Кого выбирает жизнь?

Мол, будущего мужчину неплохо бы заранее «поставить на место»!
Так или иначе, но мне всегда слышится оскорбительный оттенок в обращении «женщина» или «мужчина». Неужели нельзя как-то иначе? А как? Товарищ и подруга? Господин? Сударь? Ну, ты…
Но никто над этим не задумывается. Иначе говоря, всем всё безразлично. «Какое нам дело, так оно звучит или иначе?!»
Вот это мне, как раз, понятно! Это звучит привычно, совсем по-нашему!
*
В какой-то момент сама собой нарисовалась картинка давно прошедших и нерадостных событий. Да уж!
В ту пору я считался сравнительно молодым водителем, и по воле рока стал участником не столь уж серьезной городской автоаварии, но, что понятно всякому водителю, события крайне унизительного, съедающего многие часы дорогого времени и, кроме того, еще и массу денег.
По отношению к человеку, который теперь мне вспомнился в связи с тем случаем, грузина по национальности и по имени Вахтанг, я оказался виновником ДТП, неудачно объехавшим на проезжей части преступно открытый люк и повредившим чужой рабочий автомобиль. Тот автомобиль действительно был рабочим, маленьким рабочим грузовичком, единственным средством, помогавшим Вахтангу как-то жить вдали от родины.
Я же, оказавшись в описанной ситуации, готовился испытать всё то, что хорошо известно людям, которые умудряются часто занимать деньги в долг, успешно тратить их и, не возмещая долг в обещанное время, постоянно как-то изворачиваться и хитрить. То ли обещать, держа фигу в кармане, то ли прятаться, не отвечать на звонки, предупреждать родных, чтобы отвечали всем подряд, будто его нет дома, и прочее.
Конечно, до столь позорного поведения я не опустился, но той внушительной суммы у меня действительно не оказалось, а занять у кого-то, да еще срочно, никак не получалось. Чему удивляться? Тогда у честных людей вообще деньги водились редко, все накопления обесценились, ведь день за днем на календаре отображались ужасные девяностые, отмеченные в нашей истории годами безжалостного демонтажа страны, стремительного обнищания основной части населения и столь же стремительного обогащения второй, очень малой части и, конечно же, за счёт первой.
В конце концов, с Вахтангом мы сошлись на том, что я рассчитаюсь с ним не деньгами, а отремонтирую за свой счет поврежденную обшивку его термокузова. И уж моё дело, как я стану расплачиваться с мастерами. На моё счастье, ремонт предполагался небольшой, косметический, но мне на беду, пластиковых панелей с особым тиснением, как у «родной» обшивки, нигде не было, и ее пришлось до полной безнадеги искать по всему городу.
Надо пояснить, что моя машина после аварии нуждалась в еще более значительном ремонте. Из-за сильно покореженного крыла она оказалась не на ходу. Хорошо хоть друзья помогли, откатив ее для ремонта куда-то к себе в гаражи.
Для поисков панели мне следовало найти транспорт, ибо на такси не разъездишься. В этой ситуации проявилось великодушие Вахтанга. Он, уже понеся значительные убытки от простоя своей машины по моей вине, согласился, увеличивая их, раскатывать со мной в поисках того, кто возьмется ремонтировать термокузов грузовичка так, чтобы следы аварии не были заметны. Вполне закономерно, что Вахтанга это очень заботило, ведь следы аварии сильно снижали рыночную цену его автомобиля, а продавать его всё равно когда-то придется.
Поначалу, разъезжая по случайно рекомендованным адресам, я был не склонен к тесному общению. Признаться, мне было не до того, ведь я напряженно думал о деньгах, а Вахтанг, видимо, понимая это, тактично ко мне не приставал. Так продолжалось долго, поскольку нам долго не везло. Моя уверенность в успехе этой затеи иссякала по мере того, как всё меньше оставалось непроверенных нами предполагаемых мест ремонта.
