боль и какая?
- Чувствую себя, как всегда. Боли нет.
Она выпила бокал чёрного чая с сахаром. И хоть без охоты, но всё же съела творог со сметаной. Затем она легла на постель. Эдгар приподнял подушку, и она положила голову на неё.
- Теперь объясни, как всё случилось, как произошло? Может, вызовем врача? Потому что, моя душа, если эти обмороки от того, что у тебя понижается артериальное давление, это одно – ты много работаешь. Но если это начало какой-то серьёзной болезни, что тоже возможно, то мы только теряем время. Болезнь, может, уже прогрессирует. Нужно полное обследование. Я тебе это предлагал. Договорился с врачами, помнишь? После первого раза. Но ты так и не прошла обследование и родителям не сообщила.
- Тогда некогда было, - уточнила Камилла.
- Вот второе, более важное, - пройти обследование.
Пока они разговаривали, Камилла всё больше и больше приходила в себя. Она повеселела, словно Эдгар действовал на неё, как нужный препарат, без которого болезнь только бы прогрессировала. Она встала. Надела тёплый махровый халат жёлтого цвета и спустилась в мастерскую, где свежего воздуха было больше. Она быстро подошла к картине, стоявшей на мольберте, и накрыла её простынёй, чтобы спрятать от глаз Эдгара. Но Эдгар даже не обратил на неё внимания. На картину, которая всегда была завешена от его глаз простынёй, потому, что он думал только о Камилле. Это её успокоило - то, что она успела накрыть картину. Она вдохнула свежего воздуха и села в кресло.
- Эдгар, Камилла, я пойду, - сказала Дильнара.
- Хорошо, подруга, спасибо тебе за всё. И что зашла в нужное время…
- А ты отдыхай. Время уже позднее. Оставляю тебя на Эдгара, – сказала Дильнара и ушла домой.
- Камилла, ты что тут делаешь? Давай-ка в постельку, - скомандовал Эдгар. – Пошли, пошли. Подымайся. Так это ты над этой картиной работала? Которую прячешь от меня? Что ты там пишешь? Не «убивает» ли она тебя? Помнишь, как Моцарта, когда он работал над «Реквием», который ему заказал весь в чёрном, словно из преисподни, человек. Моцарт боялся его. Говорил жене, чтобы она не открывала ему дверь…
- Помню. Из фильма «Амадей», - уточнила Камилла.
- Так что ты там?..
- Эдгар, - перебила его Камилла. – Ты всё в своё время увидишь.
Камилла лежала в постели. Эдгар подробно рассказывал ей о неожиданно прерванной поездке в Майкоп. Говорил, что их хорошо приняли. О том, как был в гостях у Мадина. Как его довёз со спецмигалкой депутат. Что ребята останутся там ещё на два дня. Мадин им всё объяснит, и они всё поймут.
Камилла спала. Меры, принятые Эдгаром и её подругой, подействовали положительным образом, что и вызвало такой глубокий и спокойный сон.
* * *
КАМИЛЛА ПРОСПАЛА ДО часу дня. И это радовало Эдгара, ибо сон – лучшее лекарство. Он приготовил завтрак. Позавтракал в одиннадцать часов и смотрел на картину, накрытую простыней. Но думал он не о ней, не о картине. Не о том, почему Камилла ему её не показывает. Думал он о другом – ехать ли на юбилей к Геннадию Андреевичу Дементьеву в Волгоград после того, что произошло с Камиллой? Дементьев и его супруга тётя Люба уже не в первый раз приглашают его к себе в гости. И тогда, когда сами приезжали в Горячий Ключ три раза приглашали Эдгара в гости. Говорили, что оплатят дорогу. Но у Эдгара никак не получалось. Но 80-летний юбилей, на который соберутся поэты Волгограда, писатели, словом, все творческие люди, знающие Геннадия Андреевича, - это другое дело.
Он вздохнул и хотел пойти посмотреть, как там его любовь, его солнце, его душа, его невеста… Но Камилла уже проснулась и спустилась в жёлтом халате в мастерскую.
- Ты сегодня другая! По твоему виду можно сказать, что ты в порядке, – и Эдгар сплюнул три раза через левое плечо и постучал по дереву.
- Ты же деист. Вы – несуеверные! – засмеялась Камилла, присаживаясь к столу.
