Свобода

улыбался.
- Я не особо сейчас в настроении говорить о своей жизни… да и выпил ещё маловато для того, чтобы душу перед незнакомцем раскрывать.
- Ну ладно… Тогда можно вопрос немного другого плана?
- Ну попробуй…
- У вас говор какой-то странный…
- Напевный?
- Именно! Почему вы так говорите, если не секрет?
- Блин… - Иван почесал затылок, - А хрен с тобой! Всё равно ведь не отцепишься.
Он допил бутылку, убрал под стол и щёлкнул бармену со словами «Повтори, а?». Когда бутылки были на столе он начал.
- Ну что сказать? Ты когда-нибудь жил в неблагоприятном районе? На городской окраине? На самом отшибе? Я – жил. И жил не в квартире, а в самом настоящем частном доме. Я более того скажу я там родился, провёл детство.. короче всю жизнь. Ну что тебе сказать? Весёлое было время. Всё время на улице. За уроки не посадишь. А если с соседним районом играли – то вообще дело принципа, - Иван ностальгически улыбнулся, потом продолжал, - Мать, помню, на меня всё ругалась. Отец всё на работе пропадал… или с мужиками в гараже выпивал…Но тем не менее в школе получалось учиться на четвёрки… странно… сам до сих пор удивляюсь…
- Так как ты напевать то стал? – не терпелось Илье
- Ты погоди! Не гони лошадей… Ну так на чём ты меня перебил? Ах да! Рос вот такой вот я шпанёнок. Однажды иду со школы… пораньше отпустили… домой радостный бегу… солнышко светит… хорошо! Подхожу к своему дому, выходит, не поверишь, здоровенная собачина (я ж тогда мелкий всё-таки был), с меня ростом…Огрызается… Я встал, пошевелиться боюсь… Сердце колотится. Дыхание сбивается. Смотрю на неё, а она злится… лаять начинает… Подходит. Тут слышу «Джокер! Джокер, мать твою!». Гляжу – мужик какой-то подбегает к собаке, цепляет к ошейнику поводок. «Парень, ты как? Нормально?» - обратился он ко мне, а я так и стоял, только кивнул чуть-чуть. Он развернулся и увёл собаку. А я ещё долго стоял, как вкопанный. Веришь-нет я два дня не говорил после этого. Два дня! – Иван отпил пива, - С тех пор собак до жути боюсь… любых… даже мелких и безобидных… Это капец полный, конечно, был…
- А что потом было? Не уж то петь начал? – подколол Илья
- Тебе то смешно… А вот у меня тогда стресс сильнейший был… я даже в школу не ходил… Как я уже сказал, через два дня я опять говорить начал, но заикался, притом сильно.
- Сейчас же ты вроде нормально говоришь…
- Ты не торопи меня… сам спросил – теперь слушай. Ну, так вот, стал я заикаться. Это вообще немного усложнило мою жизнь. С друзьями, кто давно меня знает ещё нормально было, а вот новые знакомства давались проблематично. А там уже подрастал, гормоны играть начинали… пора за девчонками бегать. Вот тут то и проблемы из-за заикания начались. Как говорится, встречают по одёжке, а тут мой дефект оказывал, как правило, отталкивающее влияние. Помню, идём с пацанами ночью по улице, дело, по-моему, в старшей школе уже было, песни орём. Тут мне один из друзей и говорит, мол, когда поёшь, не заикаешься. Ну, я не будь дурак, ещё и немного под этим делом, - он ударил пальцами по шее, - смекнул, а что если попробовать петь, а не говорить? Ну что и говорить, надо мной стебались по-страшному… особенно поначалу… я ж от всей своей молодецкой дури и широкой души орал… во весь голос пел. К слову сказать, петь вообще я люблю, но не умею, потому то надо мной все и смеялись… потом привыкли… Да и я сам к такому говору постепенно привыкал… заново учился говорить, можно сказать. Потом со временем эта напевность всё слабее и слабее становилась… Как ни странно нормально говорить почему-то не могу… голос уже сам тянуть звуки начинает, напевать.
