обдумывая всё по-новому, с особой тщательностью, Арман, как любой лидер, уже заглядывал в то, что будет после победы. Победа была для него уже как бы свершившимся фактом, и он торопился обдумать последствия её, подумать о грядущем мире.
И в этом грядущем мире не было места не только для оборотней, но и для вампиров. И, что не поняли бы сейчас почти все – для будущих героев этой войны. Арман знал: в новом времени придётся наводить порядок. И тех, кто будет помнить прошлое, не должно остаться ни здесь, ни со стороны Цитадели. Одни будут помнить все ошибки и грехи, все слухи и подлости методов борьбы, другие – как было раньше.
Между тем Арман прекрасно понимал, что для поддержания будущего порядка нужно соблюсти сразу же несколько пунктов.
Во-первых, не должно остаться ничего, кроме строго разрешённых воспоминаний и легенд.
Во-вторых, не должно остаться самоволия. Многие герои, как это всегда бывает, как в людском, так и в магическом мире, захотят получить себе больше власти и больше благ, руководствуясь в своих требованиях фактом свершённых геройств. Значит – героев быть не должно за пределами страниц книг и памяти.
В-третьих, грядущий порядок должен не только не иметь права на ругань правления Армана, но и на похвалу. Ведь именно так всё начинается – любое размышление – с похвалы. А власть должна оставаться властью!
Но всё это Арман пока держал при себе, не разворачивал всего масштаба для соратников сегодняшнего дня.
Именно поэтому Базир ничего не понял, и решил, что ему показалось лишь что-то нехорошее в словах мага. Решил и расслабился.
В эти пару дней вынужденного бездействия лагеря отступников произошло историческое событие, которое в будущих учебниках будет определено весьма поэтически: «Миссия праведника».
Но, как и всё историческое, начиналось это событие банально. Базир собирался уходить из шатра Армана, но Арман остановил его:
–Подожди.
Базир покорился, остался. Он думал, что Арман с ним заговорит, о чём-то его попросит, но Арман, отдав такое распоряжение, просто продолжил молчать. Базир выждал пару минут, затем нарушил тишину:
–Ты хотел поговорить?
–Входите! – громко крикнул Арман, не отвечая Базиру. Базир дёрнулся, обернулся ко входу в шатер, и увидел, как входят двое: Абрахам и Ронове. Причём, судя по виду этих двоих – именно Абрахам и привёл Ронове.
Одно неловкое приветствие спустя, Арман, с видом добродушного хозяина предложил всем сесть, пошутив:
–В ногах правды, как и выше – нет.
Абрахам нахмурился – он не любил таких шуток, которые можно было толковать очень вольно, включая тычок в сторону божественной силы.
–К делу! – Арман улыбнулся с мальчишеским озорством. – У нас, господа, возникла одна потребность, исполнить которую может один из вас. Потребность эта тайная…
–У нас? – спросил Базир, быстро глянув на Ронове. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что тот не менее растерян, чем он сам. Тогда Базир глянул на Абрахама, тот хранил спокойствие. – У нас всех или у вас двоих?
–У нас всех, – ответил Абрахам мрачно.
–Но только мы вдвоём пока говорим об этом открыто, – поддержал Арман. – Я склонялся к кандидатуре Ронове для этого решения, а Абрахам к кандидатуре Базира. как видите, мы разошлись в самом простом…
–Что за дело-то? – Ронове был польщён, что не был в отстающих и всерьёз составлял конкуренцию Базиру, ещё и при поддержке Армана! Именно это и заставило его задать главный вопрос.
–Нужно отвезти письмо к Рене, – Арман переводил взгляд с одного потенциального исполнителя на другого, как бы прикидывая, кто подойдёт всё-таки лучше.
Так просто? Это очень просто и от этого…подозрительно. Крайне! Любой человек, с зачатками интеллекта может сделать это. Зачем решать, спорить?.
Базир и Ронове переглянулись. Они давно уже разучились быть на одной стороне, и их взаимодействие было холодно-жутким, Базир уже не имел ненависти к нему, но относиться так, как прежде, не мог.
