Смерть и любовь.

спросила она. – Может вам вызвать врача?
— Со мной все в порядке, — буркнул я, прислоняясь к прилавку. — Ради бога, только не стоит никого беспокоить!
— Ну, честно говоря, — сказала продавщица, внимательно разглядывая меня, — у вас видок так себе, но, если вы говорите, что все в порядке, значит, так оно и есть. Всего вам доброго! - И она вернулась на свое место за прилавком.
    Мне потребовалось несколько минут, чтобы окончательно собраться с силами. Потом я поспешно распихал журналы по полкам, за исключением последнего, который сообщил мне ужасное известие. У меня все еще дрожали руки, когда расплачивался за покупку, и я, так и не решился посмотреть в глаза озадаченной доброй женщине. Сделав всего лишь несколько шагов от лавки, остановился, нервно огляделся и погрузился в чтение статьи.
Хотя она и заставила меня упасть в обморок, я все еще предпринимал слабые попытки убедить себя в том, что это всего лишь обычный рекламный трюк для поднятия рейтинга издания, но потом понял, что сообщение было правдивым. То есть пока меня сжигала страсть к Виктории, она была тайно помолвлена. Жениха звали Константин МАльцев и ему двадцать три года, работает моделью, хотя внешне, на мой взгляд, он ничем не примечателен. С Константином она познакомилась в Санкт Петербурге на сьемках в рекламе кроссовок. Купили дом на улице Горького. А еще, в этой статье говорилось, что буквально через две недели молодые собирались пожениться, после чего Виктория сразу же вылетит на съемки в третьей части картины «Круг на песке», планирующиеся на начало декабря.
  Я закрыл журнал, быстро запихнул его в чемодан. Слезы заструились из моих глаз. «Скоро свадьба! — бормотал я как в бреду, шагая по длинному туннелю. — Нельзя терять ни минуты!»
    Пара прохожих проводила меня взглядами, как странного типа, попавшегося им на пути; обернувшихся зевак могло бы оказаться и больше, не будь жители Москвы столь привычны к виду незнакомцев, которые говорят вслух сами с собою в общественном месте.
    Я выбрался наружу из здания вокзала с такой поспешностью, будто слова о том, что нельзя терять ни минуты, следовало воспринимать буквально. Затем долгое время стоял, уставившись на пустые рельсы, в ожидании поезда.
    На улице поднялся ветер, стал накрапывать дождь.
    Когда появился поезд, во всех вагонах сразу же открылись двери, и проводники начали проверять билеты и впускать пассажиров на их места. Только мой, седьмой вагон был закрытым, мертвым, что меня сильно удивило. Оказалось, что еще у одной семьи билеты в этот вагон. Мы стали стучать в двери и через некоторое время появилась проводница:
— Извините, но этот вагон замерзший, я сообщила об этом, и в него билеты не должны были продавать!
— И что же нам делать?  - возмутилась семейная пара. -У нас билеты именно в этот вагон.
— Можете пойти в кассу и поменять их на другое число или другой поезд. Вы же понимаете, что значит замерзший вагон?
- Мне срочно нужно попасть в Екатеринбург! – нервно ответил я, вспомнив о свадьбе Виктории, - для меня это очень важно!
  Девушка, растерянно глянула на меня, видимо заметила мои заплаканные глаза и впустила нас в вагон.
- Мужчина, учтите, я вас предупредила! – крикнула она мне в след.
  Я же, не обращая на ее слова никакого внимания ринулся дальше со своим чемоданом, ища нужное мне купе и место.
Семейная пара буквально сразу же последовала за мной, а недовольная проводница захлопнула дверь.
  Температура внутри действительно была почти такой же как на улице. С окон сильно сквозило, несмотря на то, что они были плотно закрыты.
  Железнодорожница проверила мой билет и сказала:
- Возьмите все одеяла, что есть в купе, а то замерзните! – и ушла.
