Габриэль

путниками), но Дилион объяснил ему, почему здесь так не принято. Приведу квинтэссенцию его объяснения:
«Путники считаются подвешенными между жизнью и смертью. Пока они не дойдут до населённого пункта, они не считаются ни живыми ни мёртвыми (здесь вампир провёл аналогию с моряками на Земле). Поэтому и должны приветствовать друг друга, подбадривать и делиться сведениями о той дороге, которую уже прошли и которую зачастую предстоит пройти тем, кто идёт к ним навстречу»
Подозрительные взгляды и открытая неприязнь тех, кто осматривал его с ног до головы, поднимая брови на ботинках, раздражали того, кто, покупая эти ботинки, мечтал о совсем другой реакции общества или реакции совсем другого общества на них. Поэтому после приветствий, он крутил головой вокруг, любуясь красотами леса или строил глазки эльфийке, дожидаясь пока словоохотливые Дилион с Рогнаром наболтаются с путешественниками и узнают, как там – в той стороне, куда они едут, - а также там, куда даже не собираются.
На Дариэль все, наоборот, смотрели с уважением и любуясь. И связано это было не только с её красотой. Её считали той, на ком держится слабый отряд.
«Что за дохлый отряд? Юный маг, элиума которого не хватит на обычную заморозку, старый гном, засыпающий на скаку, эльфийка… Наверно, благодаря ей и держится эта никудышная команда… Может ей пару тысяч лет?» - именно такие мысли – в разных, конечно, формулировках и последовательности, - приходили в голову почти всем встречным путникам.
«А кровососа этого сопровождают куда-то по пути. И деньги и сторожа ночного получили…» - добавляли почти все из почти всех к мыслям из предыдущего абзаца, смотря на вампира. 
Природа вокруг очаровывала землянина. Огромные, пышные, зелёные деревья, необычные цветы и щебетание птиц обволакивали его мягким, сказочным одеялом. Пыльную широкую тропу постоянно перебегали странные зверьки размером от белки до большой собаки. В такие моменты вампир без слов поворачивался к Дилиону и получал от него необходимую информацию: название зверька, образ его жизни и охотничью ценность. Иногда он с криком: «я щас!» резко сворачивал в заросли и нёсся к какому-нибудь необыкновенному дереву, огромному муравейнику, осиннику, склепу, могилам или заброшенному дому, чтобы постоять и полюбоваться ими.
После очередного «я щас!» Дариэль свернула за ним, увидев, что именно привлекло его внимание. Габриэль скакал к эльфийскому дереву Заруа.
- Красотища! – помотал он головой, когда эльфийка подъехала к нему. – Это что-то невероятное!
Дерево и вправду было невероятным. Гладкие - будто отполированные, - абсолютно белые ствол и ветки, белые листья причудливых форм, медленно крутящиеся вокруг своей оси и создающие впечатление, что дерево живое, поражали своими изяществом и красотой. Между ветками и листьями летали какие-то частицы размером от тли до пчелы. Белые толстые корни торчали из земли так, что на них можно было сидеть и лежать. Контраст с окружающим лесом был поразительный. Это огромное белое чудо, раскинувшееся на несколько десятков метров вокруг и пару десятков метров в высоту, будто вырезали из измерения, в котором не было других цветов, кроме белого, и вставили сюда.
- Это эльфийское дерево Заруа, - сказала Дариэль. – Ночью оно светится. Его плоды дают силу. Алхимики используют их для приготовления целебных зелий. В Волшебном Лесу много таких деревьев. Саженцы увозили во все королевства, но они мало где прижились. Во всём Медвежьем Лесу не больше ста Заруа.
- Капризные красавицы.
- Им нужна особая земля… Если Заруа прижилось здесь, значит в этой земле есть сила.
- Волшебство?
- Волшебство или наполненность чувствами…
- Земля наполнена чувствами? – не понял вампир.
