Проблема

шпана, но и взрослеть не торопится.
У девчонок тема – Дака телефон у кого-то, типа одолжила, и смылась. Адреналин конкретный, в голове туман, в сердце пусто – где Пика? А тот нутром чует что ли – тут же появился. Место встречи не меняется – тот же кинотеатр «Центральный», где до ночи работает почти легальная «выставка» молодых. Выбирай, не хочу. Тут за день столько всего происходит, и прямо под носом доблестной милиции, что вам и не снилось. Столько «тем», скучать не приходится.
Наши стояли тут же выяснять отношения. При зрителях еще лучше. Даке не хочется идти с Пикой, а тот настаивает. Оба выпившие, но ни за что не признаются в этом. Дочь еще мне звонит:
- Мам, Пика меня не отпускает.
- Куда?
- Домой.
- Что он хочет?
Я к нему уже прохладно отношусь. Тоже мне жених, телефон хочет свистнуть, кулаки еще распускает.
- Держит меня в «Централке».
- Скажи ему, что я сейчас туда наряд милиции отправлю.
Это, видимо, подействовало, дочь пошла домой. Наряд уже там был, чего бояться-то. Пика бы не отпустил Даку (она бы вскоре успокоилась), все бы обошлось. Хотя, от судьбы не увернешься…
Потом началась такая суматоха, что хоть сразу кино снимай. Как бы кино называлось? «Якутск реальный», «Темы и вариации» или еще как-то?
Дака с Макой всю ночь где-то болтались. Приходили, уходили – я пыталась спать. Все спрашивали – не звонили ли Пика с Коровой? Какие-то проблемы у них, но мне было по барабану – у них всегда проблемы, и всегда почти криминальные. Как они мне надоели. Кран перекрыли, жить не дают – а я еще ничего или мне это только кажется? Грузят меня, достают – и мне хочется бежать, все бросить к чертовой матери. В мои годы у людей обычная рутина, устоявшийся быт, свои текущие проблемы, а у меня кино, реалити-шоу. Но это моя жизнь, куда я денусь.
Я не встревала, и они научились решать свои маленькие (на мой взгляд) проблемы сами. Они только пробуют жить, им многое прощается, а мой криминал боком выйдет. Кто тогда будет их кормить, одевать?
Пришли под утро. Когда я уходила на работу, уже спали. Я и представить себе не могла, что случилось в ту злосчастную ночь. Это уже не тема, это кое-что другое…
Об этом писали газеты, по телику даже показывали, но что было на самом деле, знают только Пика с Коровой. Свидетелей-то нет. Может, и не они убили этих трех несчастных? Может, бес попутал их. Я пытаюсь оправдать мальчиков, хотя бы для себя, но уже поздно. Должно быть, сегодня суд уже состоялся. Мне тяжело об этом даже думать, но надо – раз начала, иди до конца.
Пика вернулся к Корове. Дака его кинула, вернее, вот уже несколько дней пытается это сделать. Пусто. Глухо. Душно! Чем заполнить пустоту? Все равно чем. Вышли на воздух. Толпа еще не рассосалась. Трутся, все чего-то выжидают. Как все глупо. Бабу снять? Денег нет. Подраться? Повод искать лень. Корове-то хорошо, он свободен. Любовь – это зло, еще какое. До Даки все было по-другому, по крайней мере, не ощущал такую оглушающую пустоту. Без Даки все бессмысленно. Все время о ком-то думать, все какие-то сомнения, подозрения. Как же он устал! Может, пойти к ней домой? Опять лаяться? Пусть остынет. Он тоже не подарок, с ним тоже нелегко. Дака! Черт, плакать хочется. Нет, надо что-то сделать! Отвлечься, отойти.
Корова кого-то встретил.
- Пика!
- Ну!
А, это Мосин знакомый, зек какой-то. Пиво пить? Легко. Куда идти-то? Да тут близко, в двух шагах от «Централки». Какая разница, куда и с кем, лишь бы забыться, хоть как-то заполнить пустоту…
Конура, но посидеть можно. Какой-то обросший мужик с девкой уже там. Малолетка что с ними делает, непонятно. Какая разница, кому, сколько лет, все равно с кем пить. Зек-то языкастый, блатной что ли. Ну и что, что он зек, сидел и все можно что ли. Ладно, живи пока. А этот русский, не бомж, но довольно потертый. Девочка вообще никакая. Ну и компания.
- Ты-то что здесь делаешь? Родители, небось, беспокоятся.
