бессонница, то Байрон.
-Кот… – утвердительно произнес Рубен.
- Почему кот? - удивилась Ольга Савельевна
- Рубен, - злорадно протянула я, наслаждаясь моментом, - Байрон – это английский поэт, начала 19 века, стыдно не знать…
- 7 -
И закатив глаза, нараспев, как настоящий любитель поэзии, торжественно произнесла:
- Не вспоминай тех чудных дней
Что вечно сердцу будут милы, -
Тех дней, когда любили мы…
Тут голос мой дрогнул:
- Они живут в душе моей.
И будут жить, пока есть силы –
- До вечной - до могильной тьмы, -оптимистично закончила отрывок моя соседка.
Я злорадно наблюдала за растерянностью Рубена, словно он был виноват во всем моем вранье за всю мою жизнь.
А Ольга Савельевна продолжила: «Вот Женечка и постучал ко мне, хотя уже полночь часы пробили. Так торопился, и деньги, и ключи мне оставил, попросил о вас побеспокоиться».
«Вас же Рубен зовут? - повернулась она к моему, слегка ошалевшему, другу детства. - Поэтому, Леночка, вы меня извините, что ворвалась в вашу квартиру, я пойду уже.
И Ольга Савельевна, оставив связку ключей на столе, тихо вышла из комнаты.
- Доигралась? - Рубен посмотрел на меня и сжал кулаки, - доигралась.
- А ведь и правда может убить,- подумала я, - а я так и не попробую ни одного блинчика.
И как преступник перед казнью, решила хоть одно свое желание, но исполнить. Механически налила себе ещё кофе, положила на тарелку блины и начала есть.
- Это все, что ты хочешь мне сказать? - по-моему, Рубен ошалел от моей наглости.
Я включила телевизор, и стала переключать каналы, пока не нашла местные новости.
-Лен, ты что вытворяешь? - Рубен присел передо мной на колени, - надо же что-то делать.
- Знаешь, почему она тебе не удивилась? Она ведь все ещё вчера вечером поняла, что мы с Женькой расстались. Решила, наверное, что он нас с тобой застал. Хотела мне высказать всё, да воспитание не позволило, а может, жалеет меня бедную.
Я перешла на крик, не замечая этого.
- А не надо меня жалеть. Он уже отомстил мне как мог. Список песен – раз, бабы вешающиеся – два, блинчики утром почти в постель – три… дальше продолжать. Да, ещё квартира оплаченная и ключи для тебя оставленные. Как же благородный рыцарь. Да меня теперь весь этот дом ненавидит, понимаешь весь…
- Какая разница, что думают о тебе соседи, если ты его любишь, - Рубен развел руками, - какая тебе теперь разница?
- Есть разница, я не виновата ни в чем, ты сам знаешь, и я хочу, чтобы они все знали, что я не виновата. И чтобы Женька это знал. А тут ты! Везде ты: в машине, в ресторане, в полиции, в спальне, наконец.
- Мне уйти? - Рубен гневно посмотрел на меня.
- Уйди, Рубен, - тихо произнесла я, понимая, что предаю сейчас всё – и детство, и юность, и дружбу. -
Уйди, не могу я больше.
Рубен повернулся и тихо вышел из квартиры.
Я не спеша открыла шкаф, чтобы убрать посуду, как вдруг увидела Женькину кружку, которую подарила ему в первый день нашего знакомства. Я взяла её в руки, подержала и кинула вниз. Осколки разлетелись по полу вместе с моим сердцем, и тогда я начала бить посуду. Молча и методично я кидала на пол чашки, бокалы, блюдца, затем тарелки, пока в разгар этого буйного веселья не вмешался мой дорогой восточный друг. Рубен обнял меня и, что-то бормоча на смеси армянского и английского, уложил в постель.