- Да. Может быть кто-то сильно любил эту землю, - эльфийка показала на землю вокруг белого дерева. – Или здесь разыгралась какая-нибудь трагедия. Или наоборот – кто-то был очень счастлив здесь…
- По преданию здесь была стоянка Ависа и Раины, - сказал подъехавший к ним Дилион.
- Тех самых? – быстро повернулась к нему Дариэль.
- Да, - ответил маг и стал объяснять ничего не понимающему землянину: - Раина была дочерью Пакара Веласиона – прапрапра… не помню сколько раз «пра» прадеда нынешнего главы дома Веласион – Теона. А Авис – обычным кузнецом из столицы Медвежьей Провинции. Они полюбили друг друга. И однажды, когда семейства Гарфуа и Веласион собрались в Вакане на праздник, Авис с Раиной убежали.
- Одни? Солдат не взяли с собой? – перебил его тот, кто точно взял бы с собой солдат на их месте.
- Не знаю. Об этом до сих пор спорят. Здесь влюблённые пережидали пока затихнет «буря». Их искали армии двух Провинций.
- Прям здесь? – указал Габриэль на дорогу. – Возле дороги?
- Тогда ещё не было этой тропы в Мосьти. Горные гиганты сидели в той стороне, - Дилион махнул рукой туда, куда они ехали.
«Руками ты точно машешь» - подумал вампир, вспомнив про пещеры Жуткого когтя.
- Что за горные гиганты? – спросил он.
- Горные гиганты – это «живые» горы. Раз в несколько сотен лет они встают и уходят на новое место.
- Ничего себе… И что, очень большие?
- Огромные. Настоящие горы, по которым можно даже лазить. 
- Срочно хочу их увидеть.
- Крюк большой придётся делать, - отрицательно помотал головой маг.
- Тогда не надо… И что потом? Что случилось с этими влюблёнными?
- Никто не знает… - пожал плечами парень. – Через три декады после побега нашли только палатку с их вещами. Скорее всего их съели монстры. Они были лёгкой добычей для них. Но некоторые верят, что они смогли перебраться в Восточный Аилион. Думают, что им кто-то помог.
- И кто-то специально привёз сюда саженец, зная, что он здесь примется?
- Да, это дерево - доказательство того, что между Ависом и Раиной были настоящие чувства, - ответил Дилион.
- Красивая история, - вздохнул Габриэль, любуясь «белоснежным чудом».
Теперь он не только наслаждался его необычайной красотой, но и проникался его духом, представляя влюблённых, жмущихся друг к другу в темноте леса. Влюблённых, которые пошли на большой риск, чтобы быть вместе. За короткое время, прожитое здесь, они сумели наполнить землю такими чувствами, что на ней прижилось волшебное дерево.
«А кто-то, наверно, возле дома своего сажал и не прижилось. За всю жизнь не получилось наполнить землю чувствами... Ладно - каждому своё. Прижилось бы оно в моих садах?» – подумал землянин, вспомнив несколько своих прошлых усадеб.
- Очень красивая, - согласилась с ним Дариэль. – Надеюсь, у них всё получилось.
- Эй, долго будете дерево разглядывать? – крикнул им Рогнар, заглянув в лес с тропы. – Поехали уже!
- Гномам пофиг на красоту, - усмехнулся маг.
Друзья поскакали к дороге.
Габриэль буквально прилепил Игарона к гарзе Дариэль, вынудив Дилиона проскакать вперёд и поехать вместе с Рогнаром.
Не только обжигающая страсть, которая заставляла вампира раздевать, наряжать во всевозможные наряды и снова раздевать эльфийку - мысленно, конечно, - тянула его к ней. Ему интересно было узнать больше о её народе, обычаях, Волшебном Лесе. Обо всём, что касается эльфов.
Дариэль тоже хотела узнать больше о Габриэле, его расе, Земле… Хотя нет – она просто хотела узнать больше о нём. Всё остальное интересовало её настолько, насколько это было как-то связано с ним.
- У нас на Земле тоже любят красивые истории о любви, - сказал землянин, когда они выехали на тропу.
- Они прекрасны в любых мирах, - улыбнулась эльфийка.