- С тобой, душа моя, станешь и суеверным.
Они обнялись. Эдгар покружил её и поставил резко на ноги…
- Голова не кружится?
- Нет.
- Хорошо. Позавтракай. Я уже…
Камилла завтракала, кажется, у неё появился аппетит, а Эдгар смотрел на неё.
- Тебе не говорили, что нехорошо смотреть на девушку, когда она ест как...
- «Осень в Нью-Йорке», - это я уже слышал.
- И по возрасту мы подходим к героям фильма, - уточнила Камилла.
- А что это ты вспомнила о фильме?
- А он мне приснился. Ты не поверишь, но иногда мне снятся фильмы. Целиком. Сама удивляюсь.
- Фильм хороший, но финал…
- Что будем делать?
- Камилла, теперь я буду с тобой. И никуда, кроме как на неотложные дела, не отлучусь. А тебе необходимо больше проводить времени на свежем воздухе. Сегодня ты выглядишь, как всегда, - как звезда, которую я полюбил и с которой помолвлен.
- Продолжай, - намазывая на хлеб клубничное варенье, сказала невеста.
- Поэтому после завтрака ты работай, допиши заказ, а я на втором этаже, в зале, буду работать над стихами.
- Это мне нравится…
- А вечером поедем в ресторан, или, как его там,.. кафе «Восточный дворик». Мне показалось в прошлый раз, что тебе там понравилось.
- Да, хорошая кухня, профессиональные повара.
- После ужина погуляем по набережной и,- домой. Отдыхать. Организуем неделю отпуска. Мало работы, больше отдыха и свежего воздуха.
- Принимается. Тем более заказов осталось всего шесть. И два, которые заказал друг Адама Листа, я уже написала.
- Да! Вот они тебя и «посадили». Больше в таком режиме и темпе работать не будешь! Ещё целая жизнь впереди…
- Слушаюсь и повинуюсь, милый, - перебила она «доктора».
* * *
КАМИЛЛА РАБОТАЛА НАД ЗАКАЗОМ, а Эдгар – над стихами. Был тёплый, по-летнему осенний день. Ни ветерка, ни облачка.
- Милый, я дописала картину! Иди посмотри, как тебе?
- Ещё минут десять и я в твоём распоряжении,- отозвался Эдгар.
Всё, ты готова? И не забудь про курточку, к вечеру от реки потянет прохладой. Сейчас пять часов дня. Едем. А картина мне понравилась. Особенно краски.
* * *
ОНИ ЗАКАЗАЛИ ТЕ ЖЕ БЛЮДА, которые им понравились в прошлый раз. Сидели и рассуждали о философии, о душе человека. Камилла рассказывала Эдгару о творчестве Пикассо, Гогена, Ван Гога, Эль Греко, Моне, Кипренского, Айвазовского (Гайвазяна – авт.), Шишкина… Она рассказывала о художниках с большим знанием дела, словно читала лекцию Эдгару о великих творцах. Эдгар молча слушал. Но думал о том, с чего ему начать разговор о поездке в Волгоград. О последнем мероприятии этого года, где он просто обязан быть,- обязательно.
