конце концов! А он вел себя так, будто бы ничего не произошло. Это бесило меня. Неужели я ему настолько безразличен!
Я накричал на вампиреныша, велев ему идти в свою комнату. Он сопроводил нас ненавидящим взглядом.
— Я...не знаю, как это случилось... Он совратил меня... Просто совратил! Ты, наверное, меня презираешь...
— Нет, — абсолютно спокойно сказал Тройд. Мы легли спать. Я не посмел прикоснуться к
брату. Он тоже не проявил инициативы.
Так мы заснули.
Между нами троими словно пробежала черная кошка.
Тройд вел себя так, будто бы ничего не случилось и даже шутил, а для меня осознание своей измены брату было хуже смерти. Микаэль вообще со мной не разговаривал и я не знал, что делать в подобной ситуации. Наша с Тройдом идиллия разрушилась...
Мы начинали общаться все втроем, когда выходили на промысел. Вампиреныш, обычно, "обрабатывал" клиентов, а мы с Тройдом вовремя выскакивали из своего укрытия. Работали чисто, никого в живых не оставляя (если бы в моей жизни появился еще один такой вампиреныш, я бы просто не выдержал). Да и привилегия быть вампиром должна быть дана не каждому.
Эта жизнь становилась мне в тягость. Жисть впроголодь, ждать ночи, чтобы насытиться, быть в изгнании... А я уже думал, что Вульфхарт и Флер напали на наш след, стало быть, мы и здесь не задержимся. Отношения между нами были просто убийственными. Я представил, что это никогда не
закончится, что так будет целую ВЕЧНОСТЬ. Мне захотелось напиться мертвой крови, но осознание того, что мое мертвое тело превратится во прах, помешало осуществить этот
убийственный план.
— Тройд, я так больше не могу! — вскричал я. — Меня убивает твое безразличие. Ты делаешь вид, что все хорошо, а я с ума схожу. Чем так жить, лучше вообще разъехаться! — в
сердцах воскликнул я и тут же пожалел об этом, потому что Тройд, в своем неизменном спокойствии ответил, что перед тем, как мы разъедемся, нужно будет разделить отцовское
имущество. Меня охватила истерика и паника. Я, честно говоря, себя совсем в эту минуту не контролировал. Я опустился на колени и со слезами целовал его руки, умоляя не
покидать меня. Я сказал, что умру, если он меня покинет. Стыдно и унизительно сейчас об этом вспоминать. Ведь Тройд первый изменил мне с Флер. Как бы там ни
было, магические ли растения тому виной, или еще что-то, но эта первая измена в корне изменила мою психику.
Так вот, я стоял на коленях и плакал. Тройд сказал, что пора бы мне уже прекращать эти слезливые истерики.
— Не мучай меня! — не унимался я. — Скажи, любишь ли меня еще?
Тройд отвернулся в сторону. Видимо, он думал. Устав от невыносимой неизвестности, я дернул Тройда за рукав.
Он обернулся. В первый раз за это время я увидел его слегка раздраженным.
— Да, люблю! — на повышенных тонах сказал он. — Но мне надоело, что ты ведешь себя, как маленький ребенок, как неоперившийся птенец! Ты ведешь себя еще глупее, чем твой, так называемый сын! Твои чрезмерные эмоции, слезы, ревности и истерики, твои животные инстинкты! Тебя любая голая задница доведет до экстаза, а потом ты будешь каяться в
этом на коленях... Хватит!
— Я плохой, плохой, — твердил я, не переставая рыдать. — Я не достоин тебя, но только не покидай... Тройд... Я так сильно тебя люблю, клянусь!!
Тройд начинал злиться:
— Я заставлю тебя вести себя как настоящий мужчина, ты забудешь эти нюни и сопли.
— Ударь меня, избей!
— Не дождешься! — он сорвал с меня одежду и швырнул на кровать. Я шлепнулся на нее, как сломанная кукла. Мое тело даже не хотело шевелиться. Я был совершенно пассивен, со мной можно было делать все, что угодно. Этим и воспользовался Тройд. Как он давно во мне не находился! Я так хотел с ним секса, что просто кричал, умоляя, чтобы он скорее
взял меня. А он все медлил, будто бы дразня и издеваясь.