Иван осушил бутылку. Илья даже не притронулся к новой. Ему хотелось смеяться во весь голос.
- Богатая же у тебя фантазия. Ты действительно думал, что я в это поверю? – начал Илья
- Можешь не верить… твоё право. Убеждать в своей частности я тебя не буду. Зачем? Вообще знаешь, тут два варианта всего: либо ты принимаешь эту историю на веру, либо просто слушаешь как длинный анекдот.
- Ну ладно, прости, продолжай.
- Хорошо… Так… Ага… короче так я начал напевать. После школы институт. Там одногруппники поначалу тоже смеялись… потом как-то быстро привыкли. А вот преподов некоторых это вообще раздражало… думали, что издеваюсь над ними. И как я не объяснял им, как не доказывал – ни в какую! Как-то приходилось выкручиваться… деньги в зачётку подкладывать и прочее… ну не мне тебе рассказывать. Не считая этого, студенческая жизнь была очень даже неплохая. В общаге каждую субботу праздновали…
- А что праздновали то?
- Как что? День студента…
- Ну так он же в какой-то там день…
- Ты точно студент? Потому что все студенты знают, что каждая суббота – это день студента, и её нужно праздновать, - Иван широко улыбался, - О точно! Повтори! – сказал он бармену, а сам продолжал – Помню, курсе не то на втором, не то на третьем сидим с одним хорошим другом в общаге, наверное уже по литру водки высосали. Сидим, за жизнь беседу ведём. И как-то так получилось, сам уж не помню, что заговорили о том, какое современное общество несвободное, люди замкнутые, будто в плену… и прочую пьяную ересь. Тут мой товарищ и говорит, мол, вот бы создать такое место, где все свободны будут. Ну а я и отвечаю, что сделаю такое место (я ж пьяный, отчего ж не сказать то?). Ну, он мне, мол, что не могу, я своё гну… ну я и говорю, мол, спорим, на ящик пива. Он, естественно, соглашается. Ещё какое-то время сидели… бутылку допить надо было то.
На утро я просыпаюсь со свинцовой головой. Но наш спор, почему-то врезался в память. Ну, вроде поспорили и поспорили, да? Да вот только ящик пива отдавать как-то не хотелось. Ну, тут я и решил попробовать открыть этот самый бар, - он оглядел помещение.
- Ну и как ты в нём свободу построил?
- Сначала сам ходил с людьми говорить начинал… Потом как-то само так получалось, что люди привыкали к свободе. Все, кого ты тут видишь – постоянные клиенты… бывают тут каждый день… ну или почти каждый… в зависимости от обстоятельств. Кто заходит впервые, обязательно вернётся, потом тоже станет постоянным клиентом.
- И всегда возвращаются?
- Да
- Почему? – Илья недоверчиво улыбнулся
- Блин… ты не понимаешь, что такое свобода. Это как наркотик, даже нет… Это как деньги. Чем его у тебя их больше, тем тебе ещё больше хочется. Тут – та же фигня.
- Ты, я смотрю, прям философ…
- Я бы не сказал… Просто констатирую факт, основанный на собственном опыте. О, кстати, хорошая песня.
Из колонок в потолке звучала очень лёгкая синтезаторная мелодия, она успокаивала. Потом к ней присоединились две гитары. Но Илья, привыкший к «хардкору», без энтузиазма воспринял эту песню. Играла группа «Пикник»