- Эдгар! Ты со мной? Где ты? Так вот, я прочитала первый том «Жизнь вечная», который написала твоя тётя и твой учитель в соавторстве с Натальей Лобуновой. Когда ты говорил об этих музах, духах, феноменальных элитах, духах из свиты Плутона и других, я не придавала этому значение. Но когда ты был в Ейске, на торжествах, я прочитала книгу – их, кажется, три тома. Но ты мне дал только первый том – там, где написано о тебе, о твоих стихах. И прочитав эти «Неожиданные сюжеты»: «Земная жизнь души, или как формировалась душа поэта Э. Загорского», много нашла схожего с тобой. То есть то, что им про тебя ответили духи, которые работают с тобой. И зная уже тебя достаточно, скажу, что я была потрясена точностью, с которой духи отвечали на вопросы авторов книги о тебе. Что ты жил в предыдущем воплощении в Центральной России, на границе 18-19 веков. Мужчина. Василий. Работал поваром. Хозяин был молодым и принадлежал к тем кругам, которые увлекались просвещением. Что ты прочитал большую книгу в одиннадцать лет. Может, это совпадение, но ты говорил мне, что начал понимать поэзию, скажем, в этом воплощении, в одиннадцать лет! Совпадение?.. Так о тебе говорит большой дух Сатурн. Далее дух рассказывает, что одному помещику в шутку сказали соседи, что есть интересный повар, который занимается искусством и пишет романы. Помещик поехал и выкупил тебя. Как странно это сейчас слышать – «и выкупил тебя»… Вечерами ты читал семье хозяина свои романы. Это о твоём предыдущем воплощении. После того, как ты умер в 47 лет, твоя душа, попав в Сферы, пожелала заниматься творчеством…
О сегодняшней твоей жизни, где почти всё время занимает только творчество, большой дух говорит, что с тобой в начале пути работали профессиональные поэты. Они помогли тебе увидеть себя, и ты начал работать с собственной душой. Музы тебе помогали. И была помощь души поэта Николаса Гильена. А беседа с музой заканчивается такими словами, если мне не изменяет память: «Ему нельзя лишь разочаровываться в своём назначении, иначе не получится положительного опыта. Он работает для того, чтобы Земля стала светлой, чтобы люди научились понимать души других людей, - продолжала цитировать отдельные отрывки Камилла. – Что ещё можно сказать? Пожелать ему успехов и страданий… А поэзия – это опыт души».
Как это точно. Они в Сферах всё про нас знают. Успехи у тебя есть. А страдания твои – это я! – завершила свои выводы Камилла.
- Я тоже в начале не верил тому, что написано в этой книге. Но в последнее время, страдание моё, я всё больше и больше стал понимать то, о чём написано в этой книге.
- И ещё я знаю по себе – когда я ленюсь, не хочется работать, даже подходить к мольберту, никто меня не заставит писать. Но стоит лень пересилить – и всё получается. И думаешь: как здорово получилось, а ведь если бы я не пересилила свою лень, то на полотне ничего бы и не появилось. Ещё в книге написано: если душа ленится, никто помогать ей не станет. Но как только человек пересилит себя и начнёт работать, то и духи, и музы начинают помогать. Я всегда чувствую это. Нужно перечитать её заново. С первого раза трудно всё понять. Но читая эту книгу, понимаешь её не разумом, а душой, чувствами, через них идёт общение…
- Вот и суть! Вот и Камилла! Именно – так.
- Ты был в предыдущем воплощении творческим человеком, писал романы. И твоя душа в этом воплощении продолжает этот путь. А я, страдание твоё, подтверждаю это!
- А я этому рад, что ты это подтверждаешь.
Раздался звонок. Камилла ответила:
- Папочка, где ты? Как ты?... В Магадане? Ты уладил свои очень важные дела, которые не дали нам пообщаться ещё два дня?.. Я? С Эдгаром. Мы сидим в кафе «Восточный дворик»... Папа хочет что-то тебе сказать, любимый, - передавая трубку, она намекнула Эдгару, чтобы он был поприветливее.
- Эдгар! Ты помнишь о нашем уговоре? Скоро уже зима. И в конце декабря я приеду за дочерью. Помни об этом…
Эдгар закрыл трубку рукой, чтобы отец Камиллы не услышал, и спросил Камиллу:
- Радость моя, может, следует сказать отцу о твоих обмороках?
– Нет, нет, Эдгар!
– Хорошо. Но всё-таки полтора года, как…
- Я всё помню, Пётр, - передавая трубку Камилле, пояснил Эдгар.
- Я тоже тебя люблю, пап!
- Камилла, может, всё же стоило сказать отцу про твои…
- Нет, нет, милый. Уже всё прошло.
Они гуляли по набережной. Наслаждались осенью, тёплым вечером. Эдгар то и дело здоровался со знакомыми. Когда стало прохладно, они поехали домой к Камилле.
* * *
- ТЫ КТО? – ТВОЯ СУДЬБА! – Так почему смеёшься таким ехидным голосом? – Смешно. Как посмотрю я на тебя, так смехом распирает. Такого вот, как ты,- лентяя, во всей Вселенной не сыскать! Ты послан небом, чтоб вершить дела… А ты что на Земле творишь? Лежишь, мечтаешь, унываешь, меня и жизнь – всех проклинаешь: «Не удалася
