Последние дни Плутония2 Проксима Центавра

закричал робот, оборачиваясь на своего хозяина. Агон хотел побежать за роботом, но охранники крепко схватили его.


  35

  Робот сидел в тюремной камере, печально думая о своей судьбе. Из дырки в полу вылезла здоровая крыса и, принюхавшись, скользнула обратно. Илир вздохнул. Он снова доставил Агону столько проблем! И, быть может, больше не увидит его, теперь его скорее всего утилизируют. А смерть роботам, которые умеют чувствовать, страшна. Каждую минуту робот ждал, что вот-вот откроется дверь и придут охранники, чтобы отвести его на утилизацию. Он решил не сдаваться живым, что уже было терять. Вот, неожиданно дверь скрипнула и робот приготовился к атаке. Но каким же удивлением было для него увидеть Агона.
  — Агон! — воскликнул Илир, кинувшись к нему.
  — Илир, мой мальчик! — пришелец обнял робота, прижавшегося к его груди, будто бы в поисках защиты.
  — Агон, ты заберешь меня отсюда? — с надеждой поднял зелёные глаза робот.
  — Илир, я не могу забрать тебя, Лан слишком влиятельная персона. Он написал на меня заявление...
  Робот поник и опустил голову.
  — Я опять принёс тебе столько проблем, прости меня...
  — Зачем ты это сделал, Илир? Зачем накинулся на него?
  — Но он прилюдно высмеивал нас, говорил плохо о тебе, я просто не смог сдержаться!
  — Ну вот и что теперь?
  — Когда меня утилизируют? — снова опустил голову робот.
  — Я сделаю все, чтобы этого не произошло. Для этого мне нужно или унижаться перед Ланом или попробовать дать взятку.
  — Только не унижайся перед ним!
  Агон взял робота за руку и увлёк на одиноко стоящую в углу захудалую постель. Присев сам, он усадил к себе на колени робота. Илир обнял Агона, положив подбородок к нему на плечо.
  — Агон, любимый...
  — Что ты сказал? Чувствую, теперь у меня начинает биться сердце от твоих слов... Ты никогда раньше так меня не называл. Робот смутился. Агон приподнял его голову за подбородок.
  — Я тоже тебя люблю, — он нежно чмокнул Илира в губы и на щеках робота заиграл румянец.
  — Агон, что теперь будет, мне страшно...
  — Пообещай, что будешь себя здесь хорошо вести. Пойми, от этого зависит твоя жизнь, а заодно и моя. Если ты больше не дашь повода, я попробую что-то сделать, чтобы вытащить тебя отсюда.
  — Обещаю, — виновато прошептал Илир.
  Агон ненароком задумался: быть может есть какие-то успокоительные для агрессивных роботов, чтобы снижать их агрессию? Ведь дальше может быть только хуже, робот совершенно не умеет держать себя в руках. Агон поглаживал Илира по волосам, пропуская между пальцами мягкие огненные пряди волос.
  — Назови меня ещё раз любимым, — заглянул ему в лицо пришелец. Румянец на щеках робота заиграл ярче.
  — Такое не говорят под указку. Оно должно идти от души.
  — Ты все-таки считаешь, что у тебя есть душа? — улыбнулся пришелец.
  — Может и есть.
  — Тогда я буду ждать, что ты ещё когда-нибудь скажешь это "от души".
  Агон плюхнулся на убогую кровать, которая сразу же заскрипела и увлёк робота за собой. Кровать была тесная. Илир прижался к Агону, расположившись у него на груди. Было сыро, холодно, Агон прикрылся ветхим, в заплатах, одеялом. Привыкшему к изысканной роскоши, пришельцу такая непривычно убогая обстановка казалась странной. Агон возмутился, что его любимый робот находится в такой ужасной коморке и подумал о том, чтобы перевести его в камеру получше.
  — Агон, не уходи, не оставляй меня, — жалобно проговорил робот.
  — Я достаточно заплатил охраннику, чтобы остаться здесь на всю ночь. Хочу спать рядом с тобой.
  Илир обрадовался.
  — Смотри, веди себя хорошо здесь, не давай лишний раз повода.
  — Хорошо, Агон, я обещаю.
  "Все-таки мне удалось укротить этого своенравного, дерзкого и грубого робота", — с усмешкой подумал пришелец. Ещё, про себя он отметил, что скорее укротили робота чувства, которые тот начал к нему испытывать.
  — Агон, тебе холодно? — спросил Илир. — Хочешь, я снова побуду грелкой?
  — Было бы неплохо.
  Робот лег на пришельца, тело его начало нагреваться.
  — Какой ты стал горячий, Илир.
  Пришелец почувствовал, как его окутывает приятное тепло. Тепло было вдвойне приятным, потому что на нем лежал его любимый робот.
  — Илир, а ты ощущаешь холод?
  — Я могу чувствовать температуру в помещении, но это не доставляет мне дискомфорта, только очень сильный холод или очень сильная жара вредят моему организму.
  Согревшись жаром робота, Агон вскоре заснул, следом за ним заснул и робот. Измотанные сильными переживаниями, они просто хотели отдохнуть.

