дорог, которые позволяли расширить и обогатить старое. Начав с востока, достигнув высот в его мистических традициях и обладая западной эрудицией и энциклопедическими познаниями во многих областях наук, Клаус убедился, что только их синтез приводит к прорывам и достижениям в понимании. Доводя до крайности логику, используя ее же методы, можно завести ее в тупик, можно достичь разрыва в линейном мышлении, достичь озарения, а этим последующего понимания.
Путь без пути.
Именно начало, которое одновременно является концом, приводит к таким противоречиям в понимании. Здесь бесполезно рассуждать или строить теории, пытаться догадываться и представлять, потому что эволюция человека становится индивидуальной и перерастает эволюцию вида. Преодолев барьер вида, человек попадает в западню своего «Я», которое обусловлено разумом. Преодолев барьер «Я», человек никуда не девается, никуда не уходит, но его сознание сливается с бытием. Теперь любое его действие интуитивно, а его жизнь становится творчеством, потому что обусловленность его разума теперь исчезла.
Наука, как таковая, еще не начиналась. Все, что в наше время называется наукой – это груда интеллектуального знания, которая делает жизнь комфортабельнее, но не больше. Наука которая появится в будущем и которая будет вплотную заниматься всевозможными сверхъестественными явлениями, пси-полями, волновыми процессами в генах и тонкими энергиями, будет отличаться от современной в одном очень важном моменте. Чистота проводимого научного эксперимента будет зависеть от того, кто же его проводит. Если сейчас не важно кто конкретно расщепляет атом, главное чтобы он знал, что же он делает, то в будущей науке будет важной чистота самого экспериментатора.
Наркотические и психотропные препараты рано или поздно займут свое заслуженное легальное положение в обществе. Сейчас их применение ограничено какими-то отдельными сферами человеческой жизни, например медициной. Это будет просто еще один естественный шаг в развитии общества.
За первобытным образом жизни, когда человек являлся охотником-собирателем и напрямую зависел от природы, последовал оседлый и человек стал самостоятельно создавать условия для добывания пищи. Появились земледелие и животноводство. Таким образом случайность была заменена на определенность, которая необходима для успешного выживания. В дальнейшем эти сферы совершенствовались, появились системы двуполья, мелиорация и прочие новшества. Однако 18 век внес очередное изменение, которое было иным уже по своему качеству. Мендель открыл свои три закона и стал основоположником селекционирования. Оказалось, что скрещивание различных видов растений и наследование рецессивных и доминантных признаков подчиняется своим правилам и происходит в соответствии с определенными закономерностями.
Сперва селекционирование было принято в штыки, Менделя обвиняли в ереси, в нарушении всевозможных правил, но его открытие заняло свое законное место. Теперь это стало совершенно обычным явлением, постоянно появляются новые сорта растений и породы животных, которые урожайнее, устойчивее и пр. (Не знаю почему лошадь Пржевальского носит его фамилию, но надеюсь, что он ее просто открыл - Автор) Больше это не считается надругательством над природой и ее законами. Теперь это жизненная необходимость, потому что человек вышел за рамки того, чем могла обеспечить его природа, Земля перенаселена в десять раз. Перенаселение – это такая же очевидная проблема, как и загрязнение окружающей среды и несмотря на то, что ее существование может подтвердить любой компетентный ученый, когда начинается разговор о чем-то подобном, то тут же следует обвинение чуть ли не в человеконенавистничестве. Это, разумеется, смешно.
20-й век привел к еще одному качественно иному явлению - появилась генетика, которая так же принимается в штыки. Генетически измененные продукты, как бы кто ни протестовал это следующий шаг, аналогичный селекционированию. Все протесты против генетических изменений пищевых продуктов связаны во первых с тем, что генетика молодая наука и делает лишь первые шаги. А любое начинание сопровождается ошибками и издержками, которые устраняются по мере совершенствования. Во вторых с консервативностью, которой всегда сопровождается все новое.
Подобным же образом произойдет и принятие наркотиков, как естественной составляющей человеческого общества. Несмотря на то, что наркотики известны тысячелетия, психофармакология, все еще является молодой наукой и подобно генетике она берет свое начало в 20-м веке. И ее начало считается от случайного синтеза вещества хлорпромазина, которое стало использоваться в связи с его антипсихотической активностью и более известно под названием аминазина. А потому пока рано говорить о ее достижениях. Очевидно, что легалайз будет происходить несколькими путями, которые постепенно изменят представление о наркотиках в массах и отношение к ним.
Первое – это совершенствование и открытие новых веществ, которые не будут запрещены, будут обладать меньшей зависимостью, и прочими преимуществами. Так или иначе, но это и так постоянно происходит. Появляются всевозможные новые курительные смеси, которые заменяют марихуану, ставшую запрещенной, легальные галлюциногены, и даже стимуляторы и опиаты.
