Кто я

вольготно, весело. Поэтому и учится уже седьмой год, с перерывами. Первокурсник Юра Тарасов. У этого свой талант, ходит на руках почти как на ногах. По лестнице на руках поднимается на третий этаж запросто. Мы беззастенчиво используем этот его талант. Когда не хватает спиртного, Юра отправляется в фойе или в какую ни будь комнату по соседству, где его еще не знают. Подначит кого ни будь на спор, и показав свой талант, выигрывает бутылку водки. Ну, очень ценный товарищ. При этом сам практически не пьет.
Первое время Валей пытался помыкать молодым. Был какой-то праздник и я, пьяненький, заступился, вернее возмутился: «Ты что командуешь Юрой? Тебе тут не армия, нет дедов и молодых». - Юрка заявил, что ни кто его не обижает. - Да, ты что? Зря ты!- Валей, видя что я перебрал, потому и стал храбрым, как тот заяц, только усмехнулся. Усмехался он,глядя на мою мрачную физиономию, и утром следующего дня. Ждал, что буду извиняться, оправдываться. Нет. Я встал с больной головушкой, в самом скверном настроении. И зачем я вчера навыступал? Но извиняться даже не подумал. Все видят, что вообще-то, в принципе я прав. Поплелся умываться и собираться в «школу»( так мы называли наш родной ВУЗ.) Друг мой Володя Левенко предположил, что приведет завтра наш вечный студент пятикурсников, и поучат меня уважать старших. «Да  ну. Он и один прекрасно может выколотить пыль из моих боков».- отвечал я.
Валей не сказал мне ни слова, а с молодым с тех пор даже подружился. Ну, просто стали не разлей вода.  Известно, часто сходятся старый да малый.
Вуколов отчего-то сияет как новый полтинник.
  - Заочники приехали на сессию. - доложил он.
- И что?
- Почертить придется как следует.
Володя довольно потирает руки. Я пожал плечами и вернулся к своей физике.
  - Ты бы освободил мне стол. Читать можно и сидя на кровати.
- Да, пожалуйста. 
Я понемногу начинал понимать, что к чему. Вукол же, не откладывая дело в долгий ящик, разложил на столе доску, ватман ,чертежные принадлежности, и принялся за работу. Это было зрелище сродни текущей воде и огню. Я имею ввиду, смотреть, как он работает можно бесконечно долго.  Мастер работал четко и споро, ни одного лишнего движения. Голубовато белый лист хорошего ватмана на глазах заполнялся красивым чертежом. Именно красивым, как красивыми бывают совершенные формулы, машины, и звери, и люди.
Вечером, когда вся наша честная компания была в сборе, к Володе пришли клиенты, рассчитались. Две бутылки коньяка, колбаса, деревенское сало. Гуляем! «Спиртного маловато на пять-то человек. - заметил кто-то. - Сейчас придет еще один заказчик. - успокоил Володя. - Авансируемся. -
-Хороший коньяк.
- Хороший.
- Вы как будто большие ценители коньяков.
Это подкусил Валей. Это да, коньяками мы не избалованы. Некоторые, не будем показывать пальцем,  вовсе попробовали впервые. Это я о себе. Постепенно развязались языки. Уже говорить пытаются все сразу, не слушая собеседника. Слышу, друг мой Левенко пытается охладить пыл молодого, которого потянуло на высокие материи. Доказывает, ни больше ни меньше, что Ленин Владимир Ильич был трусом. Вот те на. Оказывается где-то на философии они обсуждали случай произошедший с вождем мирового пролетариата, когда попала его машина в руки эсеров - террористов, имевших к тому времени уже большие претензии к нему.  В машине ехали Ленин с Крупской, еще какой-то деятель  и водитель. Машина с охраной отстала. Ленин, как говорится, не вступая в спор, приказал всем выполнить требования налетчиков: отдать документы и наличные деньги. После чего они были с миром отпущены.
«Струсил! - горячился Юра. - А у всех были револьверы, надо было отстреливаться.-
- Да зачем?! –пытался его урезонить Левенко. - Какой смысл?-
- А всем показал бы пример.
