Вдвоём они привели мальчика в чувство. Мика застонал и открыл глаза. Из разбитого лба у него сочилась кровь. Фиса оторвала от своей блузки подол, и этим импровизированным бинтом перевязала Микин лоб.
– Пить, – попросил немного погодя Мика.
– А у меня есть пить! – обрадовалась Фиса.
Она порылась в сумке и извлекла небольшую бутылочку минеральной воды. Мику напоили, и ему стало немного лучше.
Некоторое время спустя Мика сказал:
– Иконку твою сорвали. Гады! Сейчас она потеряется.
– А что за иконка? – спросила Фиса.
– Васька подарила. Эта иконка помогла мне на берег выплыть, – пояснил Мика.
Фиса Наумовна, конечно, из его объяснения ничего не поняла, она ведь ничего не знала о последних событиях на Мангупе и о похищении Мики, но она встала и внимательно осмотрела подвал. И ведь нашла!
– Эта?!
– Да! – обрадовались Мика и Васька.
Мика взял иконку в руки стал с любопытством разглядывать.
– А почему у неё лицо такое тёмное? – спросил он немного погодя.
– Есть такая легенда, феодориты подумали, что пресвятая Дева Мария не любит их за то, что у них кожа очень смуглая от постоянного пребывания на солнце. Они стали молить Божью Матерь не оставлять их в своём заступничестве, и тогда лик иконы потемнел, он стал таким же смуглым, как лица феодоритов. С тех пор икона считается покровительницей всех тех, кто искренне любит Мангуп, кто предан ему всей душой, – ответила Васька.
– Да, я слышала об этой иконе, – подтвердила Фиса, – говорят она чудотворная. А может быть, вы мне всё-таки расскажите, что произошло и как вы здесь очутились?
И они не скрывая ничего, рассказали Фисе всю эту историю с картой Мангупа с того самого момента как в лагере появился Грегори Лестер и до того как они попали в этот подвал.
– Так значит, ты князь, – задумчиво произнесла Фиса Наумовна, – последний князь Мангупа. А совсем даже не Мак-Аврасс, как он уверял меня и всех остальных.
– Да какой я князь! – отмахнулся Мика, – разве такие князья бывают! Не верю я им.
–
Ты не прав, – возразила Фиса, – я слышала об этой организации и знаю некоторых из её последователей. Панвизантийцы очень серьёзные люди, и они слов на ветер не бросают. Раз говорят князь – значит князь.
Мика вновь скептически хмыкнул.
– И потом, это похищение организованное Мак-Аврассом тоже не случайно. Как-то он сказал мне, что боится возможных объявившихся кроме него наследников. А когда узнал, что Мика внук профессора Гавсарова, он явно призадумался. Вот тогда-то он, наверное, и понял, что мальчик истинный наследник Мангупа и организовал на него охоту, – продолжала как бы сама с собой Фиса Наумовна.
– Да, – откликнулась Васька, – скорее всего это так и есть. И не надо забывать, что Мику похитили первоначально панвизантийцы. На одного мальчика сразу два похищения! Не многовато ли? Вот это-то и настораживает. Так что Мика, ты, наверное, по-настоящему князь!
– А ты ведь тоже наша родственница! – напомнил Ваське Мика.
– Да у меня самое, что ни на есть рабоче-крестьянское происхождение. Мы же родственники по женской линии, а они никакого отношения к князьям не имели. Мой прапрадед Корнюшонок был простым крестьянином, прадед до войны на заводе работал, а войну на фронте погиб. Дед мой Саша на врача выучился и отец тоже. Так что никакие мы не князья!
Дверь отворилась, и в подвал вошёл Мазя, он швырнул им алюминиевую миску с густой непроворачиваемой кашей, застывшей комками, проворчал что-то и ушёл.
Как бы ни были голодны узники, но никто к миске даже не притронулся.
Через некоторое время Мазя вновь вошел и увидел, что миска по-прежнему полна.
– Ах, их высочества солёного не желают! – заорал он, – А ведь вам не привыкать! Солёный торт жрали и ничего!
– А откуда вы знаете, что торт был солёный! – спросила неожиданно для самой себя Васька.
