и он искал слова, чтобы объяснить сестре как можно понятнее, что случилось с мамой.
- Лена…мама умерла…
- А что это такое…Умелла?
- Ты помнишь как хоронили дедушку? Он тоже умер…
Девочка сморщила лобик…
- Не-а…Не помню…
- Ну… Умирать, это значит…Никогда не проснуться…Все люди умирают…
- И мы умлем?
- Да…Когда будем старенькие, как дедушка…
- Это когда волосики совсем белые будут?
- Да…Правильно.
- Но у мамы не было беленьких волосиков…
- Мам…Мама…Умерла от другого…Она заболела и умерла от змеи…Змея укусила…
- Это такая черная живая лента?
- Да…Помнишь в зоопарке были?
- Ага…Помню…Под лампочкой лежала…Такая серая с язычком, как усики…
- Правильно…Нам надо опасаться таких змей, чтобы она нас не укусила, и, чтобы мы не заболели и не умерли…
Лена, что-то вспомнила и заплакала. Ваня прижал голову сестры к себе и его глаза тоже заполнились слезами.
Через некоторое время, глотая слез, и, вспоминая папу и маму, он тоже задремал…
Ему снилось, как он с Леной куда-то бежали, а за ними гнался большой, полосатый тигр – Шерхан, и, страшно рычал. Но никак не мог их догнать…
Вокруг самолета рыскали множество шакалов, но они боялись огня и близко к нему не подходили, довольствуясь останками человечины в кустах, тявкая между собой.
В зарослях сцепились в кровавой схватке львица и леопард.
Ужасно рыча и шипя, дикие кошки, остервенело рвали когтями друг друга.
Перемешались, поднятая схваткой пыль и летящие во все стороны клочья шерсти.
Леопард был ловчее и агрессивнее.
Хоть львица была и крупнее, но она не выдержала.
С окровавленной мордой, она рявкнула, ощетинилась и отскочила от леопарда.
Присела на задние лап, и,, свирепо шипя, стала пятиться к кустарниковым зарослям.
Леопард, с налитыми кровью глазами, скаля клыки, медленно наступал. Львица рыкнула и быстрым скачком скрылась в кустарнике.
Леопард улегся на траву и стал зализывать раны.
Глава 10.
Он спрыгнул со своего «ночлега». Это было очередное раскидистое дерево, типа дуба, с широкими, но мелкими и жесткими, зелеными листочками. Вечером, когда он сгонял обезьянье лежбище с этого дерева, Виктор поступил умнее.
Он развел под деревом три очага огня, и, попросту выкурил обезьян с их гнезд, подбрасывая в огонь молодые ветки, нарубленные с кустарника.. Его рассуждения были просты и логичны – дым выкурит обезьян, очаги превратятся в тлеющие кострища, и, не будут давать дыма, но будут отпугивать зверей и змей. Таким образом, это сулило спокойную ночь в гнезде какого-нибудь гиббона. Его расчет полностью себя оправдал, и, Виктор отлично выспался.
На него, вдруг накатила волна оптимизма. Он улыбнулся, и, взглянул в сторону восходящего солнца.
Светило пробивалось сквозь листву своими утренними ласковыми лучами, видимыми в утренней дымке, ясно, и, даже как-то не реально, словно нарисованными неведомым художником на фантастической картине природы. День только начинался, и, вселял в человеческое существо, надежду и уверенность в своих силах. Даже мошкара и москиты, зудели не так назойливо, как бы давая понять – давай человек – дерзай, вперед! Действуй!
Виктор сделал несколько гимнастических упражнений, разминая кости, и, взглянул на кострища. Два из них погасли, но одно еще курилось еле заметным дымком. Подбросив в него сухих веток, он позавтракал, разогрев нехитрую пищу, расстелил карту, и, скорректировал свой маршрут. Карта и ориентиры показывали, что он совершил уже приличный путь по первой окружности той спирали, которую ему необходимо было обойти.
Виктор вынул пистолет, разобрал его, почистил сухой тряпочкой от влаги, и, снова засунул в кобуру. Взглянул на динамитные шашки. Их осталось четыре штуки. Он с благодарностью вспомнил Жака с его сальными шуточками, относительно женщин и усмехнулся.
Потрогал острие мачете. Лезвие не затупилось:
«Классная штука. И кубинцы могут делать нечто особенное, практичное и надежное», подумал он.
«Не то, что китайское дерьмо!».
Хмыкнул, вспомнив, как выкидывал дюжинами китайские кухонные ножи, купленные на базаре и гнущиеся, ломающиеся на второй день использования.
Подошел к дереву, коротко размахнулся и ударил мачете по стволу. От дерева отлетел порядочный кусок гладкой коры. Взглянул на лезвие снова – ни зазубрины. С удовлетворением сунул мачете в чехол, вскинул рюкзак на плечи и двинулся в путь.
Ландшафт природы несколько раз менялся. Каменистая почва, покрытая редким кустарником, сменялась песчаным грунтом и редкими зарослями. Несколько раз Виктор видел вдали стада каких-то антилоп, буйволов. Когда окружающая природа снова превратилась в заросли и деревья, он вспугнул нескольких жирафов, которые лакомились листвой высоких деревьев.
Он пересек несколько мелких ручьев, с истоптанными следами копыт, берегами. Изредка встречались останки черепов с рогами и скелетов – здесь лакомились хищники. В небесной голубизне, над этими местами, как правило, парили или грифы или орлы – рассмотреть было трудно. Птицы летали слишком высоко.
Продвигаясь по этой пересеченной местности, Виктор отмечал, что природа Кении, в ее дикой оригинальности, все-таки красива, разнообразна и привлекательна.
День проходил спокойно, без приключений.
