Русский мир 4. Рубежи русской истории

отступления, но нет никаких доказательств. Всё обилие текста основано на единственном допущении, подкрепить которое оказалось нечем. Автор буквально тычет вслепую – если не норманны, так хоть кто угодно, лишь бы не славяне. Версия не стоит бумаги, на которой она напечатана.

    ФРИЗСКАЯ ВЕРСИЯ.

    В IX веке во франкских хрониках упоминается пират Рорик Ютландский, разбойничавший на западе Балтики. Имя его оказалось сходно с именем Рюрика и норманисты никак не могли пройти мимо такого удобного случая. Первым, кто попытался отождествить два исторических персонажа был преподаватель из школы в немецком городе Евер Герман Фридрих Голлманн, поклонник Шлёцера. Родиной Рюрика он объявил Рустрингию – область во Фрисландии (Фризии), так что, по его мнению, говорили варяго-русы на фризском языке. Основывался Голлманн всего лишь на сходстве названия области со словом Русь. И больше ничего. Имя Рюрика он толковал как “человека предприимчивого”. Голлманн даже осмелился противоречить обожаемому им Шлёцеру, уж очень хотелось прославить свой край (Г.Ф. Голлманн “Рустрингия, первоначальное отечество перваго российскаго великаго князя Рюрика и братьев его”, М., 1819).
    Дерптский профессор Фридрих Карл Герман Крузе восторженно вещал, как Рюрик якобы постоянно метался между Германией и землёй словен, действуя и там, и сям. Только родиной Рюрика он считал не Фрисландию, а Ютландию. Тождество Рорика и Рюрика он даже не доказывал, а преподносил в качестве истины. Ну да, доказательств-то и нет. Получив огромное государство в славянской земле, Рюрик зачем-то вздумал отвоёвывать мелкий клочок земли во Фрисландии. Как он собирался управлять территориями, разделёнными обширным морем, на этот вопрос ответа мы не дождёмся (Ф. Крузе “О происхождении Рюрика (Преимущественно по Французским и Немецким летописям)” // ЖМНП, СПб, 1836, январь, с. 43-73; его же “О первом вторжении южных ютландцев в Россию” // ЖМНП, СПб, 1836, июнь, с. 513-517).
    Ну, двух немецких профессоров ещё можно понять – они пытались прославить своих сородичей за наш счёт. Труднее понять Николая Тимофеевича Беляева, послушно повторявшего все их утверждения и собравшего в одну кучу все доводы норманистов (Н.Т. Беляев “Рорик Ютландский и Рюрик начальной летописи” // “Seminarium Kondakovianum. Семинар имени Н.П. Кондакова”, вып. III, Прага, 1929, с. 215-270). Так он же был эмигрантом, вот и прислуживал новым хозяевам. Чего ещё ожидать от отщепенца?
    Против произвольных построений Голлманна-Крузе-Беляева очень серьёзно возражал польский норманист Г. Ловмянский. Он вполне разумно указал: “Часто случается, что одинаковое имя и в одно и то же время носят разные личности” (Г. Ловмянский “Рорик фрисландский и Рюрик новгородский” // “Скандинавский сборник”, вып. VII, Таллин, 1963, с. 223). Внимательно изучив многочисленные сведения о Рорике, историк высказал свои соображения: “Его стремлением было удержаться во Фрисландии. В источниках нет ни одного упоминания о проявлении Рориком интереса к другим прибалтийским землям, ни одного намека на его мнимые авантюрные предприятия в сторону Руси. Предположение о восточнославянской акции Рорика не находит соответствующего хронологического окна в его биографии <…> Поэтому мы не находим основания для предположения, что Рорик, следуя устремлениям фрисландского купечества, прокладывал ему дорогу на Ладогу и Волхов. Подобного рода инициатива не была актуальной с точки зрения фрисландских интересов…” (там же, с. 238, 241). И окончательный вывод: “Рорика фрисландского и Рюрика новгородского следует рассматривать как две различные личности” (там же, с. 249).
    Советский историк В.Т. Пашуто полностью поддержал выводы Г. Ловмянского, добавив: “… в пору жизни реального Рорика Фрисландского прямых связей ни Фрисландии, ни Дании с Русью не было…” (В.Т. Пашуто “Внешняя политика Древней Руси”, М., 1968, с. 23).
    Другой советский историк М.В. Левченко обратил внимание на нелепость фрисландской версии: “… основал русское государство, а затем без всякой видимой причины вернулся в Фрисландию” (М.В. Левченко “Очерки по истории русско-византийских отношений”, М., 1956, с. 42).
    И ещё, напоследок, ироничный комментарий Л.П. Грот, живущей в Швеции: “Так, летописный Рюрик был призван и стал князем у новгородцев в 862 г., а датский Рорик в 863 г. кланяется в ноги королю западных франков Карлу Лысому и получает от него удел во Фрисландии, откуда его через четыре года в очередной раз изгнали. И вот такого неудачника и растяпу часть норманистов предлагает нам в качестве летописного Рюрика: в своих мелких краях он всё потерял, а на гигантских просторах Новгородчины и Киевщины организовал великое европейское государство! Сюжеты из мира фантазии” (Л.П. Грот “Прерванная история русов. Соединяем разделённые эпохи”, М., 2013, с. 55).
    Рорик из Фрисландии не имел никакого отношения к нашему Рюрику. Его биография связана только с Ютландией и фризским побережьем, но не с Новгородом. Да и не могли язычники новгородцы пригласить к себе христианина. Норманисты навязывают нам Рорика только потому, что других кандидатов у них вообще нет. Так и нам он без надобности.

