действительно, по исследовании оказалось, что они “из рода шведов” (Л.С. Клейн “Спор о варягах. История противостояния и аргументы сторон”, СПб, 2009, с. 60-61).
Минуточку, но ведь Пруденций упоминал вовсе не шведов, а свеонов, и это совершенно разные народы. Произошла подмена понятий. Ещё римский историк Тацит помещал этот народ на самом крайнем севере обитаемого мира:
“… среди самого Океана обитают общины свионов; помимо воинов и оружия, они сильны также флотом <…> За свионами еще одно море – спокойное и почти недвижное, которым, как считается, опоясывается и замыкается земной круг <…> Только до этого места – и молва соответствует истине – существует природа” (“О происхождении германцев и местоположении Германии” // Корнелий Тацит. “Сочинения”, т. I. “Анналы. Малые произведения”, Л., 1967, с. 371-372).
До Средневековья свеоны, конечно, не дожили, они смешались с другими народами в период великих переселений, но их имя западные хронисты использовали в качестве собирательного обозначения обитателей европейского севера:
“От западного океана протягивается на восток залив; длина его неизвестна, а ширина нигде не превышает 100 тысяч шагов и во многих местах еще уже. По берегам этого залива живет множество народов, а именно: даны, свеоны, которых мы называем норманнами; они занимают северный берег и все острова по его протяжению” (Эйнхард “Жизнь Карла Великого”, М., 2005, с. 245).
“Северный берег и все острова” занимали самые разные народы, то есть “свеоны” были понятием не этническим, а географическим. И уж точно это не синоним названия шведов, занимавших лишь часть указанной территории. Да и не было в IX веке ни Швеции, ни шведов, не сформировались ещё. Норманисты, как обычно, смошенничали. Но главное, о чём они не желают вспоминать, так это то, что вопрос о национальности послов для Пруденция не был решён, он только предположил, что народ рос обитал где-то на севере. Следствие только начиналось и его вердикт остался неизвестен. То есть, в качестве доказательства норманисты подсовывают нам то, что доказательством не является.
Византийские авторы не слышали, чтобы франки возвращали к ним обратно русских послов, а это значит, что последние всё-таки смогли доказать там своё происхождение. В Константинополе послы участвовали в переговорах и ромеи относительно них никак не могли заблуждаться. Обсуждались-то конкретные межгосударственные отношения. Если ромеи назвали послов русскими, значит так оно и было. Да и титул “каган” использовали правители Руси, в Скандинавии он был неведом. Шведы к этой истории непричастны никаким боком.
— Ещё один автор, на которого любят ссылаться норманисты – Лиутпранд Кремонский (920-972), итальянский дипломат, несколько раз посещавший Византийскую империю. Байер писал, что Лиутпранд называл русов “нордманнами” (Г.З. Байер “Сочинение о варягах”, СПб, 1767, с. 30), Миллер повторил это утверждение (Г.Ф. Миллер “О происхождении имени и народа российского” // В.В. Фомин “Ломоносов: Гений русской истории”, М., 2006, с. 394). Томсен конечно же не прошёл мимо выгодного для него известия: “В одном месте своего рассказа Лиутпранд перечисляет народы, живущие к северу от Греческой империи, и упоминает между ними Руссов (Rusii), которых мы называем другим именем, – Норманнами <…> откуда автор рассказа мог заключить о тождестве всей Руси с Норманнами” (В. Томсен “Начало русского государства” // ЧИОИДР, М., 1891, кн. 1(156), с. 43, 45; там же //“Из истории русской культуры”, т. II, кн. 1. “Киевская и Московская Русь”, М., 2002, с. 168-170). Современный автор Петрухин тоже не позабыл отметиться: “Западноевропейский наблюдатель Лиутпранд отождествил с норманнами и русь 940-х гг.” (В.Я. Петрухин “Русь в IX-X веках. От призвания варягов до выбора веры”, М., 2017, с. 209). Со стороны всё это напоминает мышиную возню, особенно на фоне того, что в действительности писал Лиутпранд:
“Город Константинополь, который ранее назывался Византий, а теперь зовется Новым Римом, расположен среди самых диких народов. Ведь на севере его соседями являются венгры, печенеги, хазары, руссы (Rusios), которых мы зовем другим именем, т.е. нордманнами, а также – как наиболее близкие к нему – болгары” (Лиутпранд Кремонский “Антаподосис; Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь”, М., 2006, с. 20).