- Спасибо! – ответил я и глянул на разноцветные пледы, потом спрятал чемодан под свое ложе, растянул матрац и укутался ими. Прижавшись к прохладной стене, тяжело вздохнул, и задумался над тем, что, когда приеду в Екатеринбург, мне придется снять номер в ближайшей гостинице, а потом отыщу улицу Горького, и немного прогуляюсь по ней, а если удача улыбнется, то встречусь с Викторией.
    Я услышал низкий, протяжный и мелодичный гудок. Поезд медленно тронулся.
- Вот мы и поехали! – пробубнил себе под нос и по телу пробежали мурашки от мысли, что возможно совсем скоро увижу Викторию.
  Мне было страшно только от того, что поездка к ней может оказаться пустой. Гастроли, съемки или вообще живет в другом городе.
  Посмотрев в темное окно, я попытался разглядеть, что мы проезжаем, чтобы как-то отвлечься от пугающих меня мыслей. Но так ничего и не увидел кроме хмурого неба.
«Наверное, уже выехали из города?» - подумал я.
  Раздался стук в дверь, сильно напугавший меня. На пороге появился молодой человек плотного телосложения в темно-красной куртке, с пледом на плечах.
—Добрый вечер! Вернее, ночи! Извините, что так поздно! Что поделать, поезд. Меня зовут Леша! – и парень протянул мне руку.
- Очень приятно! – я пожал ее.
- Я тут в соседнем купе. Если что, присоединяйтесь?
- Да нет, спасибо, я немного устал и уже собираюсь ложиться спать! – соврал я подвыпившему молодому человеку.
- Ясно! – раздосадовано ответил тот, - но, если надумаете, то присоединяйтесь! - и покинул купе.
  Ночь прошла спокойно. Немного посидев у темного и холодного окна, я вернулся в постель и уснул.
    Утром проводница принесла мне чай из соседнего вагона и предложила лапшу быстрого приготовления. Вот так я и позавтракал.
  Днем терпеть холод было намного легче, чем ночью.  В Перми, ко мне в купе зашла молоденькая, на вид около тридцати, очень симпатичная девушка. Она быстро разложила свои вещи. И я поделился с ней пледами.
    Наталья, так звали ее, была милой и приятной собеседницей. Минут через десять мне уже казалось, что я давно знаю эту высокую худенькую девушку с каштановыми волосами, большими серо-голубыми глазами и тонкими чертами лица.
  И вот мы в пути. Стучат колеса, железнодорожница проверила ее билеты и объяснив, что в вагоне не работает отопление предложила ей чай с печеньем.
  Во время нашего знакомства девушка поведала мне о жутких проблемах с почками, и о диализе, потом рассказала, что ее мама стала донором для нее, несмотря на то, что врачи были против. К счастью почка ей подошла, и жизнь потихоньку стала налаживаться.
    А еще Наташа рассказала о сыне, и о том, какой хороший парнишка у неё растет.
- Это хорошо, что у вас такая мама, которая во спасение вашей жизни и будущего вашего ребенка, отдала почку. – ответил я.
-Знаете, хотя у него есть отец, бабушки и дедушки, но мать не заменит никто!
– Отец…
-А что отец, – перебила она меня, – он сыном-то и не занимается почти. Вернее, никогда не занимался. Конечно, с деньгами проблем не было, он нам помогал, но ни тепла, ни моральной поддержки я от него не видела. И к сыну как к чужому относился. Мама меня все время успокаивала – мол, все мужики так, пока дети маленькие. А вот вырастет, тогда... И что? Сыну тринадцать, он умный, ласковый, мне во всем помогает. А отец только придет домой – поест, и в компьютере сидит до ночи, да спит. Сын раньше пытался к нему подойти, поговорить, а сейчас все проблемы свои со мной решает, даже те, с которыми сам Бог велел парню к отцу идти.
    Колёса отсчитывали последние километры, а я продолжал смотреть в окно представляя Наташину маму, ту, что подарила дочери жизнь. Отражение в стекле расплывалось, а наши лица множились на тёмных полях России.