В конце концов, в нашем списке остался лишь единственный адрес расположенного за городом маленького заводика автомобильных кузовов, куда мы и поехали, еще питая крохотную надежду на свою удачу.
От указанного предприятия за версту веяло привычным советским пофигизмом, но дело, если судить по готовой продукции, дожидающейся кого-то во дворе, всё-таки не погибло окончательно. Оно двигалось микроскопическими усилиями десятка сонных и не очень пьяных работяг в засаленных комбинезонах.
Мы с Вахтангом, минуя безжизненный цех с распахнутыми настежь воротами, поскольку освещение там, скорее всего, не работало, прошли в двухэтажную конторку, где в должности главного инженера обнаружили не иначе, как самого Алена Делона. Уж не помню теперь, как звали того местного деятеля, но сходство с французским киноактером было разительным, а поскольку в то время его обожали все советские женщины, то и наш главный инженер вел себя подобающим образом, словно и мы были обязаны его обожать заранее только за указанное сходство.
«Павлин или нарцисс», – решил я о нём и, как выяснилось позже, не сильно ошибся.
Объяснив цель своего приезда, я и Вахтанг за несколько минут узнали многое и обо всём, кроме интересующего нас вопроса. Ален Делон артистически демонстрировал своё обаяние, каждым словом и движением внушал нам мысль, будто на этом предприятии он король и бог, и вообще…
Нас интересовало, конечно, не это, но мы терпели, поскольку мало-помалу продвигались к тому затемненному цеху, которым пренебрегли поначалу. «Может, хоть там что-то найдется», – подумали мы, понимая абсурдность своих надежд, ведь ничего подобного в виде готовой продукции во дворе не красовалось. По всему видать, материалы, которые мы ищем, здесь не применяются.
– Тимофеич! Приводи свою гвардию в рабочее состояние! – обратился Ален Делон к одному из работяг, наверное, старшему среди них. – К вам добыча сама в руки идёт! Отремонтируете нашим гостям их термокузов, тогда и на вашей улице будет праздник! Сходи, погляди, их машина перед воротами…
Вернувшийся скоро Тимофеич с теми товарищами, которых предложение тоже заинтересовало, в один голос заверили, будто ремонт они сделают «мухой», но нужной панели точь-в-точь нигде нет. Можно поставить другую, очень похожую. Вахтанг не согласился и мы уже намеревались покинуть заводишко, как кто-то вспомнил:
– Петро! Так у Ивана в гараже такой же кусок валялся… Помнишь, он его для своего курятника стащил, да видно руки не дошли… Иван после вчерашнего дома болеет, так ты сбегай… Мы подождем.
Через полчаса добытая в гараже панель, отмытая напором воды из шланга, заискрилась на солнце, демонстрируя полное сходство с тем, что мы искали.
Отведя нас в сторону, Ален Делон с хищной улыбочкой объявил:
– Ну, что, господа? Триста, и мы начинаем работу!
– ?
– А вы что же думали? Пролетариат бесплатно на вас горбиться не станет!
– Не много ли пролетариату хочется? Вожделенное для него значительно дешевле обходится, насколько нам известно! – пытался я призвать Алена Делона к справедливости, но он пренебрежительно сплюнул и цинично порекомендовал:
– Господа, не надо считать чужие деньги! Но если вы столь порочны, то имею честь вам сообщить: пролетарии получат, пожалуй, сто, а остальные, как известно, пойдут в фонд мира!
– Уважаемый! – вступился за мои деньги Вахтанг. – Зачем так говоришь? Бог над нами всё видит! Соотечественники в беду попали! Им каждый обязан помогать, а не наживаться на чужой беде…
Ален Делон посмотрел сквозь нас и крикнул послушному Тимофеичу:
– Выпусти машину с территории завода! Они сюда по ошибке заехали, да проверь с пристрастием, не прихватили ли гости лишнего ненароком!
