больше пропагандистского, коммерческого и развлекательного звука (нашу страну ещё и поселе измождают долбящие радиодинамики над просторами), — да как же защитить право наших
ушей на тишину, право наших глаз — на внутреннее видение?
В 1754 году, при Елизавете, Пётр Иванович Шувалов предложил
такой удивительный — Проект сбережения народа.
Вот чудак?
А ведь — вот где государственная мудрость.
Освальд Шпенглер верно указывал, что в разных культурах даже
сам смысл государства разный и нет определившихся «лучших»
государственных форм, которые следовало бы заимствовать из одной
великой культуры в другую. А Монтескье: что каждому пространственному размеру государства соответствует определённая форма правления
и нельзя безнаказанно переносить форму, не сообразуясь с размерами
страны.
Для данного народа, с его географией, с его прожитой историей,
традициями, психологическим обликом, — установить такой строй,
который вёл бы его не к вырождению, а к расцвету. Государственная
структура должна непременно учитывать традиции народа.
Народ имеет несомненное право на власть, но хочет народ — не
власти (жажда её свойственна лишь процентам двум), а хочет прежде
всего устойчивого порядка.
Но выбирая демократию — надо отчётливо понимать, ч т о именно мы выбираем и за какую цену. И выбираем как средство, а не как цель.
Современный философ Карл Поппер сказал: демократию мы выбираем не
потому, что она изобилует добродетелями, а только чтоб избежать тирании. Выбираем — с сознанием её недостатков и поиском, как их преодолевать
Уважение к человеческой личности — более широкий принцип,
чем демократия, и вот оно должно быть выдержано непременно.
Однако и права личности не должны быть взнесены так высоко,
чтобы заслонить права общества. Папа Иоанн-Павел II высказал (1981,
речь на Филиппинах), что в случае конфликта национальной безопасности и прав человека приоритет должен быть отдан национальной
безопасности, то есть целости более общей структуры, без которой развалится и жизнь личностей.
Лидер кадетов П.Н.Милюков настаивал, что только прямые выборы от больших округов «обеспечат выбор интеллигентного и политически подготовленного представителя».
Цель всеобщего голосования — выявить Волю Народа: ту истинную Волю, которая будет всё направлять лучшим образом для народа.
Существует ли такая единая Воля и какова она? — никто не знает. Но
замечательно, что при разной системе подсчёта голосов мы узнаём эту
волю по-разному и даже противоположно.
Большинству у нас сейчас не кажется важным, как именно
устроена система голосования, а между тем она влияет существенно.
Состязуются в мире по крайней мере три системы подсчета:
пропорциональная, мажоритарная и абсолютного большинства.
Пропорциональные выборы по спискам чрезмерно усиливают власть партийных инстанций, составляющих списки кандидатов, и дают перевес большим организованным
партиям. И это особенно потому выгодно партиям, что они могут рассовать своих
центральных активистов по дальним округам, где те не живут, и так обеспечить их
избрание. На этом — чтобы не требовалось от кандидата жить в своём округе —
особенно настаивал кадетский съезд летом 1917: это «даёт возможность для ЦК
централизовать производство выборов». Да и все другие партии — на том же. Так
сказать, централизованная демократия.
При пропорциональной системе малые меньшинства обычно могут получить какой-то голос в представительном собрании, но создаётся множество парламентских фракций, и силы распыляются в раздор. Или это толкает партии
поправлять своё положение через беспринципные коалиции с изъянами для своей
программы — но лишь бы набрать голосов и захватить правительство. В сегодняшнем мире есть разительные примеры такой государственной слабости и
долгих правительственных кризисов.
Итак, всего лишь от способа подсчёта голосов может ошеломительно измениться и состав правительства и его программа, выражающая, разумеется, Волю Народа.
А уж пройдя избрание — кандидат становится народным представителем.
Наши четыре последовательных Государственных Думы мало выражали собой глубины и пространства России, только узкие слои нескольких городов, большинство населения на самом деле не вникло в
смысл тех выборов и тех партий. И наш блистательный думец В. Маклаков признал, что «воля народа» и при демократии фикция: за неё всего
лишь принимается решение большинства парламента.
Да и невозможны точные народные наказы своим депутатам на
все будущие непредвидимые случаи. И — нет такого импульса, который
заставлял бы нынешних избранцев стать выше своих будущих выборных
интересов, выше партийных комбинаций и служить только основательно
понятым интересам родины, пусть (и даже неизбежно) в ущерб себе и
своей партии. Делается то, что поверхностно нравится избирателям, хотя
бы по глубокому или дальнему смыслу это было для них зло. А в таком
обширном государстве, как наше, тем меньше возможность проверять
избранцев и тем большая возможность их злоупотреблений. Контрольного механизма над ними нет, есть только возможность попытки отказать в следующем переизбрании; иного влияния на ход государственного управления у народного большинства не остаётся.
Что ж отрицать, что при демократии деньги обеспечивают реальную власть, неизбежна концентрация власти у людей с большими деньгами.
Ныне пришло к тому, что мы так же не мыслим себе политическую жизнь без партий, как личную без семьи.
«Партия» — значит часть. Разделиться нам на партии — значит
разделиться на части. Партия как часть народа — кому же противостоит?
