Введение в философию

представление уже конкретного человека в качестве нечто неизменного является псевдо-структурой. Ведь на самом деле он является лишь отдельно взятым состоянием одного и того же человека вообще. Каждый человек есть человек вообще или абстрактный человек. Однако конкретно он есть нечто непостоянное, переменное. А переменная есть только на время, но не вечно.
      Иное дело желание человека быть вечно в отдельно взятом виде. Но это нереально и потому желательно. Обыкновенно человек желает то, чего у него нет. Поэтому именно пустые желания питаются надеждами. Исходя из этого, человек начинает верить в вечную жизнь не вообще, но в частности для самого себя частного лица. Однако вечность не имеет частей, а есть целое не много, а только одного. Тогда как время есть целое многого. Следовательно, воскресение возможно для человека вообще, а не конкретного человека, да и то на время существования другого, точнее, одного в другом. Таков закон жизни. Думать иначе, значит не считаться с законом, а чинить произвол, своевольничать не в жизни, на что у человека нет возможности, а в своем сознании, теша себя иллюзиями. Вследствие этого тот, кто умер, имеет только одну возможность жить, - жить сознанием другого или, по крайней мере, в сознании другого. Но никак не физически. Напротив, только идиллически.
      И все же такая самоубийственная логика оказывается не вполне всеобщей и полной. Ее тотальность «хромает на одну ногу». Есть в ней некоторая, точнее, неопределенная недоговоренность и не доведенность до конца. Действительно смерть логична и диалектична. Но только если берется, схватывается вместе с жизнью. Но и жизнь жизненна, реально противоречива вместе со смертью. Отдельно от смерти она нежизнеспособна и только абстрактна в развитом  и живом виде. А в неразвитом и неживом виде она есть? Да, естественно, есть как нечто неопределенное. Это и есть вечная жизнь. Именно в нее возвращаются и из нее появляются все отдельно взятые сущие, в том числе и люди, но не через жизнь, а через смерть. Однако пребывание в вечной жизни стирает в них их особенности, и они сливаются в общую массу единой мировой души, в которой не различишь отдельно взятую душу конкретного человека. Такое существование отдельно взятого человека в виде посмертной души призрачно. Правильно  об этом судили древние греки, называя условно такое место мировой души «царством теней» или «Елисейскими полями». Поэтому становится понятным, что после смерти человек в виде такой души является отработанным материалом жизни, которая ищет новую форму для воплощения. Посмертное существование в царстве теней есть призрачное существование между жизнью и смертью в виде сброшенной кожи или расколовшейся скорлупы прошлой жизни. Из этого после-жизненного сора или мусора бывших форм формируется новый кокон будущей жизни. Поэтому возможна перекличка между веками и жизнями конкретных сущих поверх времени их ограниченного существования в реальности. Так продолжается жизнь, представляя некоторую преемственность во времени, в традиции на время обновления (инновации).
      Следовательно, человек существует после жизни за смертью в виде материала для лепки новой жизни, но уже не тела, как в его былой жизни в детях, а сознания, души. И в это межеумочном состоянии – состоянии между жизнью и смертью – он может оставаться продолжительно долгое (астрономическое) время до нового воплощения. Только в этом состоянии время растягивается.
      Неужели нет никакой возможности человеку сохранить свой лик в новом рождении или, точнее, при перерождении? Почему, есть, но только одна. Что это за возможность такая? Это возможность рождения еще при этой мирской жизни внутри себя внутреннего человека (буддистского «золотого зародыша» - татхагатагарбхи, суфийского «совершенного человеак» (аль-инсан аль-камиль), христианского (апостольского) сораспятия во Христе). Есть возможность, но есть ли уже реализация этой возможности? Те данные, которыми располагает мыслящий, не позволяют ему точно или хотя бы приблизительно положительно ответить на этот вопрос. Он не может ответить на него также отрицательно. На такой вопрос может ответить положительно только тот, кто достиг вечной жизни.
      Но тут не может не возникнуть противоречие, ибо как ее достигнуть, если условием такого достижения уже является пребывание в ней от века? О каких данных идет речь? О данных логики. Помимо логики, в частности диалектической логики, нет никакого иного способа удостовериться в наличии такого вечно существующего. И потом даже если не только возможно, но и реально осуществимо и осуществлено сие деяние, то в нем не может быть в наличии той особенности лица, которое оно приобретает в мирской жизни, а именно: характера, стиля, приметы, в целом особенностей частного лица. Все это подлежит смерти и не восстановимо. Тогда что постоянно есть от такого существа, достигшего совершенства. Естественно, само совершенство, то есть, полнота, универсальность, тотальность, всеобщность, а не просто лица общее выражение.
      Совершенное существо не типично (и тем более не архе-типично) и не индивидуально. Оно персонально, но в особом смысле персональности как «маски» в значении символичности представленности непроявленного всеобщего. Совершенное существо есть Я всего, включая и не-Я. Как быть таким Я всего в вечности, если оно может быть осмысленно только как символ, вроде личного местоимения единственного числа, представляющего множество конкретных Я (самосознаний), например, людей в языке. В данном случае это Я есть лишь имя единораздельно целого множества индивидуально (экземплярно) конкретных Я, реально существующих в отдельно взятом виде. Существует ли это всеобщее Я до реальных (вещных) Я или оно существует в них в качестве их сущности?
