Свобода

пять минут и держал мобильник в руке. Спустя минуту после окончания разговора Илья уже выходил из двери. Он увидел лицо Жени. Сильно опухшее лицо, разбитые губы, какие-то непонятные совсем свежие шрамы, подбитый глаз, неровная горбинка на носу.
- Ну что, давай рассказывай.
- Пройдёмся. Тут не далеко
- А мы куда идём то вообще?
- В бар.
- Так тут же за углом очень уютный есть….
- Нет мы не пойдём в него. Просто иди за мной.
Они шли уже около сорока минут. В дороге они ни проронили ни слова.
- Блин! Мы же почти в центре! Ты же сказал, что не далеко
- А мы разве далеко ушли? – Сергеич впервые улыбнулся разбитыми губами, - почти уже на месте, - он кивнул вперёд.
- Не вижу никакого бара… Это под вывеской «Свобода» чтоли?
- Да
- Хм.. странно, сколько тут хожу, а не знаю, что это бар. Как нашёл то?
- Никто не знает почему-то… А как нашёл внутри и расскажу.
Пёс потянул за ручку, впуская друга вперёд. Перед Ильёй предстал не очень просторный, но по-домашнему уютный бар, с присущим ему гулом голосов за столиками. У противоположной входу стены располагалась барная стойка, за которой одиноко сидели, шатаясь, два уже набравшихся клиента. Второе, что цеплял взгляд, была неброская спокойная отделка стен, будто это и не бар в центре города, а небольшая кафешка на его окраине. Столики стояли аккуратными рядами. За ними сидел немногочисленный, но весьма разноликий люд. От небритых, немного неотесанных персон, до деловых людей в недешёвых костюмах. Такой разномастный контингент клиентов не мог не броситься в глаза. Сбоку от входа стоял плечистый мужик под два мета ростом. На груди у него виднелась нашивка «охрана». Илья с Женей присели за свободный столик.
- Вот. Мы пришли, теперь рассказывай.
- Да что рассказывать? Бежали мы с этими кхм… неформалами… добежали до сквера. До вокзала немного оставалось.. там бы на автобус и всё – смылись… так нет…. Одному упасть надо было! А Жене же больше всех надо… он вернулся… помог. Эти два, блин, ссыкуна побежали, что аж пятки засверкали. А мне бежать было уже бесполезно… Скины уже близко… я бы не успел.. да и выдохся немного… Ну они подбежали… суки, лыбятся. Ну пошёл наезд. А я смотрю.. ну сдохли ребята.. ваще еле дышат… я не стал дожидаться, пока отдохнут и навалят.. сам всёк одному.. второму… ну они и налетели потом. И тут, сука, то куда ни возьмись, вырисовываются менты, - Женя рассказывал очень эмоционально, но не громко. Он то иронично улыбался, то злобно скалился, - Часть скинов дёру дали… Меня повязали и ещё кого-то из них… я не видел. Привезли меня в отделение. Я прифигел малость – говорят, мол, я драку затеял. «Очешуенно!» - думаю. Протокол накатали... Через какое-то время приходит батя. Ну он послушал послушал, чего-то там им налепетал… в общем отмазал. Меня отпустили. Выхожу. Батя в машине. Сажусь. Вот он там мне нагоняй устроил! Вот он орал! Блин, я его таким злым и не припомню! Я не выдержал как закричу на него: «Блин! Посмотри на меня! И на этих недоносков посмотри! Я пострадавший, а не они! Я!». Я выхожу из машины и пешком до дома. По пути заметил этот бар, - он обвёл глазами помещение, потом продолжал, - тут я посидел, успокоился, выпил немного. Подсаживается парень, на вид лед двадцать. Ваней зовут. Посидели с ним, за жизнь поговорили, говорил он ещё так… интересно… как будто поёт. Не, я серьёзно. Блин, а в целом, умный парень, отчасти резкий, но с ним реально приятно поговорить. Он мне ещё выпить купил. Потом он куда-то ушёл. Я дожидаться его не стал, пошёл домой. Бати не было. Я к компу. Читаю вашу переписку… эх я и взбесился! Вышел. Пошёл к тебе. Ну а дальше ты сам знаешь…
- Да… Занимательная история! Досталось же тебе сегодня! Мне вот только непонятно  с какого фига они начали врать…
- Ну а я откуда знаю? Может так испугались, что вообще в ситуации не разобрались. Ну школота, что с них взять?
