подняла его и стала усиленно им размахивать. С факела во все стороны полетели обрывки горящей пакли…
Ваня отскочил от Лены, и, удивленно посмотрел на сестру. Он не ожидал такой бравады от сестры. Лена совсем бесстрашно размахивала факелом, кружась по песку и разговаривая с огнем.
- Голи огонек! Голи! Плогони Шелхана и плохих шакалов! Скушай их, и, не кушай меня и Ваню! - она остановилась тяжело дыша, опустила факел, и, вопросительно взглянула на брата.
- Молодец Ленка! Ты уже взрослая девочка! Молодец! Никакой Шерхан нам не страшен теперь.У меня отважная сестра!
Лена опустила глазенки, улыбнулась и покраснела.
- Ваня! Плавда?
- Правда Леночка, правда! Я тебя Люблю сестренка!
Лена воткнула факел в песок, побежала к брату и обняла его.
- Я тебя тоже люблю Ваня! Только не надо обзываться!
- Я тебя не обзываю. Когда я обзывался?
- А ты сказал – я детка!
- Это не обзывание…Это…Это…мы оба детки…И ты и я!
- Как котята у кошечки?
- Да, как котятки. Только кошечки у нас нет…Мы одни с тобой!
Ваня прижал сестру к себе. На него накатили слезы, но он мужественно утер глаза рукавом, опасаясь, чтобы Лена не увидела его слабости. Но сестра, крепко к нему прижавшись, задумчиво смотрела на огонь факела.
Смеркалось.
Дети уже не обращали внимания на вопли обезьян, далекий рев бегемотов и трубные раскаты слоновьих переговоров. Они уже стали различать опасный и не опасный звериный рев.
Ваня встрепенулся. Лена вопросительно на него взглянула. Ваня улыбнулся.
- Я сейчас посмотрю, как ты умеешь зажигать костер. Бери факел.
Лена вытащила факел из земли. Он почти погас, но еще оставались маленькие язычки огня, лизавшие остатки намотанной пакли.
- Покрути ручкой, чтобы огонек загорелся больше.
Лена старательно покрутила обеими ручками клюшку вокруг своей оси. Огонек действительно ожил.
- Теперь аккуратно, смотри не развали кучку, зажги ее…
Лена, прикусив губку, медленно, старательно, поднесла факел к маленькой кучке сухих веточек. Кучка вспыхнула ярким пламенем. Через минуту, огонь уже весело трещал, выбрасывая снопы искр в уже темное небо.
Ваня увлек сестру к другим кучкам, и, вскоре вокруг самолета запылала огненная защита.
Пока дети кушали, поглощая остатки пищи и воды, от огня занялась резина колеса самолета. Пламя так сильно разгорелось, что даже в ночном небе был виден, чадящий черный столб дыма. Дети стояли в проеме корпуса, и, заворожено наблюдали за столбом огня.
Ваня понял, что этот дым от горящей резины, будет виден очень далеко и решил для себя, что второе колесо он зажжет только тогда, когда будет совсем плохо. А днем будет подкидывать в огонь только маленькие кусочки от обшивки кресел, которые дают не такое большое пламя. Но дым от их сгорания, должен быть такой же черный.
Он уже рассуждал очень практично и рассудительно, как опытный и умудренный жизнью человек. Ваня повернулся к Лене.
- А теперь, я научу тебя пользоваться зажигалкой.
Он взял из ее рук факел, положил его на пол салона, и, затоптал пламя. Дал в руки Лене зажигалку, поднял потухший факел.
- Видела как я делаю?
- Да.
- Давай щелкай, как я, чтобы появился огонек…
Лена стала усиленно пытаться, нажимать на колпачок зажигалки. Но это была бензиновая зажигалка, и, колпачок не поддавался ее слабым усилиям. Ваня с сомнением покачал головой, забрал зажигалку у сестры, и, достал из карману другую. Это была газовая. Лена очень легко зажгла ее, со второй попытки. Ваня засунул эту зажигалку в карман платьица Лены.