Пока мы пытались найти общий язык с алчным актером, Тимофеич подложил в кузов нашего грузовичка свою «болгарку», о находке которой громко и с нескрываемой радостью объявил.
Это уже было чересчур.
– Зачем ты так, уважаемый? – удивился такому повороту Вахтанг. – Ты же знаешь, что мы от тебя ни на шаг не отходили!
– Оказалось, что и я не всё знаю! Но мы всё узнаем, как только вызовем охрану и милицию. И тогда вы поймете, кого бережет моя милиция! Пусть она вас подержит до выяснения обстоятельств хищения технологического оборудования с территории государственного предприятия, а там поглядим, во что обойдется ремонт вашего автомобиля!
Я всё понял. «Мы попали в полную зависимость от совершеннейшего из ничтожеств, от подлеца, то есть, от представителя отдельной и не самой лучшей ветви человеческой эволюции! Выживая сам, он без колебаний топит себе подобных! А мы, наивные люди, давно привыкшие к подлинно человеческим отношениям между людьми, вляпались, словно кур во щи! И теперь, чтобы как-то выпутаться, будем вынуждены жертвовать очень многим. Вон ведь как вцепился, гнусный хищник!»
– Хорошо, я найду триста долларов! Но несколько позже! – заверил я. – Только ремонт делайте-то, как обещали!
– Ремонт сделаем! Мы слов на ветер не бросаем! Но уже пятьсот! – нагло ухмыльнулся Делон.
Для меня это стало чрезмерным ударом, но ответить равнозначно я в тот момент не смог.
– Это, вряд ли! – только и пытался я его остановить, понимая, что ни на что не смогу рассчитывать, пока не получу средство давления на этого негодяя, ведь он признаёт лишь превосходящую силу. Такой силы у меня не было. – Чтобы искать деньги, нам нужна машина…
– Сначала деньги, машина потом! – наглел от безнаказанности Делон. – Я распоряжусь, вас выпустят! Привезете деньги, будет и товар!
Так на исконных землях славян опять стали властвовать давно, казалось бы, изжитые и позабытые дикость, варварство, насилие и повальное унижение добропорядочных людей. Зло, ранее боявшееся поднимать голову, теперь откруто выдвигалось на первый план повседневной жизни. Торжество всего низменного, не сходя со сцены этой жизни, уже перестало потрясать жителей – к нему, как и к льющейся потоками человеческой крови беззащитных граждан, постепенно стали относиться как закономерной стороне современного существования. Тем более всё большему количеству соотечественников уже не казалось постыдным то, что ранее было недопустимым по моральным и этическим соображениям. Оковы каких-то ограничений, удерживавших людей от превращения их в алчных животных, почти повсеместно сброшены. На руководящих верхах по-хозяйски самоутверждались бандиты и воры, навязывающие стране свой преступный образ жизни. И немалая часть населения, уже завидовала их вульгарной роскоши, а потому тоже кидалась в омут безграничной преступности, решительно предпринимала любые действия, чтобы ездить на «шестисотых», таскаться по ресторанам и обирать тех беззащитных, у которых ещё удавалось что-то отобрать.
Страна в прямом смысле погружалась в пучину дикого насилия, грабежа, разврата и преступного обогащения.

На завод с Вахтангом мы возвратились лишь после обеда следующего дня. В моём кармане лежала нужная денежная сумма. Не стану рассказывать, чего мне стоило ее заполучить, но моё обязательство вернуть ее в назначенный срок перенапрягало меня и днем, и ночью. Кроме сего тяжкого долга на мне висел ремонт и собственной машины, который тоже чего-то стоит, и давно копившиеся первоочередные семейные потребности.
Так или иначе, я пока не представлял, как всё это в будущем проверну, но верил в себя и в то, что друзья, которым тоже несладко, не позволят мне погибнуть просто так.
Наша