- А ведь и правда, -  встрял я - Вождь революции, а сам забоялся каких-то бандитов.
- Да ни кого он не боялся, а просто не было смысла рисковать жизнью. - Тут подключился и Вуколов - Кому пример-то показать должен был? - А нам хотя бы! - Кто- то уже хохотал, кто-то сердился. Наконец, нашли приемлемый  выход. - С ними же Крупская была. Не могли они рисковать жизнью женщины! - Это да. - Ну, за это надо бы выпить. - Предложил, не участвовавший в «дискуссии» Валей. Как всегда насмешливо, что взять с пацанов. Разливается напиток, выпивается дружно. Ни кого уговаривать не нужно.
Философия нами изучалась на протяжение всего-то одного семестра. Учебник философии представляет собой том толще «Войны и мира», наполненный загадочными для нас терминами. Преподаватель, милая старушка, понимая, что освоить предмет, да еще и в такие сжатые сроки,  нам не по силам, превратила занятия в посиделки, где рассказывает нам интересные исторические анекдоты. Иногда спрашивает наше мнение по некоторым темам. «Скажите, как вы думаете, заменит ли компьютер живого человека?» - Мы дружно высказываемся в том смысле, что конечно нет. Машина, мол машиной и останется. К полному ее удовольствию. Она щедра на четверки и даже пятерки.
Исторический и диалектический материализм, однако, изучаются куда более подробно. Все мы, разумеется, убежденные атеисты и искушенные марксисты. Религии разные считаем мифами безграмотных людей, опиумом для народа. Попов обманщиками, наживающимися на невежестве старух. Смерть, окончательная, без всякой там загробной жизни, нас не страшит. Умер, как уснул и всё. 
Появилась гитара. Вуколов запел: Анна- МАрия, я стою давно. Анна – МАрия раствори свое окно. Я смотрю в твое окно неотрывно нежным взглядом. Раствори-ж ты мне его - будем мы с тобою рядом. - Мы в благодушно - расслабленном настроении, подтягиваем не стройно.
Через не большое время у нас появляются гости:  лучший друг мой Жаткин, Андрей Зыков и Андрюха Смирнов - все из нашей группы. Откуда – то появилась бутылка водки, затем еще одна. «Где вы их берете? - Места знать надо». - смеются гости.
Народ галдит. Володя не выпускает из рук гитару. «А ты опять сегодня не пришла. А я так ждал, надеялся и верил, что зазвонят опять колокола. И ты войдешь в распахнутые двери».  Кто- то подпевает. Рядом завязалась очередная дискуссия.
« Я тебе точно говорю, самая настоящая война. Там в Афгане погибли уже десятки тысяч.
- Не заливай. Откуда тебе знать? Сказано же ограниченный контингент.
- Ага ограниченный!
- А что мы там делаем? Что забыли?!
- У Брежнева спроси.
- Что не понятного. На нашей границе америкосы пытались устроить очередную военную базу.
- Да ты откуда знаешь?
- От верблюда.
-У них по всей границе базы. Теперь что по всем нашим границам воевать будем что ли?!
«Шел в боях израненный сорок первый год, - заводит наш гитарист. - У деревни Крюково погибает взвод. Все патроны кончились, нету и гранат. И в живых осталось только семеро молодых солдат». - подпеваем все.
- У меня отец воевал в сорок первом году. - похвалился я.
  -Как отец? Дед ты хотел сказать. - Это подключился Андрей Зыков.
  - Да нет, отец. Деда убили еще в первую мировую. Где- то в Галиции.
- Да ну?!
- Правда, правда, - подтверждает  Володя Левенко. - У него родители старые. Поскрёбышек». - 
  Вдруг, со стуком распахнулась дверь и Юрка нарисовался в проеме. Рот до ушей, в руках сковордка с дымящейся картошкой.
- Юра, откуда такая роскошь?!
- Девчонки из 117-ой угостили!
- Как это?
- Просто попросил вежливо,  они и растаяли.
- Ну да. Если вежливо, то конечно. Братан, а не спер ли ты её с плиты?
- Нет! Вы что? Ешьте смело. 