    Через два с небольшим часа сошел с поезда и очутился, по-существу, нигде. Хотя станция, вне всяких сомнений, называлась «Екатеринбург - Пассажирский», я, наверное, был единственным человеком, который посреди ночи находился в незнакомом городе.
  На перроне оказалось намного прохладнее, чем я предполагал, надевая свитер под пальто. Подул небольшой ветерок, и я продрог до костей.
  Появившийся из ниоткуда дед с подростковым рюкзаком, достал пачку сигарет и закурил, ринувшись к выходу из перрона.
- Извините! – с трудом от холода выговорил, в след старику надеясь узнать дорогу до ближайшего отеля или хостела, но дед, так и не обернулся, растворившись в дверях вокзала.
- Да уж! – пробубнил я и направился к зданию.
  Пройдя полупустой холл, остановился возле плотного мужчины лет пятидесяти в форме военного, сидящим за офисным столом с кроссвордом в руках.
- Доброй ночи, извините, вы не подскажете мне дорогу до ближайшего отеля или хостела? – обратился я к нему.
- Да, конечно! – радостно отозвался тот и махнул рукой в сторону выхода. - Вот смотрите, тут недалеко, минут тридцать ходьбы. Выйдите на улицу, перейдете дорогу, а там немного налево до улицы Тургенева и по ней прямо до «Театра оперы и балета», возле него и будет многоэтажная гостиница «Большой Урал».
- Спасибо! – ответил я и ринулся к выходу.
- Постойте! – крикнул он мне в след, - Пешком ночью опасно, дураков валом, лучше поймайте такси. Как говориться, береженного бог бережет!
- Спасибо! – еще раз повторил я и улыбнувшись покинул вокзал.
    Вспомнив слова Катеньки, о том, чтобы не замерзнуть, нужно как можно больше двигаться, я решил немного прогуляться и сэкономить денег. 
  С трудом миновав липучих таксистов, которые чуть ли не наперебой пытались выхватить у меня багаж, уговаривая поехать с ними, я перешел дорогу, потом свернул на улицу Тургенева и пошел по освещенной пустынной улочке. Пройдя белоснежное здание с пятью разных размеров золотистыми куполами и памятником в образе большого могильного креста с несколькими людьми вокруг него, я понял, что это какая-то церковь.
  Немного постояв у храма, я продолжил путь, пытаясь не обращать внимание на холод, продирающий меня до самых костей, напевая песенку, про странника, заблудившегося в лесу.
  Мне жутко хотелось побыстрее залезть под теплое одеяло и выпить кружечку горячего чая с молоком и медом и заснуть.
    И тут, когда я уже совсем было оставил всякую надежду добраться до цели моего путешествия и окончательно замерзнуть, я увидел «Театр оперы и балета», о котором мне говорил тот мужчина на вокзале, а рядом отель «Большой Урал», чему я очень сильно обрадовался.
    Номер снять на неделю мне не составило никакого труда и через несколько минут я оказался в уютной комнате с ярко- зелеными стенами коричневыми шторами, под одеялом двуспальной кровати. Правда чай найти в три часа ночи оказалось большой проблемой, поэтому пришлось ложиться без него. 
  Утром, первым делом я пролистал телефонный справочник, который лежал на столе в моем номере. Правда никакой Джейсовой в Екатеринбурге не проживало. Конечно, это первое и вполне ожидаемое препятствие не могло служить особенным поводом для тревоги: возможно девушка опасалась странных поклонников и попросила не включать ее домашний номер и адрес в телефонную книгу. Угнетающие мысли не давали мне покоя. «А что, если Виктория, в настоящий момент где–нибудь на съемках, а может поехала в Турцию, к примеру! — или же вообще живет не в Екатеринбурге, а чертовы сайты и журналы просто соучаствуют в заговоре с ней, призванном сбить со следа почитателей его таланта? Что тогда?» Холодный пот покрывал меня при одной только мысли об этом, причем страшило не то, что я совершил бесполезную поездку, а то, что мне