–Содержание письма крайне важное, – объяснил Абрахам. – У нас нет уверенности в том, что гонец не прочтёт письма. Раскрывать же его мы не имеем права. Рене наш союзник, но всё же некоторые договорённости…
–Мы могли бы запечатать письмо магическим образом, – продолжил Арман, мягко отстраняя Абрахам от объяснения, – но Рене человек, и распечатать не сможет.
Откровенно говоря – чушь. Можно зачаровать конверт так, чтобы он открылся лишь одному человеку. Но и Ронове, и Базир – люди. Им можно лгать о магии.
–Один из вас должен поехать, – Абрахам подумал немного, дал подумать и им, – это просьба. Тайная просьба на благо…
–Опять на благо! – хмыкнул Базир. – Когда же было иначе? У вас благо должно из ушей лезть. Я не отказываюсь, но вы могли бы честно сказать, что, мол, есть у вас тайные дела с Рене!
–Строптивый! – усмехнулся Арман. – А ты, Ронове, что скажешь?
–Я готов, но… – Ронове сглотнул. Встреча с Рене его не радовала, но возможность покинуть лагерь, хоть ненадолго, где каждый будто бы его презирает – пусть не вслух, но видит насквозь чего Ронове стоит на самом деле – это ценность.
–Но не хочу? – подсказал Абрахам с убийственным сочувствием. Своего отношения к Ронове этот маг и не пытался скрыть.
Ронове знал, что нет у него права реагировать. Не заработал ещё.
–Елена, – признался Ронове и краска легла на его когда-то красивое, а ныне совсем чужое. Измождённое лицо.
Абрахам и тут не подвёл:
–Думаешь, ты защитишь её? По-моему все женщины, что связывались с тобой…
–Не смей! – это не выдержал Базир и даже вскочил против воли. Призрак Стефании возник в его сознании, он увидел её как наяву, и ненависть сотрясла его существо.
Арман тоже вскочил, но ничего не произошло. Абрахам сдался, поднял ладони вверх, призывая к миру, и признавая – зарвался.
Базир, смущаясь своей реакции, овладевая собой, поспешно сел. Дыхание его было ещё тяжёлым. Он никак не мог привыкнуть к циничности жизни и к тому, каким он сам стал, а ведь планировалось всё совсем не так. Он был карьеристом, а стал?..
Базир сам не знал кем стал.
–Думаю, лучше поехать Ронове, – Арман, пользуясь этой краткой стычкой, продолжил гнуть свою линию. Он опять смотрел вперёд и знал, что должен сделать Ронове, полагал, что именно Ронове для этого годиться куда больше, чем совестливый и поломанный жизнью Базир.
Ронове поднял глаза на Армана, не веря, что всё решено так.
–Возражений нет, – промолвил Абрахам и не удержался от восклицания: – hircus!
Означало оно козла, за которого сейчас прекрасно сходил Арман – без тени сомнений этот маг, легко и просто выбивал нужную ему позицию Ронове в будущем.
Арман, надо сказать, предпочёл не заметить. Да и расстройство Абрахама ему было понятно – они уже успели обсудить дальнейшие действия, и Арман, победивший здесь и сейчас, знал, что заслуживает хотя бы такого обращения в свой адрес.
–Да и Базир больше нужен здесь, – заметил Арман. – Без обид, Ронове, мы тебе доверяем!
Так определился «праведник». А настоящую миссию ему предстояло узнать позже. Надо сказать, что Абрахам понимал – Ронове лучшая кандидатура. Но желание поспорить не пропадало, и Абрахам изображал обиду, надеясь выторговать себе следующее решение у Армана.
Уже к рассвету последней ночи полнолуния, под тихие вздохи плетущихся из лесов ошалелых и измученных очередным приступом оборотней, Арман вывел Ронове к границе, защищающей прозрачным куполом их лагерь, и вручил…
Два письма.
