трогать.
–Ещё два появления пришельцев…
–Зачастили, мерзавцы! – Филипп иногда задумывался над тем, что пришельцев, НЛО, инопланетян и всякие странные огни в небе по сообщениям на всех сайтах о паранормальщине больше, чем любых других. Он пытался понять причину. В чем дело? В том, что все склоняются к мысли о том, что человечество не одиноко? В новых самолетах военных ли дело? Мало ли как они там выглядят…
Почему узреть в небе что-то непонятное людям оказалось проще, чем в зеркалах и в водах, в картинах и шкафах?
–На женщину напал рептилоид и изнасиловал её, – тут даже Майя не удержалась от усмешки.
–Рептилоид жив? – поинтересовался Филипп. – Отлично, ну что за ахинея? Даже по нашим меркам ахинея.
–Да по всем меркам, – согласилась Майя, – потому что единственное доказательство произошедшего это то, что она сама ощутила себя использованной и грязной. Так пишет… моя версия что это был сонный паралич и только!
–А можно что-то менее мерзкое? – спросил Филипп, – я в рептилоидов не верю.
–А по нашему профилю есть два дела, – Майя отозвалась тихо. – И одно другого хуже. В одной семье говорят о том, что трех детей преследует призрак, а в другой говорят о том, что ребенок видит на потолке фигуру, висящую над его постелью.
Майя передала две распечатки Филиппу. Он оценил обе. В первом случае речь шла о семье – хорошей, благополучной, насчитывающей трех детей, живущих вполне дружно. Старшему восемь, дальше близняшки пяти лет. И чего только не было в их доме! И чашки-то летали, и двери-то хлопали, и переезжали они к бабушке с дедушкой, но и там не угомонился никак призрак, и, по словам родителей, продолжал терзать детей, сдергивать по ночам с них одеяла, хватать за ноги, толкать, шептать им на ухо…
Филипп вчитывался в комментарии матери и отца, с удовольствием смакующих детали преследования призрака и чувствовал, что дело тут нечисто. Ну как могут родители так наслаждаться тем, что их преследует призрак? Не их даже, а их детей!
Филипп знал что чутьё – это важно. И оно говорило ему, что слать надо подальше это дело. Тогда он обратился ко второму. Оно звучало как детская фантазия: мальчик утверждает что видит на потолке тень, рисует её в альбомах…да к психиатру такого мальчика надо с родителями заодно!
Но тут не то. Не фантазия – это Филипп почувствовал. Он читал описание тени, слова самого мальчика и не было там ничего такого, что можно было бы принять за вымысел. Фантазия ребенка, как полагал Филипп, имеет склонность фиксировать как опасные и привлекательные вещи всё, что эффектно. Рога, клыки, вонь, когти, щупальца, светящиеся глаза…
Всё это страшно для детской фантазии – так прикидывал Филипп, а просто тень – без лица и рта, без рук, клыков и всей этой дряни?
Зачем такое выдумывать? Это не страшно в представлении фантазии, это страшно если по-настоящему.
–Я думаю, что первые врут, – Майя подала голос, хотя Филипп уже и забыл про её существование. – Слишком уж как-то нарочно все получается.
–Надо проверить, – Филипп отложил бумаги. Надо проверить это, надо разобраться в том и в другом, надо, надо, надо…
И кто это «надо», помноженное на три тысячи обязательств и на пятьсот ложных фраз будет разгребать?
–Я могу съездить, – Майя, видимо, угадала его мысли.
–Не пойдёт, – покачал головой Филипп, хотя предложение ему нравилось. Оно избавляло его от загрузки, но оно же давало ему и ответственность. Если что-то случится ещё и с Майей?
И снова ковырнуло где-то в глубине сознания мыслью о том, что все они тут страшно одиноки, вспомнилась и давняя шутка какого-то смутно памятного философа: «кто похоронит последних людей на земле?».
И пусть они ещё далеко не последние, но уже некому оплакивать их жизни.
–Нет, – Филипп укрепился в своём решении. – Пока нет, нам нужна команда. Это может быть опасно.
Она не стала спорить. Это было почему-то досадно. Он хотел, чтобы его разубедили, сказали, что он в чём-то ошибся, что он не прав, что он всего лишь параноик. Но Майя молчала, неумолимо подтверждая его правоту: да, опасно.
–Потом поговорим! – буркнул Филипп, словно их разговор всё ещё продолжался.
–Если угодно! – не стала спорить Майя, отошла к своему столу, села – совсем чужая, совсем непонятная и далекая. Филипп не помнил её такой и это его пугало.
–Майя, – позвал он, – Майя, ты просто даже не представляешь с чем я вынужден жить.
Он не должен был оправдываться перед нею, в конце концов, неоправдание и было его фишкой. Такой же фишкой, как у Майи кокетство и её ставка на внешность. Но они оба куда-то не туда свернули, и теперь она сидела перед ним на себя прежнюю непохожая, а он оправдывался.