    ГОТСКАЯ ВЕРСИЯ.

    Русский славист А.С. Будилович, пришёл к выводу, что слово “Русь” не могло быть заимствовано ни у одного из северных народов, потому что распространялось оно с юга на север. Поэтому он стал искать его истоки на юге и из всех народов его устроили готы. Слово “Русь” А.С. Будилович сопоставил с готским “Hrôthis”, “hrôs”, где “ô” произносится как русское “о” и “у”. На этом основании он утверждал, что в районе Киева будто бы была готская область “Рось-Готаландия”, ставшая центром русского государства (А.С. Будилович “К вопросу о происхождении слова “Русь” // Е. Шмурло “Восьмой археологический съезд (9-24 января 1890 г.)” // ЖМНП, 1890, № 5, с. 25-29). Все построения автора чисто умозрительны, к тому же готы жили на самом краю восточнославянского мира и никак не могли распространить на всех восточных славян термин “Русь”.
    Немец А.А. Куник использовал готскую версию, чтобы подкрепить разваливающуюся норманнскую теорию. Слово “русь” он безосновательно возводил к готскому hrôdh – слава, а имя Рюрик переделал в Hrôdhrek (могучий славой), название острова Готланда производил от готов, что давно уже отвергнуто наукой. В общем, научный поиск он заменил произвольными лингвистическими построениями (А.А. Куник – Примечания к кн. Б. Дорн “Каспий, о походах древних русских на Табаристан” // “Записки Императорской академии наук”, т. 26, кн. I, СПб, 1875, с. 54-55, 430-436). Порочность рассуждений А.А. Куника состоит в том, что он не анализировал факты, а подбирал сомнительные доводы под готовую версию. И всё это лишь для того, чтобы немцы уютнее себя чувствовали в чужой стране.

    ПОЛЬСКАЯ ВЕРСИЯ.

