замер.
– Что с тобой?
Вместо ответа Алекс вскочил на ноги, натянул трусы и запрыгал на полу.
– Придумал! Придумал! Вера, я придумал!.. Я молодец у тебя, правда?!
– Люди спят, – испугалась она. – Что придумал?
– Классную вещь! Я у тебя гений! Ты не согласна?
– Согласна. А что придумал? Насчет нас?
– Ну, Вер, какая ты прозаичная. С нами все давно придумано. На двадцать лет вперед. А тут такая вещь.
– Ну так расскажи.
– Не, пока не могу. Надо ее еще как следует обдумать.
В тесной комнате места для хождения не было. Тогда он снова лег и жестом попросил его не касаться.
– Тихо, тихо. Не спугни мое озарение. Насчет моей талантливости все в порядке.
– Я и не сомневалась. – Вера чуть повозилась, потом все же уткнулась носом ему в плечо и через двадцать секунд уже крепко спала.
Он лежал и обдумывал внезапно явившееся ему озарение о «Скорпионах»: похоже, на миллиард баксов он Штаты все же обует.
4
О кипрском вояже своего фабзайца Стас узнал лишь на седьмой день после отъезда Алекса в Москву. До этого инструктор дважды звонил в учебную часть института, получая успокоительные ответы: «Да, документы Копылова все оформлены», «Да, экзамен по экономической информатике Копылов сдал». Третий ответ был не такой уверенный: «Не знаю, мне насчет этого экзамена надо посмотреть ведомость», а четвертый и вовсе озадачил: «Кажется, Копылов третий экзамен не стал сдавать». При этом оба мобильника Алекса все время глухо молчали, на эсэмэски тоже не реагировали.
Как следует почертыхавшись, Николай Григорьевич нашел тверской номер телефона Веры Орешиной. «Она уехала в Москву на консультации», – ответила ее мать.
Поднявшись на восьмой этаж, капитан обследовал дверь Копыловской квартиры, тайного наклеенного волоска не было – квартиру после отъезда Алекса явно открывали. Ева, у которой имелась четвертая связка ключей, свой визит сюда категорически отвергла. Внимательно прослушав запись недельной давности, инструктор зафиксировал настойчивый дверной звонок, после которого было щелканье замка и чьи-то легкие шаги. (То был визит порученца Зацепина.) Снова поднявшись в квартиру Стас все дотошно осмотрел и обыскал, заглянул даже в тайный схрон Алекса, но ничего особого не заметил. И только вернувшись к себе понял: исчезли водительские права и загранпаспорт Копылова. Сделал в Москву еще два звонка и стал ждать. Через час ему телефонировали, что Александр Копылов и Вера Орешина тогда-то и во столько-то вылетели в Ларнаку. Еще звонок и стал известен день их возвращения с Кипра.
К этому моменту вся ярость и бешенство капитана превратились во что-то тихое и грозное. Он достал свое табельное оружие, проверил в нем обойму и принялся прикидывать план, как избавиться от своего поднадзорного так, чтобы это сошло за стандартное бандитское убийство в подворотне.
Позже вызвал к себе на правёж Еву. Про Кипр не упоминал, делал упор на другое.
– Что скажешь про Напарника? Судя по твоим словам, он еще более борзый, чем Валет. А сейчас как, справляется?
– А куда он денется? – Ева восприняла вопрос патрона достаточно легкомысленно.
– Если, например, Валета в армию загребут?
– Опаньки! – Девушка Бонда округлила глаза. – А что случилось?!
– Просто вопрос задал, сможете или нет справиться там без Валета.
На придумывание взвешенного ответа ей понадобилась целая минута.
– Боюсь, что нет. У Валета более тяжелая весовая категория. Он так сумел себя поставить, что в его сторону всегда поворачиваются все головы.
– Ты же говорила, что он в отеле вообще ничем не занимается?