- Особенно с печальным концом, - добавил вампир. – Может именно печальный конец и делает их прекрасными.
- Почему это?
- Он обрубает историю в самом красивом моменте, на пике красоты и счастья. До того, как она начала скатываться вниз, к обычной семейной рутине.
- Но семейная жизнь тоже может быть прекрасной и счастливой.
- Может, но далеко не так часто, как начало любовных отношений. Да и уровень счастья с прекрасным уже не тот. 
- Думаю, ты прав, - согласилась с ним Дариэль, немного подумав. - Насчёт людей… Но у эльфов семейная жизнь всегда счастливая и прекрасная.
- Да? – недоверчиво посмотрел на неё Габриэль. – Прям всегда?
- Никогда не слышала об эльфах, несчастных в браке.
- Вообще-то да… Отчего вам быть несчастными?
Девушка повернулась к нему с вопросом в лице.
- Вы молоды, красивы и энергичны три-четыре тысячи лет, - начал перечислять вампир. - У вас малодетные или, вообще, бездетные семьи. Кроме того… Я не знаю об этом, но догадываюсь: вы не бедный народ. Вас мало, но вы все живёте хорошо. Никто из вас не вкалывает на тяжёлых работах, чтобы прокормить себя и семью.
- Всё верно…
- И создавать семью вас не торопят? Общество не требует этого?
- Нет, конечно! Зачем? Некоторые, вообще, никогда не женятся. Любовь не ко всем приходит…
- Ну вот! – щёлкнул пальцами Габриэль.
Через полчаса предположений, догадок и гипотез с его стороны, и поправок, дополнений, кивков согласия и отрицаний со стороны Дариэль, они пришли к выводам, которые устроили обоих:
Эльфы женились, потому что по-настоящему любили и хотели улучшить свою и без того счастливую и самодостаточную жизнь. Обществу их женитьба была не особо нужна - дети всё равно появлялись не у всех. Поженившись, они долго не надоедали друг другу – их молодость, энергия, красота, наличие свободного времени и практически полное отсутствие забот и тревог – во многом из-за того, что они жили в достатке и не имели детей, - поддерживали пламя их страсти и любви очень долго – иногда до самого отхода в мир иной. Если эльфы и имели детей, то, благодаря отмеренной им долгой жизни, даже не замечали какие-то тридцать три года, необходимые для доведения своих чад до эльфийского совершеннолетия.
Люди женились как по любви, так и по необходимости. Им требовались дети для того, чтобы помогать в хозяйстве, в качестве наследников и для экспансии. Эльфийка с вампиром согласились, что люди постоянно хотят увеличивать свои территории и население. Многие людские девушки были просто одержимы идеей замужества и мечтали нарожать ораву ребятишек. Бездетных старых дев порицали в обществе. 
Но даже те из людей, кто женился по любви, через несколько лет надоедали друг другу из-за стареющих, обвисающих тел, отсутствия времени и постоянных забот и тревог. Последние, в большинстве своём, были связаны с их детьми и работой, которая отнимала больше, чем давала.
После этой жаркой и интересной дискуссии аилионка и землянин ехали некоторое время молча, обдумывая выводы, к которым пришли. Каждый из них внёс свою лепту в их формирование: первая - больше информацией, второй – больше её анализом.     
- Ты родилась в Волшебном Лесу? – начал свои расспросы Габриэль, когда почувствовал, что молчание затянулось.
Через полминуты то же самое почувствовала бы и Дариэль. У каждого из нас свои внутренние таймеры для определённых чувств и реакций.
- Да. Все эльфы рождаются там…
- И тёмные?
- Ты и про них знаешь… Да, они тоже. Рождались, пока их не изгнали. Только они рождались в Тирииле. В тёмной части Волшебного Леса…
- Привал будем делать на обед? – крикнул Дилион, повернувшись назад.
- О, нет! – ответила эльфийка. – Я вчера так объелась… До ночного привала точно не проголодаюсь. Если вы хотите…
- Я и на ночном кушать не буду, - гаркнул переевший вчера гном.
- Я тоже сыт, -