себя мучеником, идущим на пытки ради любимого брата. Я так живописно себе это представлял, что над головой уже должен был засветиться ореол.
Бежать, к моему сожалению, не представлялось никакой возможности. Нас уводили и приводили санитары.
Наконец-то для нас выдался выходной, когда мы нормально смогли поспать. Мы умоляли старого педантичного мудака положить нас в одной комнате. Он вначале не хотел делать этого, видимо думая, что мы можем сговориться, но мы продолжали его умолять, обещая, что будем покорно пить его таблетки и не сопротивляться опытам.
Альтер согласился, предупредив, чтобы мы не думали о побеге, так как это все равно невозможно.
20
Наконец-то мы с братом остались наедине! Я заплакал:
— Тройдушка, иди-ка, я тебя обниму, — проговорил я.
— Как всегда ноешь, нытик, — вздохнул Тройд, обнимая меня. — Эти опыты нас когда-нибудь убьют!
— Что это были за обручи? — спросил я. — Я чуть не кончил, когда меня шибануло током.
— Альтер изучает возможности нашего мозга, нашу память, — ответил Тройд. — У вампира память развита намного лучше, чем у обычного человека. Вампир может жить веками и
помнить все в деталях. Альтер вкалывает нам инъекции и пичкает таблетками, чтобы проверить, как на наш организм действует тот или иной препарат...
— Да он нас замучает! — печально воскликнул я.
— Но это еще не все. На нашу голову, этот старый шизанутый урод еще и педик! Его многочисленные комплексы отталкивают его от женщин и поэтому он стал педиком.
— Он домогается тебя?! — гневно спросил я.
Тройд опустил голову:
— Он насиловал меня. Периодически.
Я сжал кулаки:
— Да я придушу его, этого лысого козла!
— Тише, не нужно геройствовать, — сказал Тройд. — Вряд ли ты сможешь что-то ему сделать. Фу, как мне было мерзко, ты не представляешь, я чувствовал себя таким грязным!
Я покрепче прижал брата к своему отчаянно бьющемуся сердцу:
— Теперь я тебя никогда не покину, и наплевать на остальных, я хочу быть с тобой. Нам нужно всегда держаться вместе, чтобы такого впредь не случалось.
Взявшись за руки, мы присели на кровать. Я гладил его волосы и плечи. Мой Тройд... Он — только мой! Я приходил в бешенство, представляяя эту свинью Альтера трахающим моего брата, моего Тройда!
Мы обнялись, положив руки друг другу на плечи и с глубокой нежностью смотря друг на друга.
— Я соскучился, — проговорил Тройд.
Никогда его не покину. И ничего мне не нужно, ни секс, ни кровь. Лучше умру голодною смертью. Он — это я, это моя вторая половина, без которой я никогда не буду чувствовать
себя полноценно, без него я никогда не буду счастлив. Как отчетливо я понимал это сейчас!
Я так осторожно целовал его губы, словно он был сделан из воздушной паутины и мог сейчас растаять. Тройд горячо обнял меня и сказал, что мы совершали ошибки, за которые платили собственным счастьем. Он сказал, что тоже без меня не может. Я поклялся ему, что, если мы не будем вместе, то я ни с кем другим не буду. Хочу навсегда остаться верным ему. Вот
такие патриотические чувства во мне проснулись на тот момент и я приносил Тройду самые горячие клятвы.
— Я хочу тебя, — сказал я.
— Так возьми! — ответил Тройд.
Я уложил его на кровать и стал бережно расстегивать пуговицы его рубашки. Я целовал его и плакал.
— Жизнь за тебя отдам, — шептал я. Он гладил меня по голове, как глупого ребенка.
Я нежно прикасался губами к его телу, к его коже.
Я лег на него, обнял и плакал уже навзрыд, не в силах сдерживать себя.
— Ты, как всегда, нытик, — сказал Тройд.
— Что мне сделать, что тебе будет приятнее всего? — спросил я.
— Мне уже приятно от того,что ты просто лежишь рядом, — ответил Тройд.
Я овладел им нежно, наслаждаясь каждой минутой, я был предельно аккуратен. Мы продолжали целовать друг друга и ласкать, как морские котики. Как я любил его в тот момент!
Мы лежали на двух соседних кушетках и с грустью смотрели друг на друга. Альтер собирался брать у нас пункцию. Раньше я редко обращался к медикам и мало что знал относительно этой процедуры Альтер с озабоченным видом держал длинную иглу, которая через пять минут погрузилась в мой позвоночник. Наверное, все муки ада покажутся райским блаженством по сравнению с той болью, которую мне довелось прочувствовать!
Такой зверской боли я не испытывал еще никогда! Мне казалось, что я сейчас отключусь. В глазах потемнело, я закричал не своим голосом, а глаза увлажнились слезами. Но наиболее ужасно было видеть, как подвергают этой пытке моего дорогого Тройда.
Вскоре у Альтера было в руке два пакетика какой-то розовой штуковины. Так у нас взяли костный мозг.
Альтер похлопал меня по лицу, чтобы я не потерял сознание от боли.
— Ну-ну, мой мальчик, сейчас я введу обезболивающее.
— А раньше это нельзя было сделать?! — закричал я, как дикий зверь.
Он сделал мне укол и боль прошла. Она осталась где-то далеко, как смутное воспоминание.
— Придушить меня хотел, обзывал? — ухмыльнулся Альтер.
— Так ты еще и подслушивал! — закричал я.