- Слушай, а почему ты меня то сюда привёл? – Спросил Илья после паузы.
- Тут хорошо. Никто не мешает. Да и слухи за пределы стен не распространятся.
- В смысле?
- Вон видишь тот столик? – он указал на столик неподалёку от них.
- Вижу и что?
- За ним сидят два мента. Они нас слышат, но они ничего не делают. Намёк ясен?
- Откуда знаешь? Они же вроде не в форме…
- Да…. Ваня сказал. Он тут всех знает.
- Понял. Тут типа «Свобода слова»? – Сказал Илья с сильной долей иронии
- Ты зря смеёшься. Это так.
Илья прислушался. Только сейчас он услышал в непонятном гудении голосов отдельные отчётливые фразы.
- Да он вообще охренели совсем! Откат 70%! Это же как нужно, блин, шибануться, чтобы с гос. денег 70% брать….. – донёсся отрывок
- Кислород предпринимателям перекрывают… имеют свою копейку от крупных компаний и не дают начинающим предприятиям встать на ноги…. Капитализм, мать его! – говорил другой голос.
- Какие же люди, всё-таки, мудаки! Просил же приди помоги – нет, блин, всем некогда! А когда самим нужна помощь – первым рылом ко мне! Бесит! – досадовал ещё один голос.
Ты это… если что, приходи сюда... тут хорошо – прервал наблюдения Ильи Пётр, - так… уже поздно… пора, я думаю… Ты к Лизе сегодня пойдёшь?
- Да, - ответил Илья доставая телефон, чтобы посмотреть время, - прямо сейчас и поеду.
- Ну давай тогда. Если кто что будет спрашивать – скажи, что мы разобрались, а им знать не обязательно.
- Хорошо. Давай.

Глава 2. Скинхед.
Душный автобус. Час Пик. Давка. В полуденной пробке плетётся автобус маршрута №60. Прижатый со всех сторон в середине автобуса, со школы едет парень шестнадцатилетний боксёр Дмитрий Кочкин, подающий большие надежды, его мысли развеивала музыка из наушников.
Наушники – лучшее средство чтобы выразить самому себе своё одиночество. Ты словно в небольшой невидимой коробке, которая тебя отгорожает от всего мира и ты каким-то образом не замечаешь ничего. Смотришь в окно – и тебе уже кажется, что в автобусе кроме тебя никого, Только слова из очередной песни врезаются прямо в мозг. Может быть и иначе. Ты едешь, погружённый в свои мысли и музыка из наушников почти не воспринимается слухом, кажется такой далёко, едва различимой
Именно так и ехал Дима. Он ничего не видел вокруг, ничего не слышал. Будто сон. Так легче. Когда не видишь ничего легче найти оправдание хотя бы перед своей совестью. Но он всегда каким-то непонятным образом возвращался в мир как раз перед своей остановкой. Это стало уже выработанным с годами рефлексом.
И в этот раз он не проспал нужную остановку. От неё до дома ещё метров триста через дворы. Путь обычно не безопасный, но юный боксёр в своих силах уверен и не боится столь неприятной дороги. Музыка в наушниках прекратилась. Парень достал плеер. «Вот блин, батарея сдохла» - подумал он с негодованием. Убрав девайс в портфель, он продолжил путь в свой подъезд.
Удивительно. Он уже и забыл звуки города. Города, живущего своей жизнью, бурлящей, кипящей. Хоть он и стоял за многоэтажной коробкой дома, он слышал звук множества автомобилей, стоящих в дорожном заторе. Также слышались и гудящие басы, звучащие из сабвуферов машин, все они сливались в специфическую какофонию. Едва слышался слабый гул людей, идущих по тротуару или же через двор. Крик женщины, ругающей своего алкаша-мужа, опять убежавшего в гараж, заставил Диму улыбнуться, но он всё также стоял, будто вкопанный, наслаждаясь, да, именно наслаждаясь, давно забытыми звуками.