Его язык гулял в задней части моего тела, возбуждая его так сильно, что я подскочил на постели, но Тройд швырнул меня на место.
Я продолжал умолять его, чтобы он не издевался и поскорее посетил мое тело, но Тройд ответил, что я ничего не заслужил и продолжал ласкать меня своими изощренными ласками, от которых возбудился бы даже импотент.
Тройду нравилось мучить меня, нравилось, чтобы я умолял его, поэтому он не торопился. Я не мог больше выдерживать
такое сильное возбуждение и решил, что если Тройд не хочет взять меня, значит я возьму его. Но брат мне не поддавался, поэтому мы катались на кровати, как зверьки в брачный период.
Я пытался перевернуть его на живот, но он снова поворачивался на спину. Тогда я залез сверху и от безысходности цапнул его за губу и сказал, что люблю его так сильно, что он себе этого даже не представляет. Тройд рассмеялся и сказал, что я дурачок, но, что несмотря на это, он тоже любит меня.
И в такой момент я услышал крики! А кричал мой вампиреныш. Где-то на улице.
Позвонил телефон и я, как во сне, поднял трубку.
— Подойди к окну, — услышал я голос из телефонной трубки. Этот голос я не мог перепутать. Неужели...
Я кинулся к окну. Да, я не ошибся. Там был Вульфхарт. Он нашел меня. Вульфхарт схватил моего вампиреныша за шею, хоть тот и пытался дерзко вырваться.
Вульфхарт держал шприц, наполненный какой-то жидкостью. Держал возле шеи Микаэля.
— Смотри! — крикнул мне Вульфхарт. — В этом шприце мертвая кровь. Если ты не спустишься сию же минуту, твоему отпрыску конец.
— Где гарантия, что ты отпустишь его, если я спущусь? — спросил я.
— У тебя нет выбора, — мрачно ответил Вульфхарт.
— Пойдешь? — спросил Тройд.
— У меня нет выбора, — как зомби, повторил я.
— Хотя бы оденься, — с усмешкой ответил мне мой брат.
Я наспех накинул одежду.
— Вот и вся твоя любовь! — заключил Тройд.
— Я очень люблю тебя, — ответил я. — Но я не могу допустить, чтобы с ним что-то случилось. Я виноват в его существовании, мне и отвечать.
Я поцеловал брата крепко в губы, поспешно спустившись вниз.
— Не подходи! Не подходи! — кричал Микаэль, но я не мог бросить его. Я видел довольную улыбку на лице Вульфхарта. Он достиг цели благодаря своему хитрому и изворотливому уму. Я почувствовал укол иглы в свою шею, и что сознание покидает меня.
— Тройд... Тройд.... — шептали мои губы.
15
Я очнулся в могильном склепе. Одна рука моя была пристегнута наручником к железному крюку, другая безвольно повисла в воздухе. Я еще смутно видел и понимал, что со мной происходило, как после хорошего похмелья. Я видел цилиндр склонившегося надо мною Вульфхарта.
— Что ты со мною сделал? — проговорил я.
— Ничего. Всего лишь ничтожная часть мертвой крови, которая действует, как наркоз. Я же опытный врач, — его кроваво-красные губы растянулись в ухмылке. Я видел его
совершенно другим. Изменились поведение, манеры.
— Ты стал другим, — проговорил я.
— Правда? — он захихикал. — Ну тебе же не нравилось, когда я тебя любил. У тебя было все. Я сделал тебя вампиром, подарив бессмертие и молодость. У тебя была слава, власть. А чем ты отплатил? Сбежал со своими любовниками, прихватив с собой драгоценности мои и Флер. Так что не говори о том, что я стал другим!
— Ты поступил подло! — возмутился я. — Ты добился меня обманом. Ты подослал Флер совратить моего брата своими низкими методами и все сделал для того, чтобы нас разлучить.
— Тебе ли говорить о подлости! — сказал Вульфхарт. — Сам клянешься брату в любви, а сам спишь с мальчишкой. Кстати, бедняга, наверное, еще не знает, что навсегда останется малышом. Сообщи ему эту радостную новость.