Он даже не видел ни одной змеи. Зато увидел множество разных звериных сцен. В основном это были эпизоды охоты разных зверушек, друг на друга. То ящерица ловко слизнула москита с торчащего из песка куска кости. То наблюдал, как орел спикировал на какую-то зверушку, похожую на зайца. С замиранием сердца, видел в бинокль, как три гепарда, устроили гонку за стаей зебр, и, «завалили» двух, не особо резвых диких лошадок. Эти наблюдения отвлекали его от грустных мыслей, - что будет если он никого не найдет?
Но он отгонял эти ужасные мыслишки и твердил себе, «… Все будет хорошо! Семья должна быть жива, и, я ее найду!».
Что-то вселяло в него надежду и сердце подсказывало – двигайся вперед к своей цели и ты победишь!
Виктор сделал очередную остановку и сверил маршрут. Он уже завершил первый свой круг, и, наметил следующие холмы, которые необходимо было достичь. Впереди лежала обширная равнина, с несколькими оазисами зарослей, и, как указывала карта – болотистым участком, который необходимо было обойти.
Бодро прошагав оставшийся путь до холмиков, Виктор вышел к заболоченной почве, почти к вечеру. Он не стал рисковать и продолжать путь дальше. Как всегда нашел пригодное для ночлега дерево и по примеру предыдущей ночи, стал собирать валежник для костров вокруг дерева. Наваливая в очаги, побольше сухого валежника, он не заметил как болотистая почва, покрытая мелкой зеленой ряской, неподалеку, вдруг ожила и стала волнообразно двигаться.
Из воды, медленно возникла большая и плоская змеиная голова с красными глазами, мерцающими в лучах заходящего солнца.
Это была редкая порода африканской анаконды. По своим размерам, она, конечно отставала от своих амазонских сородичей. Длина ее не превышала и пяти метров. Однако свое агрессивностью и жаждой умертвлять все живое, эта змея была намного опасней американских. Она была меньше питонов, такая же не ядовитая, но являлась гораздо прожорливей их, мускулистее и быстрее. Могла быстро «протолкнуть» в свое брюхо даже небольшую антилопу, задавленную смертельной схваткой удушения.
Человек, для этой змеи, был неизвестной «пищей». Он казался ей каким-то странным, небольшим животным, медленным и не поворотливым, копающимся возле невысокого дерева. Раздвоенный змеиный язык стал высовываться и втягиваться в змеиную морду, несколько медленнее.
Змея определяла степень опасности, которую может таить неизвестная дичь. Ее тело, медленно и бесшумно подтягивалось сквозь редкую, выступающую над болотом осоку, к берегу и желанной добыче.
Неожиданно вспыхнул огонь и почти ослепил змею. Она резко погрузила свою голову в водяную тину, и, метнулась прочь от берега.
Виктор даже ничего не заметил, потому как, был занят поджогом второго костра. Когда запылали все три, пуская уже в ночное небо снопы ярких сверкающих искр, удовлетворенно отступил от огня и стал заворожено смотреть на пламя.
Он часто любил наблюдать за играющим в очаге огнем. Порою, сидя на дачном участке мамы Людмилы, он отмечал – огонь успокаивает его душу. Течение мыслей становится плавным, рассудительным и логичным. Вся суета куда-то испарялась. Приходило чувство некого спокойного умиротворения и расслабления. Он вспомнил те чудные минуты, когда Людмила, склонив к нему на плечо свою голову, прижавшись и обняв его, сидела вместе с ним, мечтая и грезя о чем-то своем, женском, сокровенном.
Виктор вздрогнул. Ему почудилось, что невдалеке раздался всплеск воды. Он встряхнул головой и стал напряженно вглядываться в темноту. Было тихо. Только резкие и недовольные крики далеких обезьян, нарушали тишину засыпающей природы.
Виктор передернул плечами от возникшего озноба, вздохнул и полез на ствол дерева.
Глава 11
Лена еще спала, причмокивая губами во сне.
Ваня уже, вовсю работал.
Он успел осмотреть место вокруг самолета.
Звериное пиршество, почти ничего не оставило вокруг. В кустах белели начисто обглоданные, разбросанные человеческие кости, перемешанные с обрывками одежды. Даже грифы уже улетели.
Весь песок был истоптан звериными следами.
Ваня вспомнил, как Мауги, выслеживал Шерхана по следам, и, стал рассуждать сам с собой.
« Ага…Вот собачьи следы…Наверное это шакалы…Слуги Шерхана…Ого как близко подходили…» - следы обрывались метрах в десяти от корпуса самолета.
«…А вот и Шерхан наследил…», - Ваня поковырял палкой по следам, и, проследил за большими кошачьими следами, которые цепочкой тянулись вокруг куста, с человеческими костями. Следы привели его к куску металла, которым было прикрыто тело его матери. Он увидел, что песок вокруг листа железа был разрыт, как будто, кто-то хотел сделать подкоп.
Ваня испуганно огляделся.
Было тихо. Только птицы верещали вокруг, да зудели москиты.
Ваня быстро побежал к самолету, и, вскочил в его чрево. Его колотил мелкий озноб.
« Эта скотина Шерхан здесь…Он хотел съесть мамку…Он и нас съест…Огонь…Надо делать огонь, как Маугли…Много огня …»,- Ваня осторожно посмотрел наружу.
Никого.
Он освободил клюшки от наваленных на них пакетов. Факелы сгорели почти дотла, но страшно воняли…
На концах остался только медный повод, которым Ваня обматывал одежду. Он понюхал провод. Пахло противно и непонятно.
Ваня подошел к борту самолета и потрогал свисающие обрывки проводов. Каждый провод был в какой-то цветной обертке.
