Последние дни Плутония2 Проксима Центавра

врезаться и даже ускользнуть от преследователей, что немало ему польстило.
  Мэрион до сих пор не выходил из лаборатории.
  — Вот это хоромы! — воскликнул 235-й, осматривая жилище. — Мне бы и во сне такие не приснились. Видимо, тебе очень повезло.
  — Да, мне действительно очень повезло, — не мог не согласиться Барни, — и даже дело не в том, что я живу в хоромах, а в том, что у меня есть самый замечательный во всей Вселенной плутонец, который очень меня любит и которого люблю я.
  Он показал меченому, где находится ванная.
  — И вот что: забудь эти числа. У тебя есть имя — тебя зовут Арис.
  Меченый с благодарностью посмотрел на него. В последнее время, будучи изгоем, он ни встретил ни одного пришельца, кто бы так душевно к нему относился.

  Арди спрашивал у всех киборгов, куда подевался Фатос, но никто ничего о нем не знал. Парень начал переживать, не попал ли Фатос в какую-нибудь передрягу.

  Мэрион устало присел на стул.
  — Мэрион, — проговорил киборг. — Ты... закончил?
  — Кажется да, — проговорил плутонец, мечтая о долгожданном отдыхе. — Я сделал, что смог.
  Фатос взволнованно посмотрел на него:
  — И... как?
  Плутонец протянул ему ручное зеркало. С замиранием сердца киборг взял его, руки тряслись. Взглянув в зеркало он просто обомлел: на него смотрело красивейшее создание, с прежними чертами лица, только ещё красивее. Мэрион нарастил ему длинные каштановые волосы, какие были у Фатоса до того, как он стал киборгом, только длиннее и гуще. Фатос увидел, что держит зеркало не стальной, а обычной, как у всех, рукой. На глазах киборга выступили слёзы.
  — Мэрион... спасибо... спасибо... Ты — бог, — проговорил киборг и разрыдался.
  — Все хорошо, Фатос, но помни — металл остался под этой кожей, он никуда не делся. Но кожа твоя имеет способность чувствовать, как у нового поколения роботов.
  Киборг продолжал рыдать.



  37

  Теперь робот мог лежать на удобном дорогом диване. Стены камеры даже украшали картины. Впрочем, радости это ему не слишком прибавило. Он думал о своей дальнейшей судьбе и об Агоне. Словно прочитав его мысли, пришелец появился в дверях. Илир разволновался и подскачил с дивана.
  — Ох, какая теперь у тебя прекрасная камера, — удовлетворено осмотрелся пришелец. — Какой диван огромный, теперь на нем не только спать можно.
  Робот покраснел.
  — Я хочу домой, Агон, — тихо сказал он.
  Пришелец сел в кресло.
  — К сожалению, пока я не могу тебе этого устроить. Лан отказывается забрать заявление, значит, нужно действовать другими методами.
  Пришелец достал дорогую сигару и подкурил. Почувствовался сладковатый запах кофе и шоколада.
  — Агон, ты куришь? Никогда не видел, чтобы ты курил.
  — Нервы, Илир. Иногда можно расслабиться.
  — Это же вредно!
  Агон усмехнулся:
  — Ты переживаешь за меня?
  — Ну конечно же я переживаю, что за вопросы!
  — Спасибо, мне очень приятно, — пришелец жестом показал, чтобы робот присел к нему на колени. Затянувшись дымом, он выпустил его в приоткрывшийся рот Илира.
  Робот закашлял.
  — Какая гадость...
  — Ладно, — мягко сказал Агон и потушил сигару. — На самом деле я ужасно по тебе соскучился и хочу тебя поцеловать.
  Он отчётливо слышал, как забилось сердце робота.
  — Я тоже... очень, очень соскучился! — прошептал Илир и Агон закрыл ему рот долгим поцелуем.
  — Такой удобный большой диван, — проговорил пришелец, оторвавшись от поцелуя. — Думаю, сегодня мы не будем на нем просто спать, — он многозначительно посмотрел на Илира. Робот смутился.
  — Я твой робот, — проговорил он, — делай со мной, что хочешь...
  — Откуда вдруг такая покорность?
  — Я даже не избил охранника ради тебя, хотя тот постоянно задирался.
  — Надо же, — усмехнулся Агон. — Чего я хочу, я знаю, Илир, я хочу знать, чего хочешь ты, — он провёл пальцем по белоснежной шее робота.
  — Я тоже, Агон... очень хочу...
  Пришелец подхватил робота на руки и отнес на диван. Склонившись над Илиром, он долго смотрел на него.
  — Чего ты ждешь? — проговорил робот.
  — У меня нет никого дороже, чем ты... — прошептал Агон.