    Известно, что, когда русский народ вёл смертельную борьбу с татарским нашествием, борьбу, требовавшую предельного напряжения всех сил, жадные поляки, воспользовавшись непростой ситуацией, основательно помародёрствовали на нашей земле. Половина территории Руси была захвачена польско-литовскими бандитами, которые, обнаглев, пытались хапнуть и всё остальное. Только не вышло. Получив отпор и не желая терять награбленное, поляки тут же принялись сочинять исторические обоснования для своего разбоя: “Эта восточная земля спустя долгое время была заселена и освоена одним из потомков Леха, который звался Русом, и получила имя Русь <…> Соседние же народы, и прежде всего русские, которые в своих анналах гордятся тем, что происходят от корня князя Леха <…> Также Киев, основанный одним из польских языческих князей Кием и получивший название от звучания его имени <…> Были и другие польские князья, а именно Радим и Вятко <…> Русские народы, вышедшие от поляков <…> Затем идет против радимичей, которые также происходят от поляков…” (Н.И. Щавелева “Древняя Русь в “Польской истории” Яна Длугоша (книги I–VI)”, М., 2004, с. 218, 219, 224, 226, 230). Ядром древнерусского государства послужила земля полян и польский хронист, воспользовавшись звуковым сходством в названиях полян и поляков, распространил польское имя на Русь. Откровенное мошенничество, потому что днепровские поляне сформировались в Приднепровье в то время, когда никакой Польши и в помине не было. Польское государство появилось на свет значительно позже русского и любые покушения со стороны поляков на русскую историю являются бессовестным враньём.
    Борьба русского народа за возвращение своего исторического наследия завершилась сокрушительным разгромом Польши и ликвидацией польского государства. И нечего тут обижаться – это же сами поляки, вероломно напав на Русь, начали череду кровавых войн, так что некого им винить в позоре поражения, кроме себя любимых. Но до чего же не хочется признавать, что противник оказался сильнее, храбрее, благороднее. Задним числом побитые паны принялись распространять в Европе всевозможные гадости про Россию и русских. Наиболее известным выразителем вожделений польской шляхты был Франтишек Хенрик Духинский (1816-1893). Выступая во Франции с псевдоисторическими лекциями, он стремился с помощью безудержного вранья оправдать претензии поляков на западные области России. Он утверждал, что русские – это вовсе и не русские, а москали, что эти москали даже не славяне, а туранцы, то есть смесь финнов, монголов и китайцев, что настоящая Русь – это Украина, а Украина – это Польша, стало быть Русь – это Польша. И потому, Польша должна получить все территории к западу от Днепра (Духиньский Франтишек “Основы истории Польши, иных славянских стран и Москвы” // “Русский вопрос в истории политики и мысли”, МГУ, 2013, с. 478-513; “Историк Духинский из Киева и его ученики из французских сенаторов” // “Отечественные записки”, т. CLV, СПб, 1864, с. 426-448; А.Н. Пыпин “Тенденциозная этнография” // “Вестник Европы”, СПб, 1887, № 1, с. 303-328; О.Б. Неменский “Чтобы быть Руси без Руси” // “Вопросы национализма”, 2011, №5, с. 99-100; его же “Историческая концепция Франтишека Духинского” // “Вопросы национализма”, 2016, № 4, с. 49-65, 2017, № 1, с. 62-96; Н.П. Таньшина “Русофобия. История изобретения страха”, М., 2023, с. 389-395; С.И. Аверков “Как рвут на куски Древнюю Русь в некоторых современных цивилизованных славянских странах”, М., 2016, с. 171-174). Всё это напоминает бред сумасшедшего, но французы охотно верили в этот бред, так им было удобнее оправдать свою агрессивную политику (Мартен Анри “Россия и Европа” // “Русский вопрос в истории политики и мысли”, МГУ, 2013, с. 364-387; Н.П. Таньшина “Московия и московиты” // “Русский мир”, 2023, № 4, Апрель, с. 18-23).
    Среди поклонников Духинского нарисовался и бородатый русофоб Карл Маркс. Русская история его мало интересовала, а в начальной истории Руси он и вовсе был дуб дубом, но подобные измышления ублажали его больное самомнение, национальные комплексы и пещерный расизм. Да, основоположник коммунизма был законченным расистом, оскорбления и клевета в адрес России густо разбросаны по страницам его многочисленных писаний. Навязчивая, параноидальная ненависть не имеет рационального объяснения, высокомерие и чванство впитывались зомбированным сознанием Маркса с