Очевидно — остальному народу, не пошедшему за ней. Каждая партия
старается прежде всего не для всей нации, а для себя и своих.
Национальный интерес затмевается партийными целями: прежде всего
— что нужно своей партии для следующего переизбрания; если нечто
полезное для государства и народа проистекло от враждебной нам партии
— то допустимо и не поддерживать его. Интересы партий да и само
существование их — вовсе не тождественны с интересами избирателей.
С. Крыжановский считал, что пороки и даже крушение парламентского
строя происходят именно из-за партий, отрицающих единство нации и
само понятие отечества. Партийная борьба заменяет где уж там поиск
истины — она идёт за партийный престиж и отвоевание кусков исполнительной власти. Верхушки политических партий неизбежно превращаются в олигархию. А перед кем отчитываются партии, кроме своих же
комитетов? — такая инстанция не предусмотрена ни в какой конституции.
Соперничество партий искажает народную волю. Принцип партийности уже подавляет личность и роль её, всякая партия есть
упрощение и огрубление личности. У человека — взгляды, а у партии —
идеология.
Что можно тут пожелать для будущего Российского Союза?
Никакое коренное решение государственных судеб не лежит на
партийных путях и не может быть отдано партиям. При буйстве партий
— кончена будет наша провинция и вконец заморочена наша деревня. Не
дать возможности «профессиональным политикам» подменять собою голоса страны. Для всех профессиональных знаний есть аппарат государственных служащих.
Во всяких государственных выборах партии, наряду с любыми независимыми группами, имеют право выдвигать кандидатов, агитировать за них, но — без составления партийных списков: баллотируются не партии, а отдельные лица. Однако выбранный кандидат должен на весь срок своего избрания выбыть из своей партии, если он в таковой состоит, и действовать под личную ответственность передо всей массой избирателей. Власть — это заповеданное служение и не может быть предметом конкуренции партий.
Как следствие: во всех ступенях государственного представительства, снизу доверху, воспрещается образование парийных групп. И,
само собой, перестаёт существовать понятие «правящей партии».
В основу предлагаемой работы положены мысли многих русских
деятелей разной поры — и, я надеюсь, их соединение может послужить
плодоносной порослью.
Июль 1990
https://proza.ru/2023/08/31/1703
ЛИТЕРАТУРА ЭПОХИ КОВИДА
В четверг, 5 октября, Нобелевский комитет Шведской академии сообщил, что лауреатом в области литературы в 2023 году стал норвежский писатель Юн Фоссе «за новаторские пьесы и прозу, в которых высказывается невыразимое».
До Фоссе Нобелевскую премию получали три норвежских автора: Бьёрнстьерне Бьернсон в 1903 году, Кнут Гамсун в 1920 году и Сигрид Унсет в 1928 году.
Читал и перечитывал пьесы Генрика Ибсена, романы Юхана Боргена, Кнута Гамсуна...
Среди современных авторов отмечу автора детективов, психологических триллеров Несбё.
Написал про его "Снеговик" http://proza.ru/2017/11/29/2013
В связи с вручением литературных премий, включая и от "Ясной поляны", подумал о современном звучании "Гамбургского счёта" Виктора Шкловского.
Представляется, что в настоящее время "Гамбургскийсчёт" обязательно должен включать тему ковида, во всём драматическом многообразии тех перемен, которые принесла пандемия в мир.
В моей коллекции книг по теории литературы, литературному процессу, филологии есть и интересная брошюра, изданная Санкт-Петербургским государственным университетом, на филологическом факультете тиражом в 100 экземпляров.
Она называется "Литературный процесс в России от эпохи модерна к эпохе вангарда: новые материалы исследования поэтики".
C некоторыми из её авторов встречался, общался на темы литературного авангарда, открытия который изучаю и стараюсь применить в своей литературной работе.
На кафедре русской литературы филологического факультета мне довелось выступать с докладом о кинофильме "Призрак" польского кинорежиссёра Полански, на одной из филконференций в СПбГУ. Мой доклад был включён в официальную программу, на него пришли слушатели. Призраками называют на Западе литераторов, которые пишут автобиографии известных политиков, но не попадают в число авторов.
Подробнее рассказываю об этом на своей странице на Прозе.
В сообщении Н.А. Гуськова "Кубок Большого Орла П.Г. Антокольского: к творческой истории цикла" есть интересное место, касающееся как генезиса советской литературы, так и филологического открытия "петербургского текста" русской литературы.
К моим же темам литературных исследований относятся "петербургский текст" и соцреализм.
Процитирую автора.
Идейная и образная доминанта цикла Антокольского заявлена в в заглавиии прямо упомянута лишь однажды в стихотворении о Петре. "Кубок Большого Орла" - штраф, полагавшийся на петровских ассамблеях за невыполнение правил этикета: провинившийся обязан был осушить залпом штофной кубок (1,2 л.) с изображением герба - двуглавого орла, наполненного смесью крепких напитков. Это приводило к немедленному тяжёлому опьянению, а то и худшим последствиям. Антокольский остроумно соединил эту деталь исторических анекдотов с расхожим образом поэзии символистов ("кубок метелей", "снежный кубок"). В результате образ, сохраняя свою игровую и архаическую природу, приобрёл новые смыслы и превратился в историко-философский
