именинника вышибли из института. Этот серый тип, живущий снизу, оказался ныне очень известным подполковником ФСБ.
Вообще будет интересно поступить следующим образом. Перечислить некоторые методы работы некой гипотетической организации, а потом попытаться угадать, что это за контора. Итак - тактика расстрела на месте, взятие членов семьи в заложники, запрет на оказание кем-то помощи, чтобы не мочить свой авторитет, взятие под контроль и использование несовершеннолетних, принуждение к нечеловеческому труду — рабовладельчество, шпионаж, слежка, шантаж, подставы, перевоспитание, теракты, заказные убийства, культ жертвоприношения, наследование патологических черт своих руководителей. Звучит, как описание какой-то ужасной террористической организации типа мифической Аль Каиды. Однако все это подходит к другой организации, некогда основанной товарищем Дзержинским и которая, несмотря на разные вывески всегда выполняла в государстве одну и ту же функцию.
Внутренняя классификация сотрудников госбезопасности примерно следующая. Первая категория — это генералы. Это люди, как правило ничем не выделявшиеся, которые в определенный момент оказались «персонами близкими к..». Вторая категория — везунчики. Это, как правило, либо дети генералов, либо хорошие знакомые, либо что-то еще. Они служат некоторое время, а затем, получив уже в тридцать лет звание полковника, на золотом парашюте мягко опускаются в кресло директоров служб безопасности банков и нефтяных компаний, чтобы работая там являться продолжением всевидящего ока.
Однажды, стоя во время дождя под козырьком автобусной остановки, Клаус увидел одного такого возможного везунчика в действии. Рядом работал гаишник и он остановил тонированную иномарку. На передней панели Клаус разглядел выключенную мигалку. Из остановленного автомобиля вышел мужчина предъявил права и показал корочки. Гаишник вдруг взял права и пошел к патрульной машине, видимо для того, чтобы пробить по рации. Не успел он дойти до машины, как остановленный мужчина разбежался и отвесил ему увесистый поджопник. Гаишник взбрыкнул, завозмущался, но побоялся связываться и отдал права.
Следующая категория — это вымогатели. Они пользуются тем, что по старой памяти большинство мелких коммерсантов готовы наделать в штаны при виде кгбшных корочек. И еще тем, что у большинства коммерсантов есть косяки в ведении дел, иначе им не выжить. Таким же образом действует аналогичная категория — крышеватели. Ну и последняя категория — это работяги. Это те, кто гибнет в горячих точках, штурмует здания с заложниками, делает все то, чем отчитываются везунчики перед генералами.
Если сравнить сводку российских новостей за пару месяцев со сводкой американских новостей за тот же период и выбрать только те новости, которые касаются правоохранительных органов, то получиться следующее. В России: «Пьяный омоновец сбил человека», «Двое сотрудников милиции получили срок за изнасилование». «Сотрудник РУВД задержан за вымогательство». В Америке: «Полицейский был убит при задержании», «Арестован подозреваемый в терактах» и так далее.
Что же делают силовые органы, чтобы мнение людей о них было другим? Ну помимо посильного сокрытия преступлений они используют изюминку № 2. Это и шпионские спектакли и использование смежных областей. Вот объявление с сайта ФСБ России: «Продолжается конкурс ФСБ России на лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов федеральной службы безопасности. Обращаться по адресу: 101000, Москва, Лубянская пл., 2, Центр общественных связей ФСБ России. Контактный телефон (495) 914-39-08, факс (495) 625-05-78». Если быть не получается, то нужно хотя бы казаться.
Пока младшие возят наркоманам травку, старшие гоняют пацанов из институтов. Не удивительно, что силовые органы в Россиянии являются карательными, режимными. Например устроить рассылку запрещенных материалов с чужого почтового адреса, а потом получить повышение за пойманного «террориста», который понятия об этом не имел. Не исключено, что слухи о причастности служб к терактам - это не просто слухи. Ведь больше, чем самими терактами, они озабочены сокрытием фактов, которые способны бросить на них тень. Клаус не представлял угрозы, поскольку не имел никаких фактов, но он воплощал в себе иную угрозу, которая была гораздо серьезнее. Тот, кто взорвет магазин, тот убьет несколько человек, но тот, кто скажет истину, увлечет умы многих, и в результате множество людей перестанут налеплять на себя массы бесполезных и пустых ярлыков, перестанут быть рабами тех, кому эти ярлыки выгодны. Потому слово всегда искоренялось с особым тщанием. Китайские фанатики первым делом уничтожили библиотеку Конфуция, мусульманские фанатики первым делом уничтожили великую александрийскую библиотеку. История хранит немало подобных примеров. Несмотря на свободу слова, люди, которые кричат о ней больше всех сами же отрицают ее.
Сами эцелоппы прекрасно соображают, что чтобы не случилось в стране их это не коснется. Если начнется война, то им не придется воевать. Они образуют заградительные отряды, "тройки" и прочее и будут расстреливать бегущих с фронта подростков. Они будут шерстить в тылу, ища людей, которых смогут подкинуть в качестве топлива для очередной войны. Ошиваясь вокруг полевых кухонь, получая полный паек, они будут отлавливать и расстреливать матерей, собирающих на полях опавшие колосья для своих детей. Над ними не каплет.
