поразвратничав там, и переставали быть интеллектуальной и духовной элитой общества... И колхозниками они, разумеется, не становились - людьми, душой болеющими за дело, за результат, за хлеб насущный. Советское село при Брежневе, и это надо честно признать, катастрофически и окончательно загнивало и разрушалось. Безо всякой надежды в будущем оживить и возродить его…
Вот и получалось, как ни крути и ни хай теперь ельцинских рыночников-либералов за их реформы, что в больших городах Союза в золотую брежневскую эпоху, в научно-исследовательских институтах в частности, которых было не счесть, образовывалась огромная прослойка лишних людей - поневольных трутней по сути, государственных дипломированных паразитов, годами слонявшихся без дела, без цели, без смысла жизненного. Людей, которые не видели для себя впереди никакого просвета в плане работы и профессионального роста, высоких начальственных заработков и карьеры при той старой власти: 50-летние трудоспособные сослуживцы-“родители” им эту перспективу надёжно застили, намереваясь сидеть на своих местах до ста и более лет и не подпускать “детишек” к серьёзному делу близко.
Эти-то молодые люди, советские инженеры и младшие научные сотрудники, у многих из которых болела душа за происходивший в родном государстве бардак и криком кричала совесть, и послужили той социальной базой, средой, что с жаром и поддержала в итоге разрушительные реформы Горбачёва сначала, а потом и Ельцина…
Приложение №4
Вкратце напомним тем, кто с историей возникновения и развития советской ракетно-космической отрасли плохо или совсем не знаком, что свой триумфальный “ракетно-космический” путь Н.А.Пилюгин начал в далёком 1944 году с изучения по частям и обломкам немецкой баллистической ракеты Фау-2 её компоновочной и конструктивно-силовой схемы; а также принципа работы её системы управления. Группе, в которой он состоял, «удалось разобраться и восстановить схему действия пневмогидросхемы Фау-2, рассчитать её основные характеристики и возможные траектории полёта». Сам Пилюгин, в ту пору научный сотрудник сверхсекретного НИИ-1, непосредственно изучал устройство системы управления немецкой ракеты и достиг здесь немалых успехов, по-видимому. Потому как молодой нарком Вооружений Д.Ф.Устинов высоко оценил результаты деятельности и данной группы в целом, и Н.А.Пилюгина в частности, наградил их всех правительственными медалями и премиями. А летом 1945 года он направил Николая Алексеевича в составе уже другой группы специалистов (В.П.Мишин, В.И.Кузнецов, В.П.Бармин, Б.Е.Черток, В.П.Глушко, М.С.Рязанский, Е.Я.Богуславский, Л.А.Воскресенский и др.) в Германию. Для всестороннего изучения конструкции трофейной ракеты Фау-2, что уже целиком досталась нам после победы, и составления на основе этого изучения технической и технологической документации - для последующего собственного производства. В 1946 году такая проектная документация группой была составлена. Она и легла в основу проектирования легендарной отечественной Р-1, первой советской баллистической ракеты.
В том же 1946 году, по возвращении группы на Родину, Андрей Павлович Королёв назначил Н.А.Пилюгина Главным конструктором автономных систем управления, и ввёл его в состав Совета главных конструкторов, всесильного тогда органа при правительстве (членами которого, напомним, являлись такие титаны отечественного ракетостроения и космонавтики, как будущие академики Бармин, Глушко, Кузнецов, Янгель, Челомей, Мишин). Решения Совета, как утверждали специалисты, были обязательными для исполнения для всех советских министерств и ведомств и обсуждению не подлежали. Потому-то мы тогда и запустили так быстро и качественно такую махину, как космос: говорильни и пустозвонства горбачёвско-ельцинского тогда и в помине не было.
Став Главным конструктором советских ракетно-космических систем управления, Пилюгин с лихвой оправдал возложенное на него, тогда 38-летнего инженера, доверие, приняв самое горячие и прямое участие в разработке автономных систем управления первых отечественных баллистических ракет. В 1947 году он и его коллектив продолжает разработку автоматизированной системы управления ракеты Р-1, начатую ещё в Германии. И пусть читателя не смущает тот очевидный и бесспорный факт, что мы на первом этапе в отечественном ракетостроении были учениками немцев. Да, были! И что из того?! Наших заслуг это не умоляет ни сколечко. Устройство современного «Мерседеса» тоже ведь знает весь мир, или может узнать, купив и разобрав его на запчасти. Но делают-то его в одной только Германии из-за отсутствия материалов и технологий, и больше никто. Даже и богатейшие Соединённые Штаты не делают.
Конструкцию же «самобеглой коляски», прототипа современного автомобиля, коли уж на то пошло, немцы тоже у нас позаимствовали, у русского изобретателя Леонтия Шамшуренкова. Это общеизвестно. Но это совсем не значит, что немцев нельзя уважать как замечательных автомобилестроителей, идущих в этом процессе впереди планеты всей.
Так же и с ракетами было. Идеи - это одно. А реализация их на практике - дело совсем другое, и не менее первого важное... Поэтому-то абсолютно правы биографы Н.А.Пилюгина, пишущие теперь, что «хоть её (первой отечественной ракеты - авт.) прототипом была немецкая Фау-2, Р-1 надо было проектировать и изготовлять, ориентируясь на отечественную элементную базу и материалы. Во многом пришлось идти непроторенным путём, большинство агрегатов системы управления пришлось разрабатывать, изготовлять и испытывать впервые. Николай Алексеевич сумел успешно справиться с этой задачей, и отечественные баллистические ракеты Р-1 летали устойчиво, имея более высокие лётно-технические характеристики, чем Фау-2».