- 8 -
Потом принес чай, который красиво переливался в единственных, оставшихся целыми, фужерах для шампанского. Мы пили чай и болтали о разных пустяках в нашей жизни. Рубен рассказывал о Канаде, о кораблях и приглашал на следующее лето в гости. Я уговорила его съездить к нашим на дачу, посидеть как раньше с гитарой у костра.
Потом уже, когда мы оба успокоились, он, сметая осколки в угол, вдруг повернулся ко мне и сказал великую свою фразу:
- Давай забудем все то, что здесь было. Будем считать, что ты просто дура.
Глава вторая.
Как бы я хотела, чтобы этой главы не было в моей жизни. Поэтому, отвечая на очередной вопрос о том, хотела бы я вернуться назад в прошлое. Я уверенно отвечаю: «Нет, я бы все сделала по-другому». Но об этом позже. А вообще, всё началось с моих девчонок. Мы дружим уже лет двадцать и умудрились за это время- ни разу не поссориться, не делить мужчин и, периодически, говорить друг другу правду. Но и об этом тоже позже.
Через неделю Рубен улетел, обещая появиться к Новому году. Я перевезла вещи к родителям и стала искать квартиру. Жить в прежней я уже не могла. Хотя Рубен все-таки наладил добрые отношения с соседями и влюбил в себя Ольгу Савельевну, подарив ей несколько томов Шекспира. Женька уволился, уехал из города, поменял номер мобильного и исчез. Я объездила всех его друзей, просила сообщить мне, если только он появится или позвонит… И целый месяц бросалась к телефону, как сумасшедшая, на каждый звонок и звук сообщений. Но, то ли Женька не объявлялся, то ли его друзья решили оградить его от моей глупости. За весь месяц – ничего не произошло. И я продолжила жить, без Женьки… Ходила на работу, вечерами в кино или театр, к друзьям и очень много читала. Все героини, у которых я искала ответ на свои вопросы, легко решали свои проблемы. Они перемещались из одной страны в другую, спасая своего единственного, шли на жертвы, признавались в любви и устраивали целые потасовки со своими соперницами. Мне ни один из предложенных способов не подходил, кроме пожалуй, одного – я бы переместилась даже на край света, если бы знала, где сейчас Женька. Но не идти же, в самом деле, в полицию: смешно и нелепо я там один раз уже выглядела.
Самое интересное, что мне никто не верил. Нет, я конечно никому не рассказывала, что произошло на самом деле. А на расспросы знакомых отвечала, что просто не поняли друг друга и решили проверить свои чувства. «Да, да, - кивали они головой, а на их лицах вполне отчетливо читалось, – мы тебя дорогую хорошо знаем, устроила бедному парню «райскую» жизнь».
Но самое удивительное заключалось в том, что и мои девчонки не верили мне абсолютно. Мои девчонки – это Олечка и Ларка. Мы регулярно собирались на девичники и обсуждали наши проблемы и планы, поднимали бокалы за мечты. И если Олечка ещё жалела меня глупую, то Ларка выпаливала все безапелляционно.
- Ты абсолютно никогда не любила своего Евгения, - беспристрастно заявляла моя подруга, - тебе просто было с ним удобно. Он никакой, он удобный, а ты всегда искала вихрь и противостояние. Тебе всегда надо было за что-то и во имя чего-то бороться.
- Лариска в чем-то права, - заканчивала меня жалеть Ольга. – Женька и правда мягкотелый какой-то , ты делала что хотела, так замуж не ходят.
- В смысле не ходят? – не понимала я.
- Вспомни, когда ты с Петровым жила, ты же нас вообще вычеркнула, лет на восемь, - пилила меня Лариска, делая упор на её любимом слове «вообще» - мы вообще тогда только созванивались, ты растворилась в своем Петрове. А с Женькой за полгода ты вообще не изменила нашим встречам ни разу.
- 9 -
- Но я ведь и Женьке ни разу не изменила, - я пыталась парировать на ходу, - мы доверяли друг другу, он на футбол, я – к вам.