Преследования Клауса указывает лишь на то, что позиция большинства насквозь лжива. Если слова одного единственного человека, способны поколебать и вызвать возмущение других людей, которые гордятся своими вековыми традициями и убеждениями, то такие традиции и убеждения стоит разрушить.
Клаус всегда задавался вопросом, где же, в каких структурах, еще осталась целостность человеческой личности как таковая. При рассмотрении любой организации, любого движения сразу бросаются в глаза вопиющие примеры лицемерия, несостоятельность идеологии и концепций. И происходит это по следующим причинам.
Однажды Клаус сидел в клубе и понемногу выпивал, слушая музыку и получая удовольствие от непринужденной клубной атмосферы. На сцену вышел паренек в форме десантника, начал танцевать но через некоторое время из зала в него полетели бутылки. Сидящим в зале военным не понравилось, что он одел ту форму в которой они когда-то воевали. Парень быстро скрылся за служебной дверью, на сцену выскочили полуголые девицы и веселье продолжилось, как ни в чем не бывало. Клаус же остался полным своих тяжелых мыслей.
Возможно сидящие в зале чувствовали себя правыми, но никто из них так и не осознал, что они лишь вопиющие лицемеры. Сидя здесь, в тепле и выпивая они зашугали и согнали со сцены какого-то жалкого пацана и теперь гордятся собой, словно совершили великий подвиг. Они чувствуют себя потомками Суворова, Кутузова, Ушакова и Донского, но не сделали для этого абсолютно ничего. Они уподобились скинам, которые большим числом нападают на приезжих, и считают, что делают нечто великое.
Лишь однажды Клаус встретил настоящего патриота. Как это ни странно в самом неподходящем месте — в психбольнице. Он обратил внимание на здорового мужчину в возрасте, которого заводили в отделение не санитары, а омоновцы. Разговорившись с ним, Клаус узнал за что он туда попал. Мужик оказался бывшим военным. Он ушел из армии и работал в каком-то ЧОПе. Однажды он выпивал в баре и разговорился с каким-то парнем. Этот парень оказался чекистом. В процессе разговора этот чекист сказал что-то вроде: «Довели страну. Рад бы и родину продать, да некому. Не нужно никому это говно». Мужик не удержался и дал парню по морде. Тот ответил, завязалась драка. Приехали менты и всех увезли. Так бывший военный оказался в больнице.
Клаус задумался и понял, что это самый что ни на есть показатель упадка страны. Раньше Америка принимала всех желающих. Ей нужно было казаться далеким призрачным раем, чтобы всякие Бутусовы с тоской и ностальгией пели про ее синие джинсы. Теперь не принимают никого. Потому что зачем? Страна-банкрот, чем она теперь может быть опасна? Да и казаться больше не нужно — это и так всем понятно.
Народ имеет то правительство, которого он заслуживает и то, что современный человек измельчал, как в душой, так и умом, то, что показушное и пустое предвыборное действие президента начинает казаться избирателю подвигом, за который этого человека стоит выбрать говорит лишь о том, что и сам избиратель такой же. Именно поэтому у власти некогда оказался серый, невзрачный человечек с мутным прошлым, который до этого никогда и ничем не управлял. Современный избиратель голосует не за личность, а за набор медиаобрезков и постановочных спектаклей, которые показывают в СМИ. Если посмотреть, то современные лидеры не участвовали ни в одной полемике с оппозицией. Самое любопытное — это поведение Путина во время чужих выступлений. Он не слушает. Он записывает, несмотря на то, что выступление снимают десятки камер и в случае необходимости ему принесут весь текст записанный на бумажке, где все уже подчеркнуто. Понятно зачем он это делает. Таким образом он находит повод не смотреть на других, спрятать взор от камер и скрыть нервозность.
Этот шизофренический разрыв между словом и делом, между тем, что показывают СМИ и тем, что можно прочесть вокруг на языке жизненных обстоятельств становиться просто невероятным. Возникает вопрос неужели это так не понятно? Они молчат по одной простой причине, названной зарубежными специалистами по воздействию на общество «длительным, проникающим напряжением». Это один из изумительных инструментов ведения психологической войны. Когда сознание людей длительное время бомбардируют ужасом, сеют напряжение, страх, опасение перед неизвестностью. И в конце концов в людской массе возникает такое безразличие, такая апатия ко всему, что не касается его лично, что с таким народом можно делать что угодно. Он будет говорить «обошлось и ладно» и «лишь бы меня не тронули».
Когда во Франции на девятнадцать центов подорожал бензин, то четыреста тысяч человек вышли на улицы и устроили стихийный митинг. В результате этого цены вернулись к прежнему уровню. С толстозадой избяной россиянией можно проделывать и не такое. За несколько лет цены возросли на четыреста процентов и ничего.
Однако то, что Клаус не испытывал симпатии к милиции не означало, что он лучше относился к криминальной среде. Нобелевский лауреат Илья Пригожин доказал, что процессы организации могут возникать даже во время распада. Его теория диссипативных структур оказала влияние на всю современную науку в целом. Обычно при ее использовании в гуманитарных науках используют только одну часть, а именно представление о точечном воздействие в определенные моменты времени, которое может радикально изменить течение событий. Очень хорошо это показано в одной китайской притче. Маленький камушек лежал на дороге. Он попал в подкову лошади, лошадь не смогла прибежать вовремя. Из-за этого не было доставлено донесение. Из-за не доставленного донесения была проиграна война. Так один