  Барни продолжал дуться.
  — Мэрион, ты с ним целовался!
  — Барни, послушай, прекращай это уже. Его больше нет, забудь о нем, как о кошмарном сне.
  Парень лег в постель и отвернулся. Мэрион, уставший до невозможности, тоже упал на постель и отвернулся. Он все ещё не мог отойти после этого, насыщенного событиями, дня. Ему мерещились глаза Шейна, его последний взгляд, в котором отражались боль и страх. Было в этом что-то трогательное и трагическое. Мэрион не мог забыть их первый и последний поцелуй. Но потом он вспомнил, что у него есть Барни и развернулся к парню. Легонько провёл пальцами по волосам, за ухом, скользнул по шее.
  — Я люблю тебя... — прошептал он. Барни был зол, но от этих слов по телу пробежала дрожь. Руки Мэриона уже проникли под футболку. Барни вздохнул. Он не выдержал и развернулся к пришельцу, сразу же почувствовав язык Мэриона у себя во рту. По телу пробежала новая волна дрожи.
  — Вот знаешь же, что сводишь меня с ума и пользуешься этим! — сказал Барни, переведя дыхание.
  — Да, — ответил Мэрион, — именно так.
  Они лежали в полной темноте.

  Арди в открытое окно смотрел на звезды, он был задумчив. Крепкие руки обхватили его за талию, это тихо подобрался Фатос. Арди вздрогнул, вспомнив ту ужасную ночь.
  — Ты теперь боишься меня? — с болью спросил Фатос.
  — Тебе бы лучше лежать в постели, — ответил парень, отстраняясь от него.
  — Мне уже лучше, — сказал киборг, снова обняв парня.
  — Фатос, пожалуйста...
  — Не бойся, Арди... я больше не обижу тебя. Просто хочу немного постоять с тобой рядом. Хотя бы пять минут.
  Арди бросил на него взгляд, в котором сквозили то ли жалость, то ли недоверие. Киборг тяжко вздохнул.
  — Ладно, извини, не буду отвлекать тебя...
  Арди обернулся ему вслед, хотел что-то сказать, но слова застряли на языке.
  Фатос вернулся в свою комнату. Он стал разглядывать себя в зеркале.
  — Да, я урод, а кому приятны уроды! — он ударил кулаком в зеркало и разбил его. И тут в голове родилась новая мысль: что, если попросить Мэриона сделать ему операцию? Покрыть железо кожей, как у роботов, сделанной под кожу пришельцев? Он будет выглядеть как робот и не будет пугать своим внешним видом. Киборг загорелся этой идеей и не мог спать всю ночь.



  36

  — Мэрион, пожалуйста... — проговорил Фатос.
  — Я никогда таким не занимался, — ответил плутонец.
  — Я не хочу больше никого пугать своим внешним видом. Даже твой Барни меня боится. Неизвестные на улице избили меня. Кроме того, я очень кое-кого люблю... А с такой внешностью я могу поставить на себе крест. Что мне терять, хуже уже не будет.
  Мэрион задумался. Он с пониманием посмотрел на киборга и положил руку ему на плечо.
  — Ладно, Фатос, я попробую сделать, что смогу. Но ничего не могу тебе обещать.
  — Спасибо, Мэрион, — ответил киборг. — Я знал, что ты меня поймешь. Я покажу тебе своё фото, каким я был до того, как меня сделали киборгом. И... не говори пока никому, что я хочу сделать эту операцию.
  — Хорошо.