  Арди вышел на кухню и обомлел: перед ним стояло красивейшее существо, такое, что невозможно было отвести глаз. Парень едва не выронил посуду.
  — Вы кто? Что делаете здесь?
  — Это же я, Арди, Фатос. Не узнал меня?
  — Что за дурацкие шутки!
  — Да, я могу быть и таким. Мэрион сделал мне операцию.
  — Да не может такого быть, это просто фантастика какая-то, — Арди сел за стол, будто его ударили мешком по голове, есть перехотелось. Фатос, как ни в чем не бывало, взял еду из автомата и принялся с аппетитом есть. Арди продолжал разглядывать его, все ещё сомневаясь, что такое может быть.

  — Как ты провёл без меня день, Барни? — спросил Мэрион.
  — Мэрион, ты только не ругайся...
  Плутонец приготовился к худшему.
  — Что ты опять натворил?
  — В общем, я взял твой вездеход и поехал в город, там я подобрал одного знакомого меченого, за которым гналась полиция, это было как в фильме! Но я не повредил твой вездеход, Мэрион, и даже его не поцарапал! И ещё у нас гости... Меченый спит в комнате для гостей.
  Мэрион присел на стул от таких новостей.
  — Прекрасно-то как! — проговорил он. — И полиция, конечно, аж никак не засекла номера моего вездехода! Чёрт возьми, Барни, ты просто засранец! И я тебя люблю таким, в чем вся беда, — он поднялся со стула, прижал Барни к стене и принялся целовать. Послышались шаги, это проснулся меченый.
  — Мэрион, познакомься, это мой новый друг, Арис. Арис, это и есть мой возлюбленный, о котором я тебе рассказывал. Мэрион, ты же не против, если Арис поживет некоторое время у нас? Жизнь в канализационном коллекторе не мёд.
  Мимо них прошел сказочно красивый пришелец.
  — А это ещё кто?! — открыл рот Барни.
  — А это наш Фатос, — ответил Мэрион, — теперь он выглядит вот так. Именно этой операцией я был занят вчера.
  — Невероятно! Мэрион... да ты просто... бог...
  — Прекратите называть меня богом, я не он.
  — Так может быть ты сможешь свести татуировку чёрной метки на лице Ариса?
  — Могу сделать это за 10 минут.
  Арис опешил, не зная, что ему делать.
  — Да, так будет лучше, — сказал Мэрион, — если увидят, что мы скрываем меченого, будут неприятности. Кроме того, и тебе ходить с этой меткой по городу небезопасно, — плутонец увел парня за собой в лабораторию.
  — Ну что, Барни, больше не боишься меня? — усмехнулся Фатос.
  — Просто невероятно, — прошептал Барни. Мимо них в свою комнату прошёл Арди, он выглядел грустным. Начали выходить на кухню другие киборги, они осматривали Фатоса и не могли поверить в то, что видят.

  Илир прижался к Агону. Пришелец гладил его по обнаженной спине. Кожа робота была бархатистой, очень приятной на ощупь.
  — Агон, забери меня отсюда, я не хочу здесь оставаться, я хочу уехать с тобой!
  — Илир, я не могу. Вернее, теоретически могу выкрасть тебя прямо сейчас и увезти отсюда, но будет только хуже. Потерпи немного, скоро я вытащу тебя отсюда, поверь, большие деньги творят чудеса.
  — Опять из-за меня ты потратишь кучу денег, — нахмурился робот. — Но я могу делать ставки и все тебе возмещу! — Илир забрался сверху на пришельца и заглянул прямо ему в глаза.
  — Агон... ты такой... красивый и добрый ко мне, я так тебя люблю!
  — Боже, Илир, нет ничего приятнее, чем слышать от тебя такие слова.
  — Я хочу тебя, — прошептал робот ему на ухо. — Ты не будешь против?
  — Отдаться своему любимому роботу я буду только рад.