– После его рэкетирских стычек все как-то хорошо усвоили, что с ним никогда не надо переходить красную линию – ну и не переходят. А его манкированье хозяйственных дел только в плюс пошло, наша Софочка всех в каленые рукавицы взяла: «Дадите доход – получите повышение зарплаты»! Девушки даже подворовывать прекратили.
– А с англосаксами как?
– То же самое. Жорку они как гостиничного аниматора воспринимают, не более того. А главный князек для них еще тот авторитет.
– И в чем тут фишка?
Девушка Бонда снова чуть призадумалась:
– Наверно в том, что нашему главному князьку никто по большому счету не нужен. Как он сам иногда говорит: я скучаю только в присутствии других людей. И это не понты. Он типаж совершенно самодостаточный. Наверно, люди это чувствуют и инстинктивно пытаются его заинтересовать своей персоной.
– Эк ты хватила! – в сердцах буркнул Стас.
– А почему в армию? Что он там будет делать? Строевому шагу обучаться? Если в спецназ, то он уже сейчас то, что надо. Вы в курсе, как они в «Дымке» троих братков разделали? Не надо его в армию. Я чувствую, что что-то такое вокруг него собирается, набирает критическую массу и вот-вот выстрелит. Поверьте женской интуиции.
– Выстрелит буквально или как? – усмехнулся капитан.
– С ним что-то случилось?! – аж подскочила с кресла Ева. – Что, что случилось? Он опять куда-то вляпался?! Поэтому как бы в армии? Так?
– Да успокойся, жив и здоров твой красавец.
– Что случилось? Он только Жорке на мыло отвечает и то как-то подозрительно.
– А именно?
– Жорка спрашивает у него разрешения то на ремонт купели, то на чайную комнату, то на ремонт в подвале. Ответ получает из двух букв. Решили проверить и написали, что хотим выставить «Бирему» на продажу. И вместо «да», получили «нет», на одну букву больше. Но с Валетом точно ничего не случилось? Вам-то он что отвечает?
– С ним все в порядке, – успокоил девушку Стас. – Двадцать третьего мая будет в «Биреме» как штык.
5
Не вникая, да и не желая вникать, что там происходит в Питере без него, Алекс продолжал всласть кайфовать на Кипре. Первая неделя прошла в особенной круговерти. Утром и вечером морские купания, днем конный клуб, рыбалка на арендованной яхте, поездки в горы, в Лимасол, Фамагусту. По вечерам майор с Зоей уезжали ночевать в отель, Вера садилась за ноутбук превращать свой рукописный диплом в печатный вид, а Алекс с Исабель совершали дальние пешие прогулки мимо оливковых садов и пшеничных полей.
Мать показала ему, как на «Мотороле» можно через числовой код подключиться к другому телефону и не только услышать чужой разговор, но и все, что говорится в радиусе двух-трех метров от набранного абонента. Алекс, естественно, тут же повадился время от времени закрываться в ванной и, пощелкав по кнопкам, слушать нужные разговоры. У Стаса он услышал грудной женский голос, который называл инструктора Леонидом и требовал налить ей еще вина. Ева в кафе болтала о шмотках с какой-то подругой. Сева требовал с кого-то денежный долг. Родю он застукал за какой-то пьянкой. Ухмылка не сходила с лица Копылова, когда он представлял на своем месте правоверного американца с их мантрой о вторжении в чужую частную жизнь. О своей новой возможности он решил пока никому не рассказывать. «Меня бесконечно прослушивали в интернате, потом в Москве и Питере, теперь мой ответный ход, кроме того, настоящий шпион своих информаторов не сдает никому». Впрочем, первый интерес от прослушки очень быстро сменился скукой и досадой: чужая будничная жизнь безумно пожирала его собственное время, вместо того, чтобы что-то прочитать, проглядеть или выучить, он должен слушать и запоминать что-то мелкое и ничтожное, а потом еще постараться не проговориться перед «клиентами» в знании их личных секретов. Тем более, что по настоящему результативным оказался лишь набор хазинского мобильника.
«Алекс, брысь отсюда», – услышал он голос Евы.