Потом на очереди были баллистические ракеты Р-2, Р-5 и Р-7, ставшие особыми вехами на славном творческом пути Главного конструктора Н.А.Пилюгина.
«Успехи в проектировании, отработке и модернизации этих ракет стали основой тех достижений, которые вывели отечественную ракетную технику на мировой уровень и привели не только к паритету ядерных сил США и СССР, но и к научно-техническому и производственному паритету ракетно-космических отраслей промышленности обеих стран и даже к опережающему развитию отечественных ракетно-ядерных сил в отношении способа их базирования».
Ракета Р-7, знаменитая «семёрка», напомним, стала первой в мире межконтинентальной баллистической ракетой, которая вывела на околоземную орбиту первый искусственный спутник и первого космонавта планеты Ю.А.Гагарина.
На базе ракеты Р-7А был впоследствии создан целый ряд модификаций ракет-носителей: «Восток» и «Молния» в трёхступенчатом, а позднее - «Союз» в четырёхступенчатом варианте для обеспечения пусков уже и космических объектов. Это позволило отечественным учёным начать исследование дальнего космоса и большинства планет солнечной системы, не считая того наиважнейшего факта, что ввод в эксплуатацию ракетных комплексов Р-7 и Р-7А значительно укрепил оборонную мощь Советского Союза. Ибо на боевое дежурство были поставлены стартовые комплексы с межконтинентальными ракетами, способными доставлять мощные ядерные и термоядерные заряды в любую точку земного шара для возможного отпора врагу.
Всё это были, впрочем, особо секретные разработки Главного конструктора Н.А.Пилюгина, достаточно долгое время недоступные для посторонних глаз и ушей - только для специалистов-ракетчиков и военных. Гражданам своей страны, широкой общественности Николай Алексеевич стал известен лишь к концу 70-х годов «как «штурман космических трасс», как учёный, при ведущей роли которого были созданы системы управления космическими ракетами-носителями, а также самими космическими аппаратами первого и последующих поколений для мягкой посадки на Луну и Венеру, для облёта Луны, спутников Марса и т.д. При активном личном участии Пилюгина и под его руководством создаются системы управления трёхступенчатой ракеты-носителя «Протон-1», предназначенной для выведения комических станций «Салют», и четырёхступенчатой «Протона-2» с разгонным блоком «Д», обеспечивающей облёт Луны аппаратами «Зонд» с посадкой спускаемых аппаратов на её поверхность»…
Велик был вклад этого уникального, талантливейшего человека в советскую ракетно-космическую отрасль промышленности, велик и многогранен. И государство по достоинству оценило воистину каторжный, самозабвенных труд Н.А.Пилюгина по созданию на голом месте по сути, да в кротчайшие сроки первоклассной отечественной оборонки и космонавтики, дважды наградив его званием Героя Социалистического Труда (1956 и 1961 гг.), многими правительственными орденами и медалями, премиями разными. Авторитет его в 1960-е и 70-е годы в стране был непререкаемым среди специалистов космоса и военных из РВСН…
Но постепенно, как это и бывает в жизни, Николай Алексеевич забронзовел, загордился, заелся и обленился - и отошёл от дел праведных, канительных, став академиком и депутатом, членом Президиума Академии наук СССР, махровым общественником-заседателем. Бесконечные правительственные и академические сборы и конференции, торжественные собрания и совещания, банкеты-фуршеты, застолья праздничные, балыки с шашлыками, икра, коньяки - всё это потекло на него беспрерывным “сладким” потоком, от которого невозможно было, да и не хотелось прятаться и отказываться. Единственным его реальным занятием в последние годы, если начистоту, было “жирные пенки” снимать со своих многочисленных должностей, которые на него как из рога изобилия сыпались.
А всю работу по руководству подчинённого ему предприятия (НПО), которое к концу 70-х годов разрослось до огромных размеров и стало занимать аж четыре площадки в Москве, Николай Алексеевич переложил на своих заместителей и учеников. И главным и самым любимым, самым талантливым из которых был долгое время другой гений советской космонавтики - Лапыгин Владимир Лаврентьевич…
Про Владимира Лаврентьевича первое, что непременно надо сказать, чтобы правильно понять и по достоинству оценить его уникальную в творческом плане личность, - был масштаб его творческого дарования и научного кругозора. Он был последним, без преувеличения, ярчайшим представителем той легендарной королёвской плеяды Главных конструкторов, титанов советского космоса, которые воистину смогли потрясти и ошарашить мир своими фантастическими открытиями и прозрениями, с успехом воплотившимися в металл, в надёжно и высоко летающие изделия. После него советская, первоклассная некогда космонавтика на глазах мельчала и вырождалась, теряя былую королёвскую мощь, королёвский размах и дух великодержавный, победный. Фигур, по масштабу творческому, плодовитости и даровитости, подобных Лапыгину, у нас, увы, уже больше не наблюдалось…
В.Л.Лапыгин пришёл в НИИ-885 (с 1963 года - НИИ автоматики и приборостроения, как уже говорилось) в 1951 году, будучи студентом 5-го курса МАИ, и с тех пор накрепко связал свою долгую и славную жизнь с данным пилюгинским предприятием. Участвовал в создании систем управления высокой точности для всех без исключения советских