  — Мэрион, возле нашего дома выросли цветы, это я посадил! — сказал Барни, когда Мэрион закончил сводить татуировку на лице Ариса. — Пойдём покажу!
  Барни очень трепетно относился к растениям, потому что был лишен их на планете Земля.
  — Пойдём, Барни, — ответил плутонец, зная, как важно это для парня. Они вышли на улицу.
  — Смотри, Мэрион, уже цветут меркурианские астры!
  — Не двигайся, Мэрион! — послышался голос сзади. Они обернулись: стоял Ноа, держа в руках пистолет, направленный на Мэриона.
  — Ты ответишь за смерть Шейна!
  — Э-э-э! — закричал Барни. — Мэрион его не убивал, он сам свалился, я видел!
  — Поздно оправдываться, тебе конец! — прицелившись в сердце Мэриона, парень выстрелил. Но Барни кинулся между ними и закрыл плутонца собой.


  38

  Выстрелив, Ноа бросился бежать.
  — Барни! — вскричал Мэрион.
  Он видел, как лазерный луч прошёл сквозь парня. Барни сполз к ногам Мэриона. Плутонец в ужасе подхватил его на руки и потащил домой. Барни дышал, но был без сознания. Когда он открыл глаза, увидел склонившегося над ним Мэриона с выражением ужаса на лице.
  — Мэрион...
  — Барни, как ты себя чувствуешь?!
  — Нормально. Отлично я себя чувствую! — парень приподнялся, пытаясь восстановить хронологию событий в голове.
  — Где он?
  — Кто?
  — Этот мальчишка, который стрелял?
  — Не знаю, — Мэрион все ещё с трудом реагировал на вопросы, пытаясь отойти о шока.
  — Барни...
  — Мэрион... Мэрион, ты жив, с тобой все хорошо, — Барни напал на плутонца, начал неистово целовать его лицо. —Ты сделал меня таким неуязвимым... Мэрион, ты гениален, тебе нет равных, твои руки творят настоящие чудеса, — парень начал покрывать поцелуями ладони пришельца, его тонкие изящные пальцы.
  — Барни... — я так перепугался за тебя.
  — А я за тебя! Мэрион, если бы я тебя не закрыл, этот придурок мог бы тебя убить! Мне страшно даже подумать о таком. Но будь я хоть тысячу раз уязвимым, я все равно бы сделал это.
  — Барни...
  Они крепко обняли друг друга, радуясь тому, что живы, что могут чувствовать друг друга, обнимать.
  — Мэрион, а если он снова попытается сделать это?
  — Не знаю, Барни, теперь придётся повсюду носить с собой пистолет.

  Илир седел на диване, вспоминая Агона. Он увидел пепельный длинный волос на подушке, взял его, машинально наматывая на палец. Он вспоминал грациозную фигуру пришельца. Агон был высок и строен, как модель, выше его самого. Здесь большинство пришельцев были высокими. Робот был сделан по образу и подобию Илира с Тау Кита — среднего роста, с белой кожей, огненными волосами и яркими зелеными глазами.
  Агон обычно собирал свои волосы в хвост на затылке, оставляя по бокам две длинные, струящиеся по телу, пряди. Он был из древнего рода, из того самого, который одним из первых поселился на планете Росс, одного из самых богатых и известных. В каждом жесте Агона сквозили манеры высшего общества, он двигался плавно, грациозно. Когда робот вспоминал движения пришельца, его походку, его улыбку, его мягкий, будто играющий с ним, голос, по телу пробегала волна дрожи. Он закрывал глаза и видел, чувствовал снова на своём теле его прикосновения. Эти воспоминания будто дотрагивались до оголенного нерва. Неожиданно Илира охватило остервенение. Какого черта он сидит в этой тюрьме? Какого черта ему не дают отсюда выйти? Роботу захотелось разгромить здесь все в пух и прах. Сорвать картины со стен, распороть диван, перебить всю мебель. Он еле сдерживался, чтобы не воплотить свои мечты в реальность. Крушить все и прыгать на куче разгромленного хлама. И вот, дверь открылась. Снова охранник, который будет задевать и провоцировать его? Уж в этот раз Илир пересчитает ему все кости. Но в камеру вошёл Агон. Илир замер на полпути, смотря на пришельца. Агон с загадочной улыбкой остановился в дверях.
  —