спартаковским ромбиком, второй, забытый шпаной, подобрал с земли, наскоро обмотал мои кровоточащие голову и ногу.
Проходя мимо горюющего хозяина Бутча, Харя обронил:
- Не плачь, пацанчик. Собаки бывают токо охотничьи, остальное – мусор.
- Сволочь ты… - обернул залитое слезами лицо фанат.
Ринат и тут утешил, выдав философскую сентенцию:
- Как ни ссы, как ни тряси, последняя капля в трусы.
Пленка 19d. Бассаров. Точка возврата
Спустя две недели, опираясь о трость, я ковылял по парковке аэропорта Домодедово, не обходя мелкие лужицы. С другого боку меня поддерживал Ринат, зажав в левой руке ручную кладь – мою спортивную сумку. В маслянистых лужах отразились летящий силуэт самолета на свинцовом полотне неба. Невесомая кисея дождя почти не ощущалась, не тревожила гладкую пленку скопившейся у бордюра грязной влаги.
Я натянул бейсболку поглубже, чтобы не напугать девушку за стойкой регистрации рейса Москва – Иркутск. И погляделся в зеркальную поверхность плегсиглассового экрана. Лицо еще сохраняло одутловатость, но первые синяки сошли и теперь подглазье отцветало сиренево-бирюзовым. Глубокий шрам поперек лба чесался, заживал, и не был виден под козырьком.
На всякий случай я просительно улыбнулся девушке в синей униформе.
- Счастливого полета, - равнодушно отреагировала девица.
И все-таки к стойке подвалил милиционер, вяло козырнул и попросил снять очки. На фига я их нацепил по совету товарища? Не наигрался в шпионы?
Сержант изучил мой паспорт, затем попросил документ у Рината – видать, рожа моего сопровождающего, несмотря на целостность кожных покровов, тоже не внушала доверия. Бумажки о регистрации иногородних, введенной указом Лужкова, у проверяемых лиц не было. Я заметил розовую полоску червонца, торчащую из паспорта (откуда-то у Рината в последнее время появилась наличка, и много. Он вставил зуб). Милиционер невозмутимо и как-то изящно просунул мелкую взятку под обшлаг шинели и, радостно козырнув, вернул документы.
Я в очередной раз поразился, как быстро освоился дружок в Москве. И только тут догнал: Ринат ориентировался в многолюдном мегаполисе как в тайге. А тайгу, по крайней мере, ближайшие полста гектаров Харя знал назубок. В голову браконьера был встроен навигатор. Все мало-мальски приметные места были подобно пристрелянным артиллерийским реперам. Урочища рек были проспектами, горы и сопки – домами-высотками, ручьи – переулками, тропы - улочками...
Но и в столице Харя успел набраконьерить. Хозяин мастерской Витя уже делал робкие намеки, что, мол, пора и честь знать: к нему приезжают друзья-художники с Камчатки… Хотя причина, скорее всего, была в другом: на беспокойных постояльцев Виктору пожаловались из домоуправления. Последней каплей для мастера ЖЭУ стал визит уже знакомого картавящего сутенера с двумя подопечными особами. Невзирая на слабый морозец, обе были в мини-юбках.
Беспомощный, я валялся на ложе Рината и только громко матюгался в ответ на женские вскрики и стоны в зале. Стоны сменились визгами – девушки без комплексов что-то не поделили, кажется, Рината, по всей видимости, оценив его потенциал. Харя, между нами, мальчиками, и был самцом. Затем девицы вывалились во двор, обрывая друг дружке космы. Одна из них бросила в сестру по ремеслу обломком кирпича, но промахнулась и угодила в окно домоуправления.
…Я с ненавистью швырнул очки в урну у входа в тамбур-накопитель.
Что-то будет делать мой земляк без меня в чужом холодном городе, полном напастей и, что хуже, соблазнов?
- Пойду в бандиты, - просто ответил Харя.