- Это будет твоя, - он протянул факел Лене,- теперь возьми факел левой рукой и поднеси его к этой зажигалке.
Он подал зажженную бензиновую зажигалку сестре.
Сестра старательно, держа зажигалку на вытянутой руке, выполнила это требование. Пламя лизнуло потухший моток тряпок, и, он тут же вспыхнул. Лена от неожиданности выпустила зажигалку из рук и схватила факел обеими руками.
Зажигалка шлепнулась на пол и потухла.
- Вот ронять зажигалку не надо, - Ваня поднял ее и засунул в карман.
- Все поняла?
- Ага…Это плосто…
Он забрал у нее факел и снова затоптал огонь. И огонь теперь приходилось экономить..
- Пойдем спать.
- Пойдем.
Ваня поднял с пола фонарик, который всегда здесь оставлял и щелкнул выключателем. Фонарик тускло загорелся. Батарейка уже почти села и Ваня использовал его только тогда, когда открывал и закрывал дверь туалета. Другой фонарик уже давно прекратил работать. Свет этого, еще теплился в его тусклой лампочке, но скоро должен был потухнуть и этот. Ваня тяжело вздохнул и закрыл дверь.
Куча забот, навалилась на это маленькое человеческое существо, которое должно было выжить само и ни при каких обстоятельствах, не дать умереть сестренке.
Глава 14
Виктор открыл глаза. Перед ним чернело странное пятно, которое постепенно превращалось в морщинистое черное лицо. Старческие, слезящиеся глаза, внимательно смотрели на него.
Виктор пошевелился.
Жилистая рука старика прижала к земле его тело. В другой был зажат странный бубен, увешанный косточками мелких животных. Старик поднял бубен, затряс им, закатил глаза и из его рта, раздались заунывные, надрывные звуки. Голова старика была украшена высохшей змеиной чешуей, с оскаленной пастью и торчащими из нее острыми как иглы зубками. Старик поднялся и стал проделывать нелепые движения вокруг лежащего человека.
Виктор, наконец, сообразил, что с ним произошло.
Он наверное потерял сознание, после борьбы с анакондой и попал в неизвестное племя африканских аборигенов. Он, молча, наблюдал за пляской шамана и лихорадочно обдумывал ситуацию:
« Племя…Что же это за племя? В Африке клановая система. Даже в относительно цивилизованных странах. Правительства управляются кланами. Но эти - не похожи, ни на кого. Какие-то дикари …О, Господи! Неужели канибаллы? Но как же это может быть? Об этом парке все вроде известно…Или не все? Судя по шаману, …почти голый…набедренная повязка…раскрашенное тело…Неизвестные аборигены…Видимо это небольшой клан дикарей…Господи! Лишь бы это были не людоеды!»
Он повернул голову и огляделся. Это была хижина, сложенная из веток дерева и покрытая сухими длинными листьями. На стенках хижины висели черепа животных. Пол покрывала циновка из тех же сухих листьев, на которой, он и лежал. Не было ни стула, ни стола. Посреди хижины тлели угли, и, легкий дымок поднимался и исчезал в самой макушке, сложенной из листьев «крыши», в которой виднелось небольшое отверстие, предназначенное для выхода дыма.
Самое главное и важное, что увидел Виктор, это был его рюкзак, стоявший возле «двери», занавешенной такой же плетенкой из листьев. Рюкзак был не распакован, что очень его обрадовало.
Шаман продолжал совершать свой дикий танец, заунывно себе подвывая, и, стуча кулаком в свой бубен.
Виктор напрягся, и, превозмогая боль в теле, привстал, облокотившись на локти - привалил свое тело к стенке хижины, тяжело дыша.
Шаман прекратил танец и строго взглянул на Виктора. Он сел на корточки и сделал призывное движение рукой.
- Англичанин?
Виктор обрадовался этой ломаной английской речи. Он уже не надеялся, что эти дикари смогут его понять.
- Русский. Где я?
- Наше племя зовут Кумото-Бу. Мы дети змей.
