голландском и попытался объяснить, где ее видел. Вероника ответила что-то на слабом английском и призвала на помощь гулявшего неподалеку Роберта – он в английском силен. Поговорили, поулыбались и разошлись с хорошим настроением и мнением друг о друге.
Вообще Вероника с Робертом по характеру «нелюдимы», неохотно общаются с «первыми встречными». На улице ни с того ни с сего в разговоры не вступают. С ближайшими соседями ограничиваются приветствиями «Доброе утро-день-вечер» и все.
Ничего необычного. Типичная черта голландцев – закрытость для незнакомцев. Улыбнуться при встрече – да, просто так начать разговор – нет. Вероника уже разобралась: черта одна, а причины разные. Или стеснительность, или высокомерие, или вежливость, или осторожность.
Кстати, насчет осторожности. Она была жизненно необходима в России в «лихие» девяностые, пришедшие на смену спокойным семидесятым-восьмидесятым, в которых Вероника росла. Чтобы выжить в новых условиях, новые правила себе прописала. Не то что в лес одна не ходила - без нужды из дома нос не высовывала.
С ближайшими соседями перестала общаться: времена изменились, мало ли что у них на уме. Разруха в стране - разруха в голове. Когда трудно живется, совесть отказывает, как тормоза. Многие тогда с катушек скатились, подлость в норму возвели. Вон те, с верхнего этажа попытались Вероникину телефонную линию на себя перевести – ну не наглость?
С ума все посходили.
Да и как не посходить?
В телевизоре – жуть. Что ни сообщение, то потрясение. Убийства бизнесменов и чиновников, грабежи простых граждан и национальных богатств, бандитские разборки с применением электрического утюга и автомата Калашникова. Неизвестная зараза под странным названием «спид» косит больных и здоровых. В московском метро гуляют метровые крысы. Генеральный прокурор развлекается в бане с проститутками…
У людей, привыкших считать, что «все спокойно, все хорошо» в нашем королевстве, волосы шевелились на голове, сердце замирало от ужаса.
Конечно, подобные шоковые «новости» – золотая жила для журналистов, но когда шок не только там, но и здесь…
Выйдешь из дома, только и слышишь: того среди бела дня ограбили, у того квартиру обворовали, у того машину угнали, того прямо в подъезде зарезали.
И это в тихом, сонном, окруженном лесами и лугами поселке, куда криминал раньше носу не совал. А теперь чуть ли не каждый день совершаются вещи, которые не увидишь ни в страшном сне, ни в голливудском хорор-фильме. Все пострадавшие – знакомые люди, соседи. Что с ними случилось, может случиться и с тобой.
Никто не застрахован, даже самые знаменитые. Убийство Влада Листьева, ведущего популярных телепрограмм и всеобщего любимца, потрясло народ. Даже на время затмило другие несчастья: массовое закрытие предприятий, невыплату пенсий и зарплат, гигантские очереди за продуктами, потерю последних «гробовых» вкладов. Президент обещал найти убийцу в считанные дни и, как всегда, соврал. Преступники всех уровней – от политических до бытовых оставались безнаказанными: слуги порядка продались слугам беспорядка.
Как вспомнишь, так вздрогнешь…
Но теперь другое дело. Про осторожность Вероника подзабыла. Ездит в парки – огромные, как леса, сидит в «птичьих домиках» с фотокамерой наизготове, одна или с соседями-мужчинами. Сидят, смотрят, иногда разговаривают о том, что видят здесь и сейчас или видели недавно в другом подобном месте. Казалось бы, странно: Вероника в пустынном месте, наедине с чужим человеком… Но никогда не чувствовала себя неуютно или в опасности.
Правда, один раз как-то необычно получилось. Сидела в домике у озера посреди небольшого, диковатого парка, наблюдала зимородков. Пришел мужчина. Вероника глянула мельком: высокий, седоватый, в шортах, майке и бандане на голове. Такой пожилой «байкер». Ну пришел и пришел, ей-то что.
Поздоровался, сел на лавку, достал фотоаппарат, кстати, дорогой, с длинной линзой – для съемки на расстоянии. Извинился, что спугнул зимородка – он только что сидел на палке, специально поставленной посреди воды. Вероника ответила: ничего страшного, прилетит еще, он сегодня активный.
И правда. Зимородок прилетал, нырял за рыбкой, выныривал и опять садился на палку, сидел долго, неподвижно, будто специально позировал, показывал себя во всей красе. А показать ему есть что. Одет в блестящие, будто перламутровые перья. Летит, переливается на солнце всеми оттенками синего. Грудка оранжевая, лапки красные - замечательно фотогеничная птичка. Любимая «модель» фотографов. Она стояла первой строкой в «списке желаний» Вероники. Сегодня она поставила напротив этой строки «галочку». Выполнено. День удался. Собрала вещички, пожелала «байкеру» удачи и отправилась домой.
Шла по тропинке, толкала велосипед, глядела по сторонам – не попадется ли еще что-нибудь интересненькое. Попалась стрекоза. Слишком быстрая в полете, ее можно запечатлеть только, когда сядет на траву или цветок. Вероника поставила велосипед поперек тропы и принялась гоняться за стрекозой. Сделала пару снимков, оглянулась – а сзади велосипеда стоит этот мужик. Высокий, даже солнце загородил… Вероника отпрянула от неожиданности. А он стоит, молчит. Ждет. Чего ждет? Первого шага от нее. Или слова.
- Вот. Стрекоза, - сказала Вероника. Взялась за ручки велосипеда и пошла быстрым шагом, не оглядываясь.