- Тебе-то что?
- Мне все равно, это твоя жизнь. Рано тебе так бичевать.
- Ты кто такой? Не лечи, и так тошно.
Девка больно нервная, это в таком-то возрасте. Как и его Дака…
- Мало тебя лечили, сразу видно.
- Ты что пристал к девчонке? – Зек ее пасет что ли.
- А что?
- Не твоя, не лезь.
Ах, ты старый пердун, педофил хренов!
- Она твоя? Скажи, твоя?
- Если даже и не моя, то что?
Вот и повод нашелся. Как всегда из-за бабы все началось. И зачем надо было лечить ее, поздно уже. Тут не терапия, а скорая помощь требуется. Девке нравится, что из-за нее сыр-бор начинается. Не каждый день из-за не дерутся. С ее-то внешностью выбирать не приходится.
Пика подумал, что это я делаю, но было поздно. Драться, то до конца, до крови. Тут и волосатый присоединился. А Корова что сидит? Пьяный что ли? Ладно, как-нибудь сам разберется, пока он в себе уверен. Может, Дака только играет им? Или у нее уже кто-то есть? При чем тут это, когда драка в самом разгаре. Тут зек схватил нож. Это уже становится интересно. Корова не реагирует. Блин, он в отключке? Двое на одного, да еще с ножом. У Пики открывается второе дыхание. Какое-то особенное вдохновение и все делается само собой. В такие моменты человек почти неуправляем, мозг отдыхает, а организм на пределе. Пара ловких манипуляций и нож у Пики. Сейчас посмотрим кто кого.
Тут девка как бы очнулась, так запищала, как, блин, милицейская сирена. Последний звонок? Остановиться? Тогда ему самому конец. Думать некогда, когда на тебя двое бывалых наезжают. Писк продолжается. Корова зашевелился.
- Наших бьют! – наконец-то дошло.
Пика и забыл, что у него нож, а тут кровище. Зека задел? Волосатый никак не угомонится.
- Мочи его! – Корове легко орать.
Тут все завертелось. Будто это и не он.
- На! – Удар не хилый.
- Еще! – Остановите меня.
Игру уже не остановить. Тут Корова запрыгала. И когда он успел нож у него отобрать. Эти никак не угомонятся. Волосатому далеко за сорок.  Мог бы с ними не связываться. Нет, он вперед лезет. Зек, кажется, вообще без тормозов. Тогда, пусть пеняет на себя.
Боже, столько крови. Кто кого уже не понятно. Думать некогда. Те уже не сопротивляются, а Корова все бьет и бьет… ножом. Пищалку надо заткнуть.
- Она же свидетель! – Корова быстро соображает.
И что? Свидетель чего…
- Мы же замочили их. – Корова нож не выпускает из рук.
Что он несет? Кто кого замочил?
- Е…
- То-то. Девку надо тоже того…
Девка никак не заткнется. Тут волосатый застонал.
- Ах, ты гад! – Корова перерезал глотку, делов-то.
- Ты что? – Пика уже в себя приходит.
- Поздняк метаться. Девку тоже порешим?
Пика не успел ничего сказать, как Корова ей горло перерезал. Кровью и еще чем-то жутким пахнет, но не тошнит. В кино же по-другому, всех начинает почему-то рвать. Господи, о чем он думает! Он не хочет ни о чем думать. Тихо как…
- Надо ноги делать… - Корова все держит нож.
Тут же бросает его. А отпечатки? Некогда. Да кто их искать станет, свидетелей-то нет. И вообще это им померещилось. Так и до белой горячки недалеко. Дака…
- Что встал? Бежим! – Корова какой-то бледный.
Тут Пику начинает колотить. Муть да жуть. Нет, это какой-то прикол.
- Давай!
Тут они оба выскочили из бойлерной. Никого. Бегут. Долго и не оглядываясь. Благо, здоровье позволяет. Корова не отстает, а как же шов? Какой, блин, шов, когда…
Значит, это было на самом деле. Он трезвеет. Плохо. Страшно. Не думать! Лучше о Даке подумай.
- Дашуля моя. – Он вслух думает?
- Что? Давай, тачку остановим.
- Нет!
У них же кровь. Долго вытираются. Темно, может, не заметят. Если даже заметят, кто в здравом уме пойдет в свидетели, и мало ли кто в крови. Тут каждую ночь драки да разборки, кровью ни кого не удивишь.
Машина останавливается. Таксистов кидают, мочат, а они все равно останавливаются. Кто не рискует, тот деньги не делает.