«Ты специально назвала кота Алексом?» – поинтересовался голос Жорки.
«Это самый лучший способ нейтрализовать любую мужскую особь».
«Значит, в следующий раз назовешь ее Хазой?»
«Не исключено».
На часах было одиннадцать вечера, и они находились в квартире Евы. АГА! Измена Девушки Бонда не обескуражила его, а больше смутила: могла внести напряженность в их как бы уже состоявшийся янычарский триумвират. Ну да ладно, как будет так будет.
Узнав, что у сына сохранился «Список 30», из-за которого их семью в 1992 году сдали в Коста-Рике, Исабель попросила передать ей его по мылу в Гавану.
– А что ты с ним хочешь сделать? – поинтересовался он.
– То, что обычно делаю с кубинской эмиграцией: лишу их средств к существованию.
– Ух ты! – восхитился Алекс. – Хакерская атака на их банковские счета?
– Это не самое интересное, сделать из них полных лузеров гораздо приятней.
– Я, между прочим, тоже хотел с ними что-то такое. Только команда у меня пока слабовата, – признался он.
– Ну так я готова к участию в ней.
– А Петр участвовать будет?
– Лучше без него. Он и так достаточно наследил со своей «Верностью присяге».
Рассказал он ей и про свою идею со «Скорпионами», как батискафы с манипуляторами будут подкрадываться к авианосцам и незаметно их минировать.
– По-моему это не очень возможно, – дипломатично заметила она.
– В том-то и дело, что я придумал самую незаметную взрывчатку на свете.
– Настоящую или фуфельную?
– Разумеется, фуфельную. Я что, садист губить славных американских мариманов? Якобы особая краска по электронному сигналу может запускаться и за три часа разъедать любой материал, на который нанесена.
– И что дальше?
– В идеале продать идею и нашим и матрасникам.
– И в чем тогда главная фишка?
– Чтобы матрасники поставили в доки пару-тройку своих авианосцев. Внеплановый ремонт как раз и обойдется им в миллиард баксов.
Как ни странно, Исабель его идею восприняла вполне серьезно.
– Такие акции должны убедительно готовиться и подтверждаться по крайней мере тремя независимыми источниками. Как только у тебя с этим появится что-то готовое, сообщишь мне, я продублирую это откуда-нибудь из Мексики или Канады.
Спрашивал Алекс ее и про наследство.
– Тут все чисто. И насчет продажи дома тоже, – успокоила она его. – Пришлось только косвенно коста-риканских юристов чуть припугнуть.
– Может есть смысл перекинуть часть денег тебе, – предложил он. – Я читал, на Кубе все по карточкам и вообще…
– Не бери в голову. Генералам в любой стране платят достаточно.
Его рассказ, как он перед второй поездкой в Финляндию перевел всю собственность на Веру, мать тоже восприняла без особого удивления.
– Наверно отвращение к сдаче своих доходов в закрома родины у нас семейное. Но очень хорошо, что ты ей об этом не говорил и пока не говори.
– Так может мне хотя бы половину на Марию переписать?
– У Марии есть отец, пусть он о наследстве своей дочери заботится.
Это был единственный раз, когда было упомянуто наличие у матери нового мужа, больше они об этом не заговаривали. Наверно он и есть генерал, понял Алекс.
Не обошлось у них и насчет взаимной проверки образовательного ценза. Исабель зондировала его ориентацию в российской истории, науке, искусстве и литературе, сын проверял ее знание американского и европейского кинематографа и литературы, особо делал ударение на сталинизме, полагая, что убыв в Коста-Рику в 1980 году, она не совсем в курсе перестроечных разоблачений всей совдеповской жизни. Но нет, оказалось, Исабель ничего из этого не пропустила и на все имела вполне адекватное и даже позитивное мнение.
– А что такое «Гад ты оказывается, Костя Федотов»? – дотошно интересовался сын.
– Это из фильма «Республика ШКИД», – отвечала она. – Неужели не