–Два? – Ронове не понял. Речь шла об одном.
–Для Рене одно, – улыбнулся Арман. – Ты поедешь в его владения, он сейчас устроил штаб неподалёку. Спустишься по устью реки до косы, а дальше держись юга. Понял?
–Конечно. Но почему два письма?
–Когда доедешь до косы, вскроешь второе, – Арман протянул второй, помеченный треугольником конверт Ронове. – Оно содержит дальнейшие указания. Не перепутай письма.
–Почему не сразу? – Ронове не понимал. Он уже чувствовал, что задача выходила за рамки: отвези-вернись. Но насколько?
–Нельзя сразу, – усмехнулся Арман. – Не подведи нас. Не подведи себя. И девочку свою не подведи. Ступай!
Сбитый с толку Ронове отправился в свой путь, который позже и назовётся «Миссией праведника». Хотя и сам путь, и праведник были теми ещё грешниками. Что же касается миссии – она включала в себя убийство и много-много лжи.
Но, отправляясь в дорогу, Ронове ещё всего этого не знал. Он выполнял поручение Армана, а сам Арман в это время поднимал свой лагерь для последнего похода.
Встреча с врагами произошла на границе земель с Цитаделью. Почему-то больше магическая братия не пыталась убить своих врагов на пути к себе. Может быть ждала столкновения в настоящем бою, а может быть, была уверена в том, что и без того порядком ослабила ряды отступников?
Зрелище, надо сказать, выходило жалкое.
Когда говорили о Цитадели с ненавистью и страхом – представлялись легионы магов и ведьм, вампиров, оборотней и всяких низших вурдалаков. На деле – примерно столько же, сколько и отступников собралось представителей Цитадели на границе своих земель.
Разница была заметна в лицах. Отступники были неумолимы, свирепы и решительны – что мужчины, что женщины – каждый, кто принадлежал к боевым отрядам, был готов дорого продать свою жизнь. Были здесь и те, кто имел нехилый опыт в боях. И вся эта армия, готовая сразиться за будущее своё и своих потомков, пришла именно биться, наступать и побеждать…
Лица же магов и ведьм Цитадели не были яростными или одухотворенными. На многих лицах откровенно властвовал страх – большая часть была молода, и не имела опыта. Исключение составляли ряды оборотней, вампиров и вурдалаков – те были в звериной кровожадности, скалили зубы, дыбили шерсть, демонстрировали когти.
Абрахам взглянул на эти блеклые ряды и погрустнел. Он помнил Цитадель в дни славы и величия, тогда, когда магов и ведьм было на земле больше, когда сила пульсировала в каждом из них, текла свободно сквозь всё тело, трансформировалась, жгла в бездействии кончики пальцев.
Это было время, когда Церковь была безумной, и вызывала много сочувствия и так мало веры. Казалось, церковники-люди никогда не победят такую могущественную стихию, как магия.
Но прошли века… и что же стало? Цитадель, как водится это с любой могущественной державой и королевством выродилась. Споры за власть, интриги, неуступчивость, упрямство и вера в полное могущество сыграли с Цитаделью злую шутку. А возвысившаяся Церковь наступала на пятки, дышала в затылок и сеяла смерть.
Так не стало суровой, прежней Цитадели. Так появилась Цитадель новая, построенная на примитивной магии, на слабости, неопытности, молодости и звериной кровожадности. Цитадель, задыхаясь в собственном ничтожестве, щедро плодила низших магических тварей. Из прошлых оставались же немногие, и те, кто был умнее – скрылся.
«Что же это…» – промелькнуло в мыслях Абрахама против его воли. Впервые он видел Цитадель со времён своего побега из неё. Как мало времени понадобилось ей, чтобы пасть!
И чтобы отдать своих же соратников на заклание церковникам, отдать откупом. Один Абрахам истребил не меньше сотни магов и ведьм, не говоря уж про вурдалаков, вампиров и оборотней, которых он, при удаче, вырезал семьями и кланами.
Иронично сплетается жизнь. Страшная сила