- Ребята, вам куда?
- В Марху.
- Ну, садитесь.
За городом отсидятся. А потом? Как всегда, потом видно будет. Утра вечера мудренее, но уже же утро. Какое оно, к черту, мудрое, скорее смутное. Пике все хуже и хуже.
- Может, по пути купим выпить? – Как это Корова догадался.
Ах, да, он же тоже…
- А деньги?
Корова только улыбается. Он успел и деньги прихватить. Где он всему этому научился? Неужели, в армии? Больше же он нигде не был. А он сам где всего нахватался. Два-три года улицы бесследно не прошли. Хорошая школа, ничего не скажешь.
- Куда мы?
- К Тузику.
Тузик все стерпит, тем более, они не с пустыми руками. Так и случилось. Посидели во дворе, пока мать Тузика не уедет на работу. Еще купили. На это раз не пиво, а сразу водку. Единственное средство забыться…
- Ну, вот, собственно и все.
Корова все рассказал? Дурак что ли. Вообще-то, так легче. Говорильня здорово отвлекает. Тузик что скажет – как всегда молча выслушал. Ну, порешили двоих. Сами нарвались. Девку, правда, жалко. Но надо было, что поделаешь. Он так и сказал, или Пика его молчание так растолковал.
Он не отключается. Дака! Надо ей позвонить! Не втягивай ее во все это. Кто это сказал? Неужели, внутренний голос успел шепнуть? Поздно уже – на проводе Дака.
- Ты где был? Мы тут обыскались тебя. Такой косяк у нас, ты даже не представляешь, - Дака не дает и рта раскрыть.
Боже, как это все далеко, как будто жизнь раскололась надвое.
- У меня… - Блин, как сказать-то.
- Подожди, я говорю, у нас косяк.
- У нас тоже.
- А что? – Вот и момент настал.
- Тут такое дело, короче, плохо дело.
- Подрались?
- Если бы. Мы людей… порешили.
- Как?
- Молча.
- Шутишь?
- Ничего себе шутка.
- Что тогда?
- Это не телефонный разговор.
- Тогда встретимся, в чем проблема-то?
- Давай, встретимся. Прямо сейчас!
- Вы где?
- Нигде. Я же говорю, не по телефону. Давай, состыкуемся там… ну, ты знаешь.
- На нашем месте? На…
- Стой!
- Ах, да. Хорошо. Через полчаса будем.
- Давай.
Чуть-чуть полегчало. Как будто, малолетка Дака что-нибудь может исправить. Зачем сваливать на нее такое, с другой стороны, он только ей доверяет. Друзья друзьями, а ее он любит. В эту самую минуту еще больше, сильнее, глубже. Это только у него осталось, а тьма вокруг сгущается…
Встретились. И Мака пришла. Корова почти готовый, молча всем подряд улыбается, а Пика на себя не похож. Ни бравады, ничего не осталось от прежнего Пики. Сколько пьют, он никак не опьянеет. Муть, граничащая с жутью, но пока терпимо.
- Давай, ко мне!
И, правда, не время сейчас улицу мерить. Надо осесть, обмозговать. Может, найдется  какой-нибудь выход.
- Я троих убил, ты представляешь?!
- Да ладно, не парься, как-нибудь… - Дака не знает что сказать.
Как утешить, как отвлечь – лекарство для убийцы еще не придумали.
- Ты один что ли убил? А я? Это же я прикончил их, добил. – Что это с Коровой?
Нашел, чем хвастаться.
- Тише ты, люди услышат.
- Пусть боятся! – Корова так возбужден, что готов еще какую-нибудь глупость сморозить.
- Идем к Даке, короче. Там и поговорим.
Отчего-то хочется выговориться. Можно подумать, что с потоком слов вся горечь уйдет. Как бы еще хуже не стало.
- Блин, дверь не могу открыть.
Дверь заклинило, как будто нарочно. Сейчас менты приедут…
- Ну, никак же!
Дверь не хочет открываться, да бог с ней. Пика к соседям уже стучится. Сердобольный сосед интеллигентного вида сразу поверил молодым людям и впустил. Пика через балкон перелез в соседний, зашел в Дакину квартиру и дверь открыл. Хоть какое-то движение, это немного успокоило.
Все как обычно. Может, это был всего лишь кошмар, глюки? Бред какой-то – он убийца. У Коровы нервы стальные или после недавнего наркоза они у него на время отказали? Или