— Я хочу тебя сегодня, — самоуверенно улыбнулся Альтер.
— Ага, сейчас! — злобно сказал я. — Да я лучше яйца себе откушу!
— Что же, порадуй Гиннесса, — ответил Альтер. — А ты бы лучше братика своего любезного порадовал. Смотри, как ему больно, а я специально ему обезболивающее не ввожу, пока ты на мое предложение не согласишься.
Я машинально глянул на перекошенное болью лицо Тройда: он так сильно страдал! У меня сжалось сердце.
Поначалу, после болезни, Тройд не чувствовал боли, но со временем это прошло... Да, странные существа вампиры! И у каждого индивидуальные особенности организма. Я не мог больше смотреть на то, как мой Тройд страдает.
Я дал согласие Альтеру, обругав его такими страшными словами, что сам от этому поразился.
Я так любил моего Тройда, что ради него готов был продать даже свою задницу.
Тройду ввели обезболивающее и на его лице появилась улыбка облегчения и блаженства. Сейчас он напоминал дремлющего ангела. Я был счастлив от того, что ему
стало хорошо, но радость эта омрачилась мыслями о предстоящей ночке со старым отвратительным педиком. Ну почему на мою несчастную долю выпало столько страданий!
Альтер сказал, чтобы я принял душ и отвел меня в комнату, оборудованную под спальную, а сам вышел. Я остался сидеть в тягостном ожидании, морально подготавливаясь к предстоящему и убеждая себя, что все это во имя брата и нашей с ним любви. Но в тот момент не помогло даже это. Я ожидал чего угодно, но только не такого!
Я даже забыл, о чем думал. Неизвестно откуда появилась музыка. В комнату плавными шагами вошла цыганка. На ней были длинные цветастые юбки, куча всяких побрекушек, огромные серьги. На голове яркий платок, а лицо было вульгарно намазано косметикой. В руках цыганка держала бубен. Она начала свой неистовый танец, кружась
передо мной в развевающихся цветастых юбках, из-под которых торчали кривые волосатые ноги. Я обалдел. Цыганка обольстительно мне улыбалась ярким ртом, продолжая безумно танцевать. Начались элементы балета и волосатые ноги цыганки взлетали выше головы. Такого я еще не видел, поэтому забыл обо всем на свете (даже о Тройде!).
Вот, цыганка, уже на коленях, страстно потрясала широкими плечами. Ее короткие руки, покрытые отвратительными рыжими волосками, глистообразно изгибались, а браслеты громко звенели. Цыганка резко вскочила и лихо пустилась в неистовый пляс, плавно перешедший в кан-кан, который в прошлом веке плясали проститутки в кабаре. Бубен отлетел в сторону. Я еле успел пригнуться, потому что цыганка, задравшая ногу, запуталась в подоле юбок и едва не заехала мне по голове.
Цыганка, продолжая кружиться в танце, легким движением коротких рук сняла свои юбки, завязанные на бедрах. Я увидел пристегнутый к ее бедрам огромнейший искусственный член.
— Я хочу тебя, детка! — сказал Альтер.
Смотря на него отрешенными глазами, я, как сумасшедший, покачал головой и стал пятиться назад. Я готов был выпрыгнуть с пятого этажа.
— Отдайся мне, покорись страсти! — кричал он.
Я хотел выпрыгнуть из окна, пробив стекло собой, но он настиг меня прямо возле стены.
Альтер распластал меня на стене, как лягушку, и стал нервно стягивать штаны, предупредив, чтобы я не дергался, иначе брату будет очень плохо. Он стянул с меня штаны, и с жадностью схватив мой член, засунул его к себе в рот. Меня не только не охватило возбуждение, меня охватило омерзение. Видя, как раздуваются эти гадкие щеки, смокча то, что доставляло столько удовольствия Тройду, я с горечью вздохнул.
Его противный, как у кошки, шершавый язык, лобзал мой фаллос с таким аппетитом, что порой казалось он его попросту откусит. Видя, что это меня никак не возбуждает, Альтер со злостью перестал смоктать и развернул меня лицом к стене. Как он смешон и нелеп был в этой цветной цыганской рубахе, платке, бутафорных побрякушках и со здоровым пристегнутым искусственным членом! В любой другой раз я посмеялся бы с удовольствием, но сейчас это касалось меня лично.
Этот нечеловеческих размеров предмет стремительно вошел в меня, будто разрывая на части. Он был такой огромный, что я думал, не выйдет ли он через горло. Я стал орать и звать на
помощь, хоть и знал, что мне никто не поможет. Альтер, злорадно лыбясь, орудовал этой чудовищной торпедой. Лучше бы у меня взяли десять пункций! Я обезумел и продолжал звать на помощь. Альтер, которого мои крики возбуждали, стал трахать меня этим чудовищным предметом, как голодный кобель. Единственной моей целью было освободить свое тело от этого страшного и пугающего своими размерами агрегата. Я с остервенением развернулся в полоборота к Альтеру, чем причинил себе чудовищную боль. Мои руки сомкнулись на его шее, а рот произнес:
— Если ты сейчас же не вытащишь из меня ЭТО, то тебе наступит КОНЕЦ.
И шутить я больше не собирался. Видя мое воинственное настроение, Альтер вытащил из меня гигантский фаллоимитатор, боль была такая дикая, что я чуть не кончил.
Озверев и мечтая отомстить обидчику, я погнался за Альтером. Он так улепетывал от меня, что потерял свой член-великан. Хохоча, как ненормальный,