— Хватит! Я не хочу обсуждать эту тему! — не выдержал я.
Вульфхарт оперся рукою на трость и издевательски смотрел на меня.
— Что мы здесь делаем? Где Микаэль? — не глядя больше на него, спросил я.
— Убежал. Он мне больше не нужен. А здесь мы, как выражается поколение XXI века, "для прикола".
— Для какого еще прикола?! — спросил я.
— А так, готов попугать. Эти идиоты считают, что вампиры живут в гробах! В гробах живут только кости и трупные черви. Там — мертвые, а мы—живые. Не представляю себя
лежащим в гробу в моем шикарном камзоле, который мне пожаловал в свое время сам король! В гробу я бы совершенно его помял. И вообще, я устаю поражаться сказкам, которые о
нас сочиняют. Вампиры боятся чеснока, хи-хи-хи, — он снова захихикал. — Если моя тонкая аристократическая натура не признает такое растение, как чеснок, это совсем не означает, что я буду биться в конвульсиях при виде его. А то, что вампиры не переступят порог без приглашения! Мне кажется, дело тут не в том, вампир ты, или не вампир, а попросту в
манерах. Мне воспитание не позволит преступить порог без приглашения...
— А это? — я показал свою прикованную наручником руку. — Это воспитание тебе позволяет?
Вульфхарт продолжал свой монолог, будто меня не слышал.
— А эта быль про осиновый кол! Если организм обескровится, то будет совершенно все равно, из какой породы дерева был вытесан кол. А еще мы должны бояться креста! И с чего бы это вдруг? Крест — всего лишь фетиш для большинства людей. И мало кто носит его сейчас с искренней верой.
Раздались шаги.
— О! — обрадованно воскликнул Вульфхарт. — Идут "дети тьмы". Они считают себя вампирами. Посмотрим, как они отреагируют, когда увидят настоящего вампира, четырехсотлетней выдержки!
Вульфхарт схватил, ради пафоса, за лапы двух висящих вниз головою летучих мышей и выглянул из склепа.
Сидящие возле склепа готы восхищенно вскрикнули.
— Вот это прикид! — воскликнул кто-то.
Вульфхарт выпустил вперед летучих мышей, но вместо криков испуга снова послышались возгласы восхищения. Тогда он сверкнул глазами и показал клыки. Раздались аплодисменты.
— Какие линзы! Какие шикарные челюсти! — воскликнули все.
Вульфхарт с возмущением обернулся ко мне.
— Не верят! Еще я клоуном не подрабатывал, — он стал приближаться к толпе, но готы продолжали лишь восхищенно ахать и охать. Мне не было видно, чем окончилось дело, но по
душераздирающим крикам, не трудно было догадаться.
Через некоторое время в склеп вошел Вульфхарт, слизывая с подбородка кровь.
— Вот люди! Пока на себе не почувствуют, ни за что не поверят. Сами кричат о нас на каждом углу, сами же и не верят!
— Это все, конечно, замечательно, — вставил я, — но все же, сколько мне здесь сидеть прикованным? Что ты со мною собираешься делать?
— Уж немудрено догадаться, что я собираюсь с тобой делать, — ответил он.
Я вздохнул:
— Мне как, к стене лучше развернуться или встать на четвереньки? Делай свое дело и выпусти меня отсюда!
— Размечтался, — усмехнулся Вульфхарт, прижав меня к стене. Я вцепился руками в решетку, словно меня распяли. Вульфхарт не стал со мной церемониться и вскоре уже делал свое дело у меня за спиной.
Признаться, я даже хотел, чтобы он меня хорошенько оттрахал. Могу признаться самому себе, что я сволочь. Я любил Тройда, но когда его не было рядом, я хотел секса с красивыми
парнями. Но кроме Тройда, как следует удовлетворить меня не мог никто. Да, я — сволочь, по крайней мере, я признался в этом самому себе.
— Давай! Еще! — не унимался я. Но Вульфхарта надолго не хватило, поэтому я снова остался неудовлетворенным. — Чего еще ожидать от четырехсотлетнего старика! — раздраженно усмехнулся я.
—