Ларка развеселилась: «Какой футбол, ну какой футбол… если ты – в ресторане, он – в ресторане, ты – пьешь, прости выпиваешь, он – поет… Слушай, ну как мы его раньше не встретили в каком-нибудь кабаке, а? И вообще, ну этих мужиков к черту, не стоят они нас красивых».
Если быть честной, к «черту» всегда посылались мои мужики. Так как, главным условием нашей столь продолжительной дружбы являлось то, что мы не лезли в душу друг к другу и делились только той информацией, какую считали нужной.
И, если мои подруги знали обо всех моих страстях, то я порой, ровным счетом, не знала ничего об их. Видимо, самой болтливой в нашей компании была я, а девчонок можно было с легкостью рекомендовать любой спецслужбе. Случалось, мы могли не спать ночами напролет, обсуждая личную жизнь каждой, но как им удавалось не проговориться, ума не приложу. Хотя вру, несколько любовных историй я все-таки помню, но это ещё со времен нашей юности.
А вот Петровым они меня зацепили это точно. И я не терялась на восемь лет, а спасала родного человека и свою любовь.
Мы познакомились с Олегом, когда мне исполнилось двадцать четыре года, и я уже начинала вздыхать о своей несостоявшейся семейной жизни. Пережив череду прозаических романов, я была уверена, что страсть и любовь – это вымысел поэтов, считала себя опытной и искушенной с твердым решением никогда больше не страдать, позволяя будущим кандидатам себя любить. Именно с этим настроением я и появилась в новогоднюю ночь у своих друзей. Влюбляться я совершенно не собиралась, а вот повеселиться желание было, поэтому всю ночь танцевала, пела и блистала остроумием, что у меня всегда особенно хорошо получалось при отсутствии объекта поклонения. И, что самое смешное, именно эта самодеятельность и поразила Олега больше всего. Провожая меня под утро домой, он почти всю дорогу молчал, а уже в обед с огромным букетом роз просил у родителей моей руки. Такого в моей жизни ещё не было. Всё это конечно же напоминало примитивный сериал, но такой ажиотаж и суета вокруг меня была подняты впервые и понравились мне чрезвычайно. «Новогодние сюрпризы продолжаются», - решила я и с умным видом решительно появилась на кухне. За столом мирно расположилась вся моя семья и новоиспеченный жених. Это была одна из любимых привычек моей мамы, в смысле не кормление моих женихов, а просто угощение всех, даже на минутку заглянувших в наш дом соседей. Вот и сейчас, все мило общались и вели разговор как ни в чем не бывало. На что моя бунтарская натура взбунтовалась и потребовала время на раздумье. Мне выделили несколько часов и я с гордо поднятой головой удалилась в свою комнату. Уже через час, созвонившись со своей боевой командой, я мчалась к Ларке на другой конец города за моральной поддержкой.
Люблю своих девчонок, они даже не удивились моей эмоционально рассказанной новогодней истории, а принялись методично рассуждать, для начала выведя меня из состояния шока с помощью напитка «Белый Аист». К вечеру мы выяснили, что во-первых – замуж мне хочется, во –вторых – Олег довольно симпатичный голубоглазый брюнет, в-третьих – надо же когда-то вкусить замужнюю жизнь и почему бы не сейчас и, самое главное, что до свадьбы ещё столько времени, что её можно отменить в любой момент, если мне что-то не понравится. Это был самый весомый аргумент, который изменил моё мнение. Поэтому, я с самым замечательным настроением в мире не спеша возвращалась домой. Мне хотелось царственно объявить о своем решении и осчастливить будущего супруга, но Олег уже ушел, все занимались своими делами, и я даже обиделась, что такое главное событие в моей жизни совпало по значимости с новогодними праздниками. Но самым возмутительным было то, что «жених» совершенно спокойно отправился домой досыпать вместо нервного ожидания моего решения.