Кое-что я уже слышал от того же сводника в кепке-восьмиклинке. Его звали Жорик. Ну, и имечко, думаю. Жорик говорил о Ринате с придыханием: немногие из новобранцев проходили «прописку» в «пехоте» солнцевской братвы. Позвали Харю те же «быки», что истязали его в подвале – их впечатлил высокий болевой порог провинциала. «Люди нужны», - сказал при встрече качок в кожанке скучным голосом кадровика. Тем более, что после ряда разборок с чеченской группировкой ряды солнцевских поредели.
Новичка пригласили в ресторан. У Хари закружилась голова: деньги, девочки, ресторан… Кино, одним словом. Вот она, хрустальная, что бокал, мечта – он стал гангстером.
После второй рюмки дружеского застолья Рината стали подначивать. Сперва передразнивали его захолустный говорок, его «чо» и «но», - Харя лишь беззлобно посмеивался вместе с развалившимися за столом братками, затем кто-то, будто невзначай, долго извиняясь, стряхнул пепел в его тарелку. Ринат и тут не перестал улыбаться: ведь это же его новая семья! Но когда пепел стряхнули с другого бока, опять витиевато извиняясь, - улыбка медленно сползла со скуластой физиономии новичка. Уж на что туповат был бывший двоечник, но и до него дошло, что повторяется знакомая по армии картина: «деды» измываются над «салагой». Последней каплей стало требование щуплого на вид мужичка в спортивном костюме с косичкой, «бригадира», обложенного с боков коротко стриженных бугаями в кожанках (они, поди, и спят в них!), залезть под стол и прокричать три раза: «Москва бьет с носка!». Типа, таков ритуал для новообращенных в бандитскую веру.
Новенький послушно залез под круглый стол, особый, для большой компании. Сотоварищи по ремеслу заржали, предвкушая дармовой «сеанс». Но что-то пошло не так. В начале хохмы тоненько задребезжал хрусталь, массивный стол начал приподниматься, словно от сейсмическх толчков. Когда братки в кожанках сообразили, в чем дело, было поздно.
Харя резко встал, опрокинув стол.
Грохот посуды, визг официантки, как раз принесшей горячее, маты «дедов»…
Сбросив с плеч ношу с дарами данайцев, резвый «салага» разбил бутылку водки «Абсолют» о крепкий лоб ближайшего бандита – тот замахнулся, но так и не замкнул траекторию удара, рухнул в кресло, роняя початую фигурную тару и обливая бритую макушку марочным вином; и не понять было, где кровь, а где вино. Второму амбалу в кожанке, нацелившего в нарушителя застольного этикета «розочку», воткнули вилку в щеку (метили в глаз!). Тот вскричал: «Мама!..» и свалился, да неудачно - подбрюшьем прямо на ножку опрокинутого стола; захрипел, извиваясь, средь битой посуды.
Уцелевшие на ногах братки с трех сторон стали окружать бунтаря, причем, один зашел со спины.
Оценив заведомо проигрышную диспозицию, Ринат изъял охотничий нож, с которым никогда не расставался (ел с ножа, на ночь клал под подушку), и ухватил за хвостик бригадира, – он так и сидел, парализованный удивлением, в кресле, - приставил острие к тощему горлышку и стал отступать в обнимку с ним в сторону кухни. Хорошо, что худощавый мужичок в спортивке был легок на подъем.
Теперь подняли хай повара. Один из них бросил в наглеца, вторгшегося в святая святых общепита, ложку. Заложник топнул каблуком ботинка по стопе новичка, Харя от неожиданности уронил нож, тот откатился на три метра, и заложник выскользнул из цепких лап. Ринат не успел поднять нож, увидев, как на него бежит по проходу кухни качок, размахивая велосипедной цепью.
Дотянувшись длинной поварешкой до булькающего в окне чана, дерзкий неофит плеснул кипящим варевом в искаженную яростью физиономию. Атакующий взвыл: «Ой, ой, глазоньки мои!..», встал на карачки, осыпанный морковными звездочками, бросил цепь. Новичок оседлал жертву и стал деловито душить ее велосипедной цепью. Но ему не дали завершить задуманное, как и ухватить нож.