- Ну, под картошечку, поехали.  Вуколов, что замолчал?
- Дайте хоть прожевать-то.
-Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взгляд напрасно. Как виденье неуловима, каждый день ты проходишь мимо.
Через день я сдавал физику. Взял билет и не поверил глазам своим: вторым вопросом стояла тема из моей полупропущенной лекции. Помянул не добрым словом Андрея - змея, и коньяк Вуколовский.  Однако, подготовился и пошел отвечать. Преподавателем нашим и экзаменатором была милая женщина средних лет,  симпатичная. Она не могла понять почему я бойко освещая тему, вдруг споткнулся и начал путаться. Пыталась помочь наводящими вопросами, не помогло. Расстроилась: «Так хорошо все изложили, а это место почему-то не выучили. Давайте поступим так, завтра придете на пересдачу. Других вопросов задавать не буду! Ответите на этот и ставлю четверку. - Не могу, - отвечал я печально - сегодня в ночь у меня поезд, уезжаю на каникулы».  Билеты на поезд в те времена купить было не так-то просто, особенно в периоды большого пассажиропотока. Например, во время каникул студентов.
– В таком случае получайте три балла и езжайте на ваши каникулы.- Она сама расстроилась больше моего. - Ладно, ставьте. - Я вздохнул, взял зачетку, попрощался и вышел из аудитории.
Так, теперь в общагу. До поезда несколько часов, но и дел еще вагон и маленькая тележка. Следовало поторапливаться.
В ночь мы с моим другом Вовкой Левенко были уже в плацкартном вагоне поезда №95 « Москва- Барнаул». Хорошо спится под перестук колес в покачивающемся вагоне. Особенно когда совесть чиста и нет на душе камня в виде не сданных экзаменов и зачетов. Одна заноза из-за этой несчастной тройки. Мог ведь сдать спокойно на четверку. Да.. а если повезло бы с билетом, вообще мог получить пять баллов. Да не повезло, …что тут поделаешь.   

Военная кафедра
По пятницам у нас была военка. Являлись к восьми утра в темных костюмах, в белых рубашках и галстуках. В коридоре военной кафедры, занимавшей весь пятый этаж,  строимся в две шеренги; дежурный офицер орет «смиррр-но», печатая шаг, подходит и рапортует  начальнику кафедры - престарелому полковнику. Затем командует:Первая шеренга, два шага вперед. - Парни выполнили команду и упирлись носами в стену. - Вторая шеренга, кру-гом- и вторая шеренга оказывается в таком же положении, только у противоположной стены. По образовавшемуся коридору идут офицеры, смотрят наши прически; если волосы у кого-то  длиннее, чем по их мнению  допустимо, парень немедленно отправляется в парикмахерскую.
Затем идут занятия в аудиториях: организация войск, хим. и радиационная защита, сборка и разборка оружия и пр.. Во внутреннем дворе, на асфальтовом плацу неизбежная шагистика. Плац не просматривался с улицы, но прекрасно виден  из окон корпуса. Оттуда на наши экзерсиции любовались любопытные девчонки.
Общие тетрадки, в коих мы пишем, являляются секретными. К секретности этой сами наши майоры относятся с нескрываемым сарказмом. « Американские ЦРУшники знают о советской армии все, кроме двух вещей - какая у наших офицеров зар.плата и когда они ходят в отпуск». Однако, когда однажды друг мой лучший Жаткин по рассеянности не сдал тетрадочку эту секретчику на время обеда, узнали мы, что шутки с этими вещами плохие, не смешные. Не успел он войти в дверь после обеда, как арестовали его офицеры и препроводили прямо в секретную часть, где он три часа в устной и письменной форме объяснял куда он носил секретную тетрадь и кому ее показывал. Учили в общем уму разуму.
После четвертого курса вывезли нас в летние лагеря под Чебаркуль. Переодели  в форму образца 45-го года. Вот, поставили мы по ранжиру палатки, оборудовали столовую - две большие палатки, огражденные рвом, оборудовали отхожее место; и стали служить не за страх, а за совесть.
Гоняли нас по полной, а кормили плоховато, хотя и по