В тексте “нордманнами” названы сразу четыре народа, и никто не станет причислять к скандинавам венгров, печенегов, хазар. Названные народы жили к северу от Византии и только по отношению к ней считались “нордманнами”. В другом месте своего труда Лиутпранд поясняет использованную терминологию:
“В северных краях есть некий народ, который греки по внешнему виду называют Ρουσιος, русиос, мы же по их месту жительства зовем “нордманнами”. Ведь на тевтонском языке “норд” означает север, а “ман” – человек; отсюда – “нордманны”, то есть северные люди” (там же, с. 96-97).
О скандинавах Лиутпранд и не вспоминал, он лишь переводил на немецкий язык сведения, полученные им от ромеев. Один из источников таких сведений можно сразу назвать:
“Если потребуют когда-либо и попросят либо хазары, либо турки, либо также росы, или какой иной народ из северных и скифских…” (Константин Багрянородный “Об управлении империей”, М., 1991, с. 55).
Турками ромеи называли венгров и тогда список народов у Лиутпранда соответствует списку в книге Константина Багрянородного, а словом “нордманны” автор переводил византийское словосочетание “северные народы”. Норманистам тут ловить нечего.
— Своей личной вотчиной норманисты считают древнерусские имена, которые они всем скопом записывают в скандинавские: “… все имяна Варягов, в Русских летописях оставшияся, никакого иного языка, как Шведскаго, Норвежскаго и Датскаго суть, и сие не темно и не слегка наводится” (Г.З. Байер “Сочинение о варягах”, СПб, 1767, с. 11); “… варяжския имена, сколько их в наших историях находится, почти все были скандинавския…” (Г.Ф. Миллер “О происхождении имени и народа российского” // В.В. Фомин “Ломоносов: Гений русской истории”, М., 2006, с. 378)
Томсен собрал древнерусские имена и принялся подбирать им скандинавские созвучия. Но даже и таким антинаучным способом для части имён подобрать созвучия ему всё равно не удалось: Актеву, Искусеви, Истр, Каницар, Карн, Фрутан, Явтяг. Возле этих имён автор ставил вопросительный знак, но всё равно потом причислил их к скандинавским. Мало ли, что доказательств нет, захотелось, вот. Да и толкование остальных имён сплошь гадательное с откровенными натяжками (В. Томсен “Начало русского государства” // ЧИОИДР, М., 1891, кн. 1(156), с. 119-130; там же //“Из истории русской культуры”, т. II, кн. 1. “Киевская и Московская Русь”, М., 2002, с. 219-226).
Н.И. Костомаров принялся читать древнерусские имена по-литовски и тоже толковал их, исходя из подходящих созвучий (Н.И. Костомаров “Начало Руси” // “Современник”, т. LXXIX, СПб, 1860, с. 15-17).
Писатель В.И. Щербаков искал параллели вежду древнерусскими и фракийскими именами, так ведь он и впрямь находил их, используя опять-таки созвучия (В.И. Щербаков “Века Трояновы” // “Дорогами тысячелетий”, кн. II, М., 1988, с. 70-77).
Историк А.Г. Кузьмин находил древнерусским именам иранские, кельтские, иллирийские аналогии (А.Г. Кузьмин “Древнерусские имена и их параллели” // “Откуда есть пошла Русская земля”, кн. II, М., 1986, с. 641-654).