Это выстрел в висок, изменяющий бег,
Это черный чулок на загорелой ноге,
Это страх темноты, страх, что будет потом,
Это чьи-то шаги за углом, это...

Это камень в руке, это лезвие бритв,
Настоящие дни, настоящие дни,
Это ждущие свет люди в серых пальто,
Настоящие дни, да, да, это...

Если будет день - значит тени не в счет,
Если харакири - то кривым мечом,
Если тушат свет - значит, грех так грех,
Если минарет - значит выше всех,
Выше всех,выше всех!

Это выстрел в висок, изменяющий бег,
Это черный чулок на загорелой ноге,
Это страх темноты, страх, что будет потом,
Настоящие дни, да, да, это...

Если будет день - значит тени не в счет
Если харакири - то кривым мечом
Если тушат свет - значит, грех так грех
Если минарет - значит выше всех
Выше всех,выше всех!

- Всё таки Шклярский молодец! – начал Иван после того, как песня совсем стихла
- Не знаю, мне, как-то, пофигу
- Ну дело твоё…
- А кто у вас вообще музыку тут ставит?
- Да есть один ответственный за это дело, но плейлист составляю и утверждаю я.
- Но могут же по просьбе включить что-то?
- Могут, но то, что ты попросишь, не включат… Ничего личного.
- Почему не включат? Ты же не знаешь, что я хочу попросить…
- Можешь мне поверить, знаю… Весь твой внешний вид так об этом во весь голос и кричит
- Ну, так почему не включат то музыку, которая мне нравится?
- Потому что она нравится ТОЛЬКО ТЕБЕ, - Иван усилил два последних слова, - То, что слушает современная молодёжь, ну, такие, как ты, нам, обывателям, непонятно. Мы тупо не можем слушать непонятную долбёжку с ещё более непонятным рычанием. Ради тебя одного я нервы трепать всем посетителям не хочу.
- А как же свобода и всё прочее?
- Вот самая большая проблема молодёжи… Вы не понимаете смысла свободы. Вы эгоцентрируете это понятие.
- Если честно, я не понял, что ты сказал.
Иван, только хотел что-то ответить, как дал о себе знать телефон Ильи. Он достал мобильник. СМС. От Лизы.
- Что, торопишься уйти? – поинтересовался Иван
- Да… - ответил Илья, прочитав сообщение.
- Ну ладно… Давай дорасскажу свою историю, раз уж начал… а вечные проблемы обсудим в другой раз… Хорошо? – он хитро подмигнул.
- Вот ты ж говнюк… так и придётся зайти… ну ладно уж… заканчивай, - Илья беззлобно улыбался.
- Так… на чём я остановился?
- Да я уж сам и не помню… вроде про бар говорить начали…
- Точно! Короче… так и был создан этот бар. И, понимаешь, он хоть и неприметный, но славу в узких кругах он сыскал быстро. Люди, хоть и не очень многочисленные, но постоянно были… прибыль заведение давало стабильную… Сам я, как, наверное, видишь, уже выгляжу не как парнишка с окраины. Как ни странно, но этот бар привлекает и богатых мира сего. Влиятельные люди сюда редко, но заглядывают…
- Зачем? – удивился Илья
- А думаешь им там, «наверху», легко живётся? Их тоже есть кому в рамки загнать. У них тоже, как ни странно, своя «несвобода». Ну тут они и отдыхают… время от времени… Ну, я, как мне и подобает, общаюсь с ними, знакомлюсь… Так что теперь имею определённые связи, - Иван улыбнулся и шутливо сделал пальцами «козу».
- Широко известен в узких кругах? – Илья попытался перефразировать
- Ну что-то типо… вот такая не шибко примечательная жизнь… всего лишь повезло пару раз.
- Ну что ж спасибо за беседу. Было очень приятно познакомиться, а мне уже пора…
- Мне тоже очень приятно… заходи… ещё поболтаем…
- Хорошо, -  Говорил Илья, уже направляясь к двери. Он толкнул за ручку, но дверь сама открылась раньше, и перед ним предстал один из тех парней, что гнался за ними вместе со скинхэдами. Незнакомец буравил Илью ненавистным взглядом.

Глава 4. Друзья
Друг детства. У каждого он был. Кто-то дружит с этим человеком до сих пор, а чьи-то пути разошлись. У кого-то друг жил в соседнем дворе, а у кого-то – совсем рядом. У кого-то друг жил в соседнем подъезде, а у некоторых особо удачливых – вообще на одной лестничной клетке. Таким был Лёшка Пирожков. Да с фамилией парню не очень повезло, дворовые ребята всё время смеялись, «пирожком» дразнили, эта дразнилка перекочевала в школу, а потом вообще прилипла к парню намертво. И так получилось, что с самого детства он сдружился с Серёжей Белобоцким, который жил напротив. Дружили они с самого детского сада. На это, конечно, оказал воздействие тот факт, что их родители были очень близкими друзьями. Нужно сказать, что эта, поначалу «навязанная» дружба быстро переросла в детишках в самую настоящую крепкую, почти взрослую, дружбу.
Время шло, дети росли, а их дружба становилась всё сильнее. Они вместе шалили, вместе же за это и получали и никогда друг друга не подставляли. Заступались друг за