Второе – это все большее применение обычными людьми, которые не употребляют наркотиков каких либо новых продуктов, где без психофармакологии не обошлось. Если сейчас для человека нормально «чай, кофе, сигареты», то будет «сигареты, чай, кофе или энергетик». Энергетики содержат те же стимулирующие компоненты, но производят их естественно синтетическим путем. Так кофеин в промышленности производится метилированием ксантина. По мере развития психофармакологии этот список будет расширяться еще больше. Появятся вещества, способные поднимать настроение, улучшать сон, повышать умственную и трудовую активность. К энергетикам прибавятся смарт-дринки, релакс-коктейли, афродизиак-аперитивы. Они разумеется, есть и сейчас, но не в массовом виде. Их побочные эффекты будут минимальными и они будут обладать массой преимуществ по сравнению с тем же алкоголем. Так ненавязчиво, они войдут в жизнь общества, через сферу потребления.
Третий путь, который возможен в будущем это использование крупными корпорациями аддиктивных свойств некоторых веществ с аттрактивной целью, т.е. использование свойства зависимости для привлечения покупателей. Теоретически, если придумать легкий, абсолютно легальный наркотик, который при отмене будет давать легкие неприятные ощущения, например как при бросании курить. Затем выпустить его в форме ирисок и подсадить на него население стран третьего мира, то можно организовать неплохой по прибыли рынок. Это в той или иной форме происходит сейчас. Крупные табачные компании специально экспортируют в страны второго и третьего эшелона, типа России, сигареты с повышенной крепостью. Это приводит к более быстрому формированию более сильной зависимости и, соответственно, к большим прибылям от продаж сигарет.
Так или иначе, но легальные добавки для привлечения потребителя существуют и сейчас. Это всевозможные ароматизаторы, подсластители и прочие синтетические вещества без которых немыслим в современном мире ни один пищевой продукт. Поневоле встает вопрос а не эти ли добавки покупает современный потребитель, когда идет в магазин. Пока они всего лишь воздействуют на вкус, но в будущем возможны иные добавки, которые будут воздействовать на центральную нервную систему непосредственно, причем возможно о них никто и не будет знать. По бумагам они будут проходить как очередной краситель/стабилизатор/эмульгатор «E-что-то там»и все. Не обязательно, что эти вещества будут вызывать зависимость. Возможно, что они будут вызывать просто психологическую тягу и притягивать потребителя именно за счет этого.
Четвертое – это все большее вхождение психотропных лекарств в жизнь обычных людей. Если пару десятилетий назад употребление антидепрессантов считалось чем-то из ряда вон, человек, который обращался к фармакологическим методам коррекции своего настроения чуть ли не психом, то теперь это ни для кого не удивительно. Запад уже съедает тонны бензодиазепинов, барбитуратов и прочих успокоительных и тимолептических средств. Фактически прием психотропных лекарств будет настолько распространенным, что к ним станут относиться, как к аспирину, который принимают от головной боли.
Это всего лишь «зародыши» которые приведут к целым отраслям, как некогда открытие братьев Люмьер привело к возникновению Голливуда. Все это лишь вопрос времени. Все большее внедрение препаратов в жизнь общества с одной стороны и постепенное упразднение запрещающих законов с другой приведут к легализации.
Есть еще одна причина по которой легалайз несомненно произойдет. Эта причина может казаться спорной, но для того, чтобы понять ее нужно подходить к рассмотрению с не предвзятым разумом, свободным от внушений. Именно такая точка зрения считается исторической. Все еще в школе узнали на уроке истории, что Иван Грозный убил сына своими руками. Ну убил и убил, ну было и было, четыре века прошло. Это воспринимается как исторический факт, но не как трагедия. Никто не рыдает, никто не плачет. Это и есть беспристрастный исторический взгляд. И любая трагедия, какой бы она не была в глазах современников, примет в глазах потомков именно такой вид. Как историческое событие, дата и не больше.
Если беспристрастно оценить то, что происходит в современном мире, то наблюдается одна очень тщательно скрываемая, потому что о ней не говорят, тенденция – человеческая жизнь все больше обесценивается. При одновременном сохранении стойкой иллюзии того, что этого не происходит. Смерть в массах по прежнему является трагедией, но ряд факторов делают это явление поверхностным. Во-первых до совершеннолетия человек уже умудряется увидеть более двадцати тысяч убийств и смертей по телевизору. Во-вторых наказание за убийство несоразмерно с другими видами преступлений. Так за наркоту, крупное хищение и за убийство по первому разу получают по семь лет.
Потому смерть – это настолько пустяковое явление, что все просто привыкли. Везде кто-то да умирает, в этом нет ничего необычного, поэтому и отношение изменилось. Отчасти в этом есть плюс, потому что отношение к смерти, которое существовало раньше было преувеличенным. Например, женщинам после смерти мужа не разрешалось снова выходить замуж, а еще раньше их вообще вместе хоронили. Похороны были чем-то особенным, нанимали плакальщиц и осуществляли прочие показушные действия, которые подчеркивали траур. Сейчас похороны, как и все становится быстрым и серийным.
Постоянные споры об этичности эвтаназии и самоубийств это вопрос не этики, а человеческой глупости. Настоящий вопрос этики был умело и изящно нарушен и оплеван после того, как была подсчитана ценность человеческой жизни и ее стоимость была выражена в денежном эквиваленте. Это реальный факт, который осуществлен под эгидой организацией