  Дверь камеры открылась, заглянул охранник.
  — Эй, робот, ты там живой?
  — Да. Что тебе надо? — с пренебрежением спросил Илир.
  — Молись на своего хозяина, тебя переводят в другую камеру из этой вонючей дыры. В камеру, в которой не побрезговала бы проводить время сама элита. Не пойму, что Агон нашёл в тебе? Будь у меня такой робот, я бы его давно утилизировал от греха подальше, но он носится с тобой, словно ты пуп на планете Росс.
  — Эй, ты, заткнись! А то кости пересчитаю, будешь такое говорить!
  — Не в твоих интересах, робот, — усмехнулся охранник. Илир с удовольствием бы сейчас надавал ему тумаков, но вспомнил про обещание, данное Агону и примолк.
  — Знай своё место, — снова сказал пришелец.
  Илир сжал зубы. Быть может, охранника подкупил Лан и он специально провоцирует его? Илир решил не вестись.
  Камера была просто великолепной, шикарной, с хорошей мебелью.
  — Вы, роботы, едите вообще? Или такие, как ты, не едят?
  — Не твоё дело!

  — Лан, послушай, давай уладим этот конфликт, забери заявление, пожалуйста, — сказал Агон.
  — Твой робот второй раз накинулся на меня. Он при всех меня избил и унизил. Думаешь, я это просто так оставлю? — спросил пришелец, на лице которого все ещё красовались следы от кулаков Илира.
  — Почему он это сделал, Лан? Не ты ли при всех осмеивал меня? — спросил Агон. — Не слишком мило с твоей стороны.
  — Агон, ты сам выставил себя на посмешище, снова напоказ пришёл на такое богемное мероприятие с этим роботом. Ты в наших кругах уже стал предметом насмешек и анекдотов.
  — С кем я пришёл — это не ваше дело, — разозлился Агон. — Следите лучше за своей жизнью, а не обсуждайте жизнь других!
  — Я не заберу своё заявление, Агон, всего хорошего!

  Мэрион заперся в лаборатории, сказав, что у него очень важный эксперимент и попросил ни в коем случае его не тревожить. Барни заскучал. Мэрион снова весь день проводит в своей лаборатории! Вспомнились меченые и 235-й. Барни захотелось снова увидеть его и помочь. "Надоело отпрашиваться у Мэриона, чтобы выйти самому за ворота. Я — личность, а не маленький беспомощный мальчик. Кроме того, Шейн мертв, кого теперь можно бояться". С этими мыслями Барни вышел из дома, вывез из гаража вездеход и помчался по городу. Водил он уже значительно лучше. Барни включил навигатор и помчался к тому месту, где они прыгали в люк с 235-м. Абсурд ждать его возле этого люка. Почему он должен именно сейчас появиться здесь? Кто знает, где он сейчас? Барни заглянул в люк, посмотрев в чёрную бездну. Да, это бессмысленно, ждать его здесь. Барни сел на вездеход, пытаясь уехать. И тут, откуда не возьмись, появился 235-й, он несся сломя голову, спасаясь от преследования полиции.
  — Эй! — крикнул Барни. — Прыгай!
  Узнав его, 235-й запрыгнул в вездеход и они помчались прочь отсюда.
  — Предупреждаю, из меня не самый лучший водитель, — сказал Барни.
  — Мне сейчас не выбирать, — ответил меченый. Барни гнал быстро, как мог, едва не снося перед собой заборы, едва не вписываясь в здание.
  — Все, не гони так, они отстали, — сказал меченый.
  — И все же я молодец, — усмехнулся Барни. — Даже не угробил Мэриону вездеход, ни одной царапины! Хотя шанс был... Все как в кино, нас преследовали, только по-настоящему!
  — Куда мы едем? — устало спросил 245-й.
  — Домой, куда ещё, — и, видя, как он насторожился, прибавил: — ты же хочешь нормально поесть, поспать, принять душ? А, кстати, как тебя звали до того, как ты стал 235-м?
  — Арис звали меня.
  Он, очевидно, и сам забыл как его когда-то звали. Меченый так устал, что ему было уже все равно, куда его везут.
  Барни поставил вездеход в гараж, с удовольствием про себя отметив, что даже если он и вел криво, как пьяный, все равно умудрился никуда не