Он опомнился минут через пять. Уложив плеер в портфель, он, наконец, отправился к своему подъезду. Уже у двери он услышал слабый женский крик. Дима пошёл на него. Внезапно он стал глуше, но с каждым шагом становился всё ближе. Невдалеке от подворотни Он заметил настежь раскрытую дверь подвала. Звук доносился оттуда. Парень, предчувствуя опасность, скинул портфель у двери и быстро спустился по лестнице. В тусклом свете одинокой лампочки на полу лежала полураздетая девушка, её держало три парня, а ещё один уже расстёгивал свой ремень.
- Эй, козлы, вы чё творите? – прорычал взбешённым голосом парень
- Слющай, парен, щёл бы ты от греха, - сказал один из держащих с сильным кавказским акцентом, немного привставая.
- Нет! Это вы идите на хер, хачи, поганые! – ещё свирепее прокричал Дмитрий, уже сжимая кулаки.
- Ну всё, шкет, трындец тебе! – прорычал другой, такой же кавказец, но с меньшим акцентом, уже подлетая к нему.
Дима тут же принял стойку и встретил нападающего прямым ударом в лицо, тут же последовала комбинация ударов по корпусу. Хук – противник лежит. Тут же подбежали другие двое, а последний завозился с ширинкой. Одного Дима встретил прямым в лицо. Удар от второго – Дима попытался технично уклониться, но кулак достиг лица. Боксёр немного растерялся и окончательно взбесился, стал сыпать удары почти без разбора. Когда кавказцы упали, парень кинулся к последнему из них. Сведя удар, он оттолкнул насильника к стене, тот ударился об неё затылком. Подбежавший Дмитрий несколько раз в ярости ударил его головой о стену.
Дима стоял с тяжёлой гневной отдышкой. Костяшки рук были содраны, челюсть болела от пропущенного удара. Двое насильников лежали без сознания, двое корчились от боли. Девушка лежала на боку в позе эмбриона, сильно прижав колени к груди. Её трясло от слёз и истерики. Она совершенно не понимала того, что только что произошло.
Наконец успокоившись, парень подошёл и склонился над девушкой, провёл рукой по волосам. «Успокойся, всё закончилось…. Всё будет хорошо.» - чуть прошептал он. По правде сказать, Дмитрий не знал, как вести себя в подобной ситуации, что говорить, как успокоить. Да и вообще с девушками у него не очень хорошо получалось общаться. Может именно поэтому он до сих пор не имел отношений. Да и хотел ли вообще? Он вполне довольствовался своей жизнью, расписанными тренировками, соревнованиями, уроками. Друзей у него тоже было не много… так пара одноклубников. Он не ходил по вечеринкам, мало общался с одноклассниками, да и не о чем особо было беседовать все мысли только о боксе. Хочешь быть лучшим – плати. Увы и ах. Но стоит отдать ему должное: он не боялся никого и ничего, мог в открытую сказать всё, что думает. Не умеет врать, да и почти никогда не прибегает к вранью. Но, парадокс, юный боксёр неоднократно ловил себя на мысли, что боится девушек, не может подойти, просто завязать беседу даже со знакомыми, что уж говорить про то, чтобы подойти познакомиться, даже если ему девушка очень нравилась.
Вот и сейчас он впал в такую непонятную панику, всё внутри тряслось, сердце колотилось. Он выдавил из себя нелепые, как ему показалось слова: «Девушка, всё хорошо, вас больше никто не тронет». Девушка немного отвела голову от колен, всё ещё сотрясаясь, будто от холода, стараясь посмотреть на своего спасителя. По заплаканным щекам стекала тушь. «Подожди минуту, я сейчас» - сказал ей Дима привставая, она слабо кивнула. Дима молнией добежал до лестницы, также быстро влетел на её вершину, схватил сумку и ринулся обратно к плачущей девушке. Он достал из сумки бутылку воды. Отложив её, протянул бутылку девушке. Она сделала несколько маленьких глотков, всё ещё захлёбываясь слезами. Затем девушка перевернулась на спину прижимая к себе края распахнутой блузки и неловко, будто неслушающимися руками, старалась опустить её как можно ниже, пытаясь закрыть оголённые ноги. Она уже не плакала, но всё ещё тряслась. Только сейчас