В проходе топотал с матами второй, тоже в кожанке. Кабаны атакуют только по прямой, знал браконьер Харя. Он сделал шаг в сторону, ухватил через окошко с цинкового стола говяжье стегно и с размаху выхлестнул им качка в кожанке. Тот опрокинулся и растянулся на полу, перегородив вход в кухню. Технический нокаут однозначно.
Ринат поднял нож, вырезал из стегна филейный кусок и с хрустом сжевал в сыром виде на глазах у потрясенных свидетелей. Нападающие оторопели и замерли.
В наступившей тишине по кухне разносился тирольский йодль ошпаренного качка.
И тут сухо щелчкнуло. Как в тайге сухая ветка под ногой. Продравший глаза первый «кожаный гондон», как мысленно обозвал их новенький, произвел выстрел из «макарова». Охотник из сибирской глубинки предвидел и это. Пуля беззвучно вошла в стегно, им успел прикрыться Ринат.
Стрельба - не по понятиям. Свидетельство унизительного бессилия.
- Хорош, бля!.. Дай волыну! – рявкнул бригадир. Щуплый, он скромно притулился на табуретке у кассового аппарата. Властно протянул руку. Недовольно бурча, держась за горло и часто моргая, хозяин «макарова» отдал ствол.
Новенький оказался борзым до изумления, диким каким-то.
Потасовка в ресторане «МУР-мур» дошла, базарили, до верхушки «солнцевских», его захотел увидеть «Черт» (Иван Чертановский), близкий соратник самого Михася.
Никто не предупредил братков, устроивших акт «дедовщины» в ресторане, что призвание одиночки, дерзкое и невиданное по наглости, - голимое «отрицалово» границ охотугодий и права сильного, будь то медведь иль стая волков; и что второе его прозвище на родине - Росомаха.
«ДикОй» - новое погоняло, которое, не сговариваясь, присвоила братва свежему «пехотинцу». Он прошел «прописку». Зачет.
Я оставил другу посылку от Лори с теплыми подштанниками и носками. Климат в столице слякотный, не очень здоровый. Харя оставался в Москве не на одну зиму.
У дверей тамбура-накопителя рейса «Москва – Иркутск» мы обнялись.
Я возвращался домой. Побитый, угодивший в сети, так и не добывший «золотого руна» горе-аргонавт. Так паршиво я еще себя не ощущал: homicidus interrupts не лучше coitus interrupts*. Обидно было сознавать, что миссия провалена из-за банального пьянства.
- Береги Ириску, босс.
Ринат потискал мое плечо – оно еще болело. Боль была приятной.
Моя Бабочка!.. Скоро я поглажу ее острые лопатки.
Друг круто развернулся и, не оборачиваясь, скрылся за спинами пассажиров.
@info_Klio
«Газзаев Ринат Асляхович, он же Дикой, он же Зверь, он же Харя, 29 лет, уроженец Байкальского края. Подозревается в убийстве 2, нанесении тяжких телесных 5 лицам. Ранее не судим. Среднего роста, нормального телосложения, особые приметы: татуировки «ДМБ-89» на левом плече, изображение оскаленной звериной морды под левом соском, следы ожогов на обеих щиколотках и ступнях, шрамы от колото-резаных ран в правом подреберье. Активный член Солнцевской ОПГ. Убит 11. 05. 2001 в районе кооперативных гаражей на юго-западе г. Москвы в перестрелке («стрелке») с этнической ОПГ Розыскные мероприятия в отношении Газзаева Р.А. прекратить».
----------------------
*Прерванный акт (лат.)
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ
Используй смерть, ибо это великая возможность.
Бардо Тхёдол. Тибетская книга мертвых.
Пленка 01е. Лори. Фрагмент
…в наш барак влетела глухарка – серым комочком, неистово хлопая