Всё это свидетельствует лишь о том, что толковать имена методом подбора созвучий абсолютно бессмысленно. Такой метод не работает, потому что у всех людей на планете одинаковый голосовой аппарат, так что сходные звуки можно найти в любых языках. Если продолжать подобные эксперименты, то древнерусские имена можно при желании объявить хоть папуасскими, но толку от этого не будет никакого.
— Ещё одним аргументом норманисты считают описание днепровских порогов византийским императором Константином Багрянородным, который разделял их названия “по-росски и по-славянски” (Константин Багрянородный “Об управлении империей”, М., 1991, с. 47-49). По мнению норманистов названия “по-росски” непременно должны быть норманнскими.
“Славянские имена порогов суть действительно чисто славянские <…> имена другого ряда, которые Константин выдает за русские <…> суть чисто скандинавского корня…” (В. Томсен “Начало русского государства” // ЧИОИДР, М., 1891, кн. 1(156), с. 53-54; там же //“Из истории русской культуры”, т. II, кн. 1. “Киевская и Московская Русь”, М., 2002, с. 175-176); “Константин Багрянородный, царствовавший в десятом веке, описывая соседствующие с Империею земли, говорит о порогах Днепровских и сообщает имена их на Славянском и Русском языках. Русские имена кажутся Скандинавскими: по крайней мере не могут быть изъяснены иначе” (Н.М. Карамзин “История государства Российского”, т. I, М., 1989, с. 57); “Для Константина народ “росов” тождествен со скандинавами <…> “росские” названия порогов имеют прозрачную скандинавскую этимологию” (Е.А. Мельникова, В.Я. Петрухин – комментарий к гл. 9 // Константин Багрянородный “Об управлении империей”, М., 1991, с. 304).
Какие же доказательства есть у норманистов? Да всё тот же подбор созвучий и непременно по-скандинавски. Любой отголосок идёт в дело. Только, ведь, играть в такие игры можно на любых языках.
Н.И. Костомаров читал названия порогов по-литовски и что-то у него даже получалось (Н.И. Костомаров “Начало Руси” // “Современник”, т. LXXIX, СПб, 1860, с. 17).
М.Ю. Брайчевский в своём исследовании использовал осетинский язык, с помощью которого бойко толковал названия порогов (М.Ю. Брайчевский “Русские” названия порогов у Константина Багрянородного” // “Земли Южной Руси в IX-XIV вв. (История и археология)”, Киев, 1985, с. 24-27).
В.П. Тимофеев истолковал русские названия порогов как славянские и у него это выходило вполне правдоподобно (В.П. Тимофеев “А все-таки “Людота коваль” (названия днепровских порогов – возвращение к старой проблеме)” // “Сборник РИО”. Т. 1(149), М., 1999, с. 120-146).
Ну и чем тут выделяются норманисты? Словесные эксперименты – метод не просто непродуктивный, он абсолютно негодный. Игра со словами далека от науки и остаётся только игрой.
Разделение названий днепровских порогов “по-росски и по-славянски” вовсе не требует иноземного участия. Древняя Русь сформировалась при слиянии двух крупных восточнославянских государственных объединений: 1) Южное объединение с центром в Киеве, которое называлось летописцами “Русская земля” (А.Н. Насонов “Русская земля” и образование территории Древнерусского государства”, РБ, СПб, 2002, с. 27-44); 2) Северное объединение с центром в Новгороде под главенством словен. Но и в едином государстве продолжалось соперничество между Новгородом и Киевом. Купцы новгородские и киевские составляли отдельные группировки с собственной терминологией у каждой. В общем, не русь и славяне, а русь и словене и никаких скандинавов.
Итоговый вывод может быть только единственным: у норманизма нет никаких доказательств. Те положения, что норманисты выдают за доказательства, на самом деле ничего не доказывают. Бездоказательная теория – это даже не теория, а набор выдумок и подтасовок. Норманизм изначально был