– Да потому что я в него соли и напихал!
Мазя саданул по миске ногой и ушёл, не забыв запереть подвал.
Всё это время Стас и Лера наблюдали за домом. Ребятам было видно, как во двор вошёл Мак-Аврасс, потом туда же проникла Фиса и больше оттуда никто не вышел. Вскоре раздались приглушённые крики, потом всё стихло. Фиса Наумовна так и не появилась.
– Ой, не нравится мне всё это! – сказала Лера, – дуй-ка ты в милицию, найди там Сашу Звирика, расскажи всё, что знаешь, и пусть высылают группу захвата.
Стас поспешил в милицию, а Лера осталась караулить подозрительный дом. Стас уже подбегал к отделению милиции, когда путь ему преградили Грегори и Гусик.
– Ты Лерку с Васькой не видел? А то смылись с Мангупа, никому ничего не объяснив, и носа не кажут. Уже вторые сутки пошли. Феликс беснуется, вот нас к Саше Звирику отправил.
– Мика где? На Мангупе? – вопросом на вопрос ответил Стас.
– Нет его на Мангупе. Он там так и не появлялся.
– Значит, Лерка была права! Мика снова в опасности! И теперь он наверняка у Мак-Аврасса!
– Да расскажи ты толком, где видел девчонок.
– Некогда пока. В милиции всё расскажу!
Когда они ворвались в кабинет к Звирику, и Стас рассказал события последних двух дней, Саша немедля поднял по тревоге весь отдел.
А в это время в маленьком доме на пустыре шёл спор. Спорили Мазя и Мак-Аврасс. Мазя требовал от Мак-Аврасса прибавку в несколько тысяч условных единиц, иначе он отказывался исполнять «это грязное дело». Мак-Аврасс упорствовал, уверяя, что у него нет больше денег и, что он уже и так расплатился сполна. Держался он как всегда надменно и холодно.
Наконец Мазя психанул. Он вытащил из-за пазухи изящную папку и помахал ею перед носом Мак-Аврасса.
– А этого ты не хочешь! Гони деньги и бумажошки – твои!
Всё высокомерие Мак-Аврасса вмиг, словно ветром сдуло.
– Мои документы! – взвизгнул он и бросился на Мазю.
Завязалась драка.
Всего этого Лера, конечно, не знала, но она вдруг увидела, как из-под крыши дома повалили клубы дыма. Калитка распахнулась, и из неё выбежал Мазя.
– Уйдёт! – мелькнуло в голове у Лерки, и она бросилась ему наперерез. И конечно, тут же схлопотала по голове. Но в тот же миг на Мазю ссади всем скопом навалились Грегори, Стаська и Гусик.
– Всем стоять! Дом окружён! – раздалось вдруг и люди с автоматами рассыпались вокруг дома, как бусины с ожерелья. Мазю арестовали и сунули
в милицейскую машину.
Саша Звирик сквозь дым и огонь ринулся в дом и нашёл там только связанного полуугоревшего Мак-Аврасса. Саша схватил англичанина и выволок его во двор.
– Где дети?! – не помня себя, заорал Саша.
Мак-Аврасс жадно глотал ртом воздух и смог лишь махнуть рукой в сторону подвала.
Милиционеры уже сбивали замки с подвальной двери, ещё секунда и они ворвались внутрь. Дым сюда ещё почти не просочился, но уже чувствовался запах гари. Милиционеры увидели двух подростков закованных в наручники на длинных цепях и сидящую рядом с ними женщину. Когда с них сняли наручники, они первым делом бросились Саше на шею.
– Мика, Васька, Фиса Наумовна, как вы? – поминутно спрашивал Саша бывших узников, у которых на свежем воздухе вдруг началось головокружение.
Подоспевшая «Скорая» увезла всех троих в больницу. Саша лично их сопровождал. Фису Наумовну определили в стационар, подлечить нервы,
Васька же с Микой ложиться в больницу наотрез отказались. Ребят осмотрели, смазали зелёнкой их раны и ссадины, обработали специальным раствором Микин разбитый лоб, заставили выпить какие-то таблетки и отпустили, сказав Саше, что в остальном они совершенно здоровы и в лечении не нуждаются.