- Я был без сознания?
Шаман видимо не понял вопроса и продолжал свое.
- Мы кушаем все, что едят наши боги. Людей тоже. И тебя, русский, мы должны кушать!
Виктора обдало ледяным потом.
« Вот тебе и на! Влип. Канибаллы!... Боже! Что делать? - мысли лихорадочно заметались у него в голове.
Шаман продолжал скрипучим голосом.
- Дети змеи. Все мы дети змеи. Ты убил одну из наших матерей. Ты отец змей! Только отец может убить мать! Ты есть очень сильный отец. Ты есть отец для нас! Мы твои дети…Мы не можем тебя трогать и должны дать тебе пищу и помогать тебе. Это говорят наши матери. Они бояться тебя и приказывают нам помогать тебе…
« Фу…Ужас! Я думал это конец…Какой кошмар! Что же надо этим дикарям? Я же для них как Бог! Надо и держать себя как Бог… Только это может мне помочь…»
- Отец! Наша мать пыталась тебя убить! Но ты убил ее. Ты болен! Тебе надо лежать и пить кровь наших матерей! Это даст тебе новые силы. Выпей это! - шаман протянул Виктору военного вида алюминиевый котелок, наполненный на треть черной жидкостью. Виктор взял трясущимися руками котелок и поднес к губам. В животе екнуло!
« Это змеиная кровь! И, я должен это выпить…Должен!».
Виктор закрыл глаза и стал глотать отвратительную, безвкусную жидкость.
Шаман внимательно за ним наблюдал. Когда он закончил и поставил котелок на циновку, его рот был окрашен кровью, и, лицо выглядело свирепым, как у киношного вампира.
Шаман что-то вскрикнул, схватил посох с черепом маленькой обезьяны вместо рукоятки, откинул циновку и выскочил наружу.
Раздался его ликующий крик.
В ответ раздался рёв сотен человеческих глоток, на неизвестном африканском языке. Шаман что-то орал на этом тарабарском языке, и, стадо канибаллов, что-то, вопило в ответ. Виктор слушал эти крики с замиранием сердца, то и дело, поглядывая на «дверь».
Снаружи раздались звуки африканских барабанов, словно чьи-то руки, одновременно забарабанили в десятки обтянутых кожей «там-тамов». Вопли канибаллов, превратились в стройные звуки какой-то африканской песни.
Шаман вошел вовнутрь.
- Вставай отец. Твои дети хотят тебя видеть!
Он подошел к Виктору и помог ему подняться на ноги. Виктор сразу же отметил, что боль в теле не была такой острой, если бы ребра действительно были поломаны.
« Может быть только трещины?…Или вообще спазм мышц от змеиного сдавливания?» - он взглянул на шамана.
Тот снял большую и длинную змеиную высохшую шкуру с деревянной ветки, воткнутой в стену хижины и обмотал ею шею Виктора, оставив змеиную голову, свисающей на его грудь.
Легонько подтолкнул к двери.
Виктор откинул занавеску и шагнул наружу.
Яркое солнце, едва его не ослепило.
Он поднял руку, заслонив глаза от солнца, и, осмотрелся.
На площадке возле хижины, стояли больше сотни невысоких, полуголых, черных дикарей. Мужчины держали в руках примитивные копья, женщины имели только набедренные повязки и на руках у многих, были черные детеныши, похожие на маленьких, черных обезьян. Вокруг хижины, были натыканы палки, на концах каждой, красовался череп рогатого или оскаленного белыми клыками животного.
Виктор вздрогнул, увидев на двух палках человеческие черепа. Это не ускользнуло от внимательного взгляда шамана. Его морщинистое лицо расплылось в довольной улыбке. Он повернулся к толпе и что-то крикнул. Все вдруг упали на колени и прижались лбами к песку.
Виктор недоуменно взглянул на шамана. Тот повернулся к нему и тихо сказал:
- Русский, крикни любые слова! Громко!
Виктор набрал воздух в легкие и