Вообще-то к врагу нельзя поворачиваться спиной, но Вероника опасности не ощущала. Здешний люд в основной массе не агрессивный. Кто пришел полюбоваться на птичку, не способен причинить зло человеку.
Кто видит прекрасное, тот носит прекрасное в себе.
Все маньяки начинали одинаково – с мучения кошек и собак. А если бы они начали с прогулки по лесу… послушали бы его звуки, вдохнули его запахи… глядишь, потихоньку распустили бы внутри пружину боли, вылечились бы от агрессии.
Не зря говорится: природа – лучший психолог. Помогает бесплатно, без предварительной записи или направления от врача. Доступна каждому – невзирая на возрастные, половые, религиозные или расовые различия. Метод лечения одинаков для всех: приходи, смотри, фотографируй или просто гуляй. Отдыхай, разглаживай «морщинки» души.
Люди, которые приходят «на прием» к этому психологу – особые. Расслабленные, приветливые, занятые чем-то другим, кроме себя и собственных проблем.
Видят Веронику «за работой», подходят что-то спросить или рассказать.
А кого вы фотографируете?
А как называется эта птичка?
А вы откуда – из России? Я бывал в Санкт-Петербурге. Красивый город.
Вы русская? Я часто ездил в Мурманск – по работе. Мне русские нравятся.
Веронике нравится общаться с людьми, которые телевизору предпочитают прогулку. Лучше на природе - это другая реальность, полная маленьких чудес, которых не увидишь в черном «ящике». Там – катастрофы и несчастья, здесь торжество жизни в самом простом и высоком ее проявлении: найти пару, создать семью, выкормить детенышей и выпустить их в большой мир. Открытый для всех, но со своими правилами. Заходи, только не топчи. Любуйся, но не мешай. Удивляйся, умиляйся, но не думай, что ты здесь хозяин.
Ты, человек, многого достиг, но без деревьев, цветов, птиц, зверей ты погибнешь. Так что спасай и сохраняй нас.
А мы будем спасать и сохранять тебя. Мы – твои ангелы…
Да, на земле живут ангелы, это Вероника точно знает. И первый встретился ей прямо по дороге на полдер. Заметила на обочине велосипедной дорожки буйно цветущие, дикие маки. Солнце светило прямо на них, высвечивало каждую тычинку и прожилки на лепестках. Остановилась, достала фотокамеру, прицелилась, сделала несколько фото «макро». Посмотрела – как получилось.
Получилось отлично: черные тычинки четко виднелись на ярко-красном фоне. Довольная, Вероника подняла голову и встретилась взглядом со старушкой, проходившей мимо. Белые волосы, освещенные солнцем, стояли как нимб над головой… Старушка шла, опираясь на ходунки, улыбаясь Веронике. Такая милая улыбка встречается у пожилых нечасто. У многих отпечаток тяжких лет на лице, а у этой – отблеск добра и света. Вероника улыбнулась в ответ, и стало так радостно, будто выпила из чаши счастья.
Она теперь часто из нее пила. Не взахлеб, но по глоточку. Каждый день. Спасибо Роберту. Это ангел, которого послал ей сам Бог или кто там распоряжается людскими судьбами. Она не знала, что такие люди существуют. Ее никто никогда так не любил. Она сама не понимала – за что. Она ничего специально для этого не делала.
Раньше старалась завоевать любовь родителей, угодить, быть «хорошей девочкой», даже идеальной. Напрасно. Ее стараний не замечали, за хорошее поведение не хвалили, за ошибки (а чаще просто так) беспощадно ругали. Не сочувствовали, не утешали, не поддерживали.
Мать не плакала, когда провожала ее в дальние края, не писала заботливых писем, при встречах не обнимала, не целовала. Отец вообще жил отдельно, хотя и в семье, так… маячил на заднем плане. Брат пребывал в другой возрастной категории, отношения поддерживал дружеские, не более того. Вероника с детства была «отрезанный ломоть». Но, может, это и воспитало привычку полагаться только на себя.
А теперь появился человек, на которого она могла положиться, как на себя. Чудо-человек, полный безмерной доброты и заботы. Влюбился с первого взгляда. И до сих пор. И без сомнения - в дальнейшем. До конца – его или ее. Верность – отличительная черта его семьи. Отец хранил верность жене даже после ее смерти. Роберт будет делать то же самое.
Кстати, это качество – умение ценить свою женщину, уважать, беречь, даже если она постарела, потолстела или заболела характерно для здешних мужчин. В отличие от российских.
Там она уже в тридцать лет была вышедшим из кондиции товаром, хотя выглядела отлично. В сорок стала бы «отработанный материал», не годящийся даже в любовницы. В пятьдесят – вообще кандидат на помойку.
А здесь ее в шестьдесят носят на руках и сдувают пылинки, выражаясь фигурально.
Чтобы делать это каждый день, Роберт купил дом – его старая квартира не подходила для двоих, с садом – особое пожелание Вероники.
Когда тебя так стараются заполучить, отказывать нельзя. Она согласилась, хотя, честно сказать, без особого энтузиазма. Больше с позитивной осторожностью.
Совместное проживание – испытание на прочность отношений. Часто это испытание оказывается слишком тяжким, становится причиной ссор и даже расставаний.
Вероника не стремилась к супружеским узам, гостевой брак ее устраивал. А Роберта нет. Он настоял.
И не пожалел.
И Вероника не пожалела – к собственному удивлению. Люди в возрасте с трудом воспринимают изменения жизненного уклада. Привыкшие к самостоятельности часто не способны подстраиваться к со-жителям, учитывать их интересы, принимать недостатки. Здесь нужна сильная мотивация,