Глава 13. Снова лагерь
Наконец на Мангупе воцарился мир и покой. Феликс на радостях приготовил праздничный обед. И согласился лично показать, где в лунную ночь над развалинами бродит призрак.
Этой же ночью они пришли к развалинам цитадели, залитым ярким, совершенно зеркальным светом полной луны. Здесь, у этих древних камней собрался весь отряд. И вдруг в серебристом лунном сиянии на оборонительной стене появилась светлая призрачная фигурка. Она светилась в ночи и легко скользила над поверхностью камня, а за спиной у неё развевался длинный белый плащ.
– Мангупский мальчик! – выдохнули разом все, кто видели это чудо.
Призрак пробежал по стене и скрылся в темноте ночи. Отрядники сбились в кучу и стояли не шевелясь.
– Ладно, Мика, выходи! – сказал вдруг, Феликс и из тёмного проёма оборонительной стены вновь показалась светлая фигурка. Это был Мика. одетый в светлые брюки и рубашку. За спиной у него подобием плаща болталась белая простыня. В голубовато-серебристом сиянии луны эта светлая одежда выглядела совершенно нереально.
– Ну, вот вам и Мангупский мальчик! – сказал Феликс, – это обыкновенный мираж, оптический эффект, обман зрения. И как не назовите, а суть одна. Такой мираж называется боковым и чаще всего встречается в горах. Я вам сейчас не буду объяснять суть этого оптического явления, если интересно – прочтёте сами в учебнике физики. Но это совсем не значит, что теперь можно шастать ночью по городищу! Росистую траву никто никуда не девал! Она не мираж и уехать с откоса можно только так!
А потом жизнь в лагере потекла своим чередом. Пока снова не случилось очередное событие. Как оказалось, в экспедиции без этого невозможно! В любом отряде всегда найдётся человек, а то и два, которые…
С вечера Феликс наварил кизилового повидла. Оно источало умопомрачительный аромат, приятно щекотало ноздри и не давало слюнным железам покоя.
Васька и Мика обожали кизиловое повидло. Они весь вечер вертелись около Феликса и выпрашивали это вязкое сладкое варево, но всякий раз слышали одно и то же: повидло ещё не готово.
Наконец после долгих и упорных просьб Феликс милостиво разрешил облизать ложку. Но где двум вечно голодным на сладкое ртам какая-то облизанная ложка! Конечно же, этого им было мало. Но неумолимый Феликс не обращал на их нытьё ни малейшего внимания. Повидла они больше не получили.
– Завтра, когда остынет. Успеете, слопаете своё повидло!
Утром Васька проснулась ни свет, ни заря, чтобы, пока не видит Феликс, приложиться к заветному лакомству. Сначала она хотела разбудить Мику, но подумав, что от этого может проснуться и Феликс, решила не рисковать. Васька протерла глаза и выскользнула из палатки.
Лагерь ещё спал. И лишь только костерок весело трещал поленьями. Видимо Феликс уже встал и принялся за работу. Но самого повара нигде не было видно. Зато на столе под навесом возвышалась кастрюля. Та самая, с повидлом! Крышка кастрюли была густо улеплена осами.
Это был момент!
И Васька решила им воспользоваться. Она согнала с кастрюли ос и откромсала от буханки хлеба огромный ломоть. Неменее огромной ложкой Васька залезла в кастрюлю.
Осы кружились неподалёку. И лишь только крышка кастрюли оказалась снятой, они ринулись на добычу. Пришлось снова их отгонять. Улетев на приличное расстояние, они затаились и ждали удобного случая. Но одна оса видать была не из робких. И сколько Васька её не прогоняла, она неизменно возвращалась на свой боевой пост.
Зловредная оса, видимо не привыкла так просто сдаваться. Пока Васька мазала повидлом ломоть, оса ежесекундно делала попытки атаковать этот повидловый плацдарм. Но победа всякий раз оказывалась за Васькой.
Наконец Васька намазала огромный кусище толстенным слоем благоухающей сладости и, зажмурившись от