      Согласно религиозным представлениям таким всеобщим Я является бог, в частности в человеке Иисус Христос. Вот он вечен, но не вечен ни один человек вне Иисуса Христа. Что означает вечное существование человека в Иисусе Христе? Только то, что в Нем существует от века сущность любого человека, а не он сам в своем собственном отдельно взятом виде. Другого смысла здесь нельзя найти, кроме желания найти сверх того, что есть в смысле. Но это абсурдный объект, точнее, субъект без места в боге. В боге есть место только богу как всеобщему не от всего, а во всем, но не в одном отдельном от всего.
      Итак, вечность доступна только богу как духу. Дух вечен. Вечный есть такой сущий, который собственно есть и в этом его сущность как вечность. Если и можно о нем говорить и писать как о едином и всеобщем Я, то только в том смысле, что он неопределен как нечто, отличное от всего, включая не-Я. Поэтому вечность предполагает слитность всего со всем, в которой нет различения, а, следовательно, и мучительного вопрошания и размышления. Выходит, что ум дан человеку для того, чтобы, в конце концов, от него отказаться, предварительно при помощи его отказавшись от всего остального в медитации. 
      Мыслящий и вечная жизнь. Недолго размышляя, я пришел к такому выводу, что вечная жизнь в раю несовместима с работой мыслящего над своим сознанием. Ему, как стороннему наблюдателю, философски относящемуся к жизни, самое место в аду наряду с палачом и жертвой.
      Рай существует не для тела, а для души. Душу же, обремененную мышлением, ожидает ад. Путь в рай из ада лежит через такое место как чистилище, в котором душа очищается не только от страстей, но и от раздвоенности, характерной для мышления. В раю живут невинные души, освобожденные от труда развития. Туда они обратно попадают, как только забывают о проклятых вопросах человеческого существования, которое обрели за знание, которое не может не свидетельствовать об их виновности. Мыслящие или интеллигенты страдают от того, что они такие умные. Но этого мало: они еще причиняют страдания другим существам, пытаясь их сделать лучше или, во всяком случае, пробуя о них позаботиться.
      Да, и сам дух как таковой, в котором пребывают души как в райском состоянии, начисто лишен ума. Ум появляется только во времени творения духовным существом или воплощенным духом мира творения. Для чего же нужен ум? Для порядка устроения тварного мира, чтобы каждая тварь «знала» свое место, сидела бы на нем и не мыркала.
        Различные точки зрения на личную смерть. Существует, как минимум, несколько точек зрения на смерть. Так, например, есть такая: смерть не имеет смысла. Она обессмысливает жизнь. Кто так понимает смерть? Бонвиван (любитель жизни), признающий жизнь неповторимой, и религиозный человек, признающий жизнь повторимой и полагающий, что смерти нет, а есть жизнь и жизнь после жизни, то есть, иная жизнь. Если принимать такую негативно-концептуальную точку зрения на смерть, то отношение к ней человека данной ориентации будет отрицательным при условии, что он признает жизнь в качестве осмысленного существования. Для него смерть есть не-существование, и в этом смысле ее просто нет. В этом (философском) смысле смерть абстрактна, ведь она никак не связана с жизнью.
      Вторая точка зрения на смерть придает ей смысл, признает ее в качестве осмысленной черты, которая подводится под пройденной жизнью. Ее можно назвать позитивно-концептуальной точкой зрения на смерть. Взирая так на смерть, человек полагает, что смерть определяет жизнь, ставит ей предел, ограничивает его жизненные возможности. Она не просто прерывает жизнь, но способствует ее организации в некоторое относительное целое жизни, жизненную историю, началом и концом которой является смерть. Получается, человек приходит в жизнь из смерти и уходит туда же, - в никуда. Подвидом такой точки зрения является следующий взгляд: смерть является переходом из жизни в другую жизнь, границей между ними, линией их разграничения на кривой или прямой жизни,  или пунктом превращения, точкой преображения одной жизни в другую.
      Сильная версия позитивно-концептуальной точки зрения на смерть является не религиозной или условно атеистической. Ее слабая версия может быть отнесена к определенной версии религиозного метемпсихоза или мифологической доктрины переселения душ из одной телесной оболочки в другую. Вот это переселение и можно назвать смертью. Смерть имеет смысл и связана с жизнью. Такой взгляд является конкретным, ибо смерть положительно соотносится с жизнью как не-жизнь. Но она в качестве не-жизни существует. В этом состоятельном смысле взгляд на смерть онтологичен, как и в смысле ее бессмыслицы, но уже конкретен и позитивен, а не абстрактен и негативен, как в первом случае.
      Третий случай или точка зрения на смерть и отношение к ней предполагает то, что смерть является частью жизни, ее обратной стороной. Условно ее можно назвать комплиментарной точкой зрения на смерть. Согласно ей смерть является «смертельной жизнью». Ее подвидом является «живая смерть». Сильная версия такой точки зрения атеистична: жизнь несет в себе смерть и является умерщвляющей жизнью. Слабая версия – религиозна. Ее суть состоит в том, чтобы понимать смерть в качестве жизни в аду, уже не жизни смертью, а жизни в смерти. Такая