–Ты прав, – согласилась Майя, хотя на взгляд Филиппа его собственная попытка оправдаться была до того жалкой и слабой, что он бы на неё не купился. Но она почему-то сказала что он прав и когда Филипп взглянул на неё с изумлением, не отвела спокойного взгляда. Даже повторила: – ты прав, я не знаю, действительно не знаю, с чем ты столкнулся и с чем ты вынужден жить. Заметь, я не спрашиваю что стало с Зельманом и Гайей, что стало с Софьей и что все плели… я не спрашиваю. Я знаю, что вы не доверите мне тайны.
–Вы?
–Ну ты, – улыбнулась Майя, – непривычно. И страшно. Нас было немного, но были эти самые «мы», а теперь есть ты.
–И ты тоже есть, – напомнил Филипп. Настрой Майи, её слова, отсутствие возмущения ему не нравилось.
–Это другое, – в тон ему усмехнулась она, но весёлость её испарилась, она снова замрачнела, – словом, я не спрашиваю. И я не буду спрашивать, потому что ты всё равно не скажешь мне правду. Да и не факт ещё, что эту правду я хочу знать.
–Я бы не хотел знать этого, – признание далось легко. Как хорошо было жить ему в мире, где были ночные звонки и страшные бронированные машины, привозящие Филиппа к перепуганным и лебезящим людям, чьи лица мелькали на экранах телевизора и в интернет-блогах.
Там были мелкие проявления, слабая паранормальщина, и ничего, ничего больше! Страх известных лиц перед этой слабенькой паранормальщиной и пухлые конверты с деньгами и заверениями в вечной дружбе.
И всё было понятно!
–Так и не лез бы! – Майя развела руками и снова стала прежней – той, для которой всё было просто. Нет денег? Обмани коллег. Хочешь выбиться в люди? Делай ставку на свою внешность. Но жест прошёл, и вернулась новая Майя – с колючей рассудительностью.
–Поздно уже рассуждать, – заметил Филипп. – И бить себя по голове поздно.
–Бей по другим местам, – посоветовала она, но вздохнула, – ладно, не надо об этом. Просто знай, что если что-то нужно, я помогу. Выслушать надо – выслушаю. Сходить к той семье с призраком на потолке – схожу. Я помогу, Филипп, не забывай.
Удивительно как передалось ему вдруг спокойствие от таких простых слов! В самом деле – ну что, не справится он? И ничего не происходит страшного. Непонятного – да, хоть отбавляй, но не страшного же!
–Я очень призна…– Филиппу захотелось сказать ей как важна была её поддержка. В конце концов, Майя и сама наверняка этого ждала. Но телефонный звонок отвлёк его и разрушил мгновение, не оставив ничего.
Звонил Игорь.
–Ты ж меня вроде послал? – Филипп взял ехидный тон. Майя отвернулась к компьютеру, или направилась к сайтам, пролистывать новости или спаслась от его благодарности, которая так и не прозвучала.
–А теперь догоняю, – хмуро отозвался Игорь. – Слушай, ну как оно…вообще?
Вопрос был, без сомнения, интересный.
–Вообще…начинается на ту же букву что и слово «хорошо», только совсем нехорошо, – признался Филипп.
–И у меня. Я обещал не задавать вопросов, знаю…
«Не ты один!» – подумалось Филиппу, но он не прервал Игоря, позволяя ему закончить мысль. Игорь отчаянно мялся, экал, мэкал, в конце концов, не выдержал и выпалил:
–Она появилась из ниоткуда! Как это…как?
Филипп и сам хотел бы это знать!
–Я не знаю, – ответил он, – вот не вру. Я не думал, что она там появится.
Быстрый взгляд на Майю, но та ткнулась в монитор и либо не слышит, либо делает вид что не слышит. Хитрюга или разочарованная?
Впрочем, ладно, хватит ему проблем – она хотя бы точно живая.
–Ты это, если помощь нужна…– Игорь мялся.
–Тебе деньги нужны? – Филиппа осенила догадка. – Ну могу занять, о чём речь.
–Да иди ты! – знакомец обиделся, – я ж врач всё-таки, я видел, что она какая-то неладная. Да там и не врачу понятно. Просто странно всё это. Если могу помочь – скажи.
–Это ещё не самое странное, поверь, – Филипп уже всё понял. Он привычно расходовал людские ресурсы по своим нуждам. Во-первых, кто-то должен был это делать. Во-вторых, он мог пустить эти ресурсы на действительно благое дело.
–Да верю…
–Ну если хочешь помочь, то для тебя есть две идеи. Возьмешься хотя бы за одну – выручишь. Первая – это нет ли у тебя связей каких-нибудь, чтобы пройти комиссию из врачей, но чтобы без документов?
–Как для санкнижки что ли? – не понял Игорь.
–Как для неё, только врачи реально должны осмотреть человека, а не формально написать «здорова».
–А почему без документов?
Филипп чуть не выругался. Ну е-мое! Бывают же люди несообразительными!
–Откуда в лесу документы? – мрачно спросил он, сдерживая бешенство. Не будь тут Майи, он ответил бы более развернуто, но девчонку было жаль впутывать.
–Подожди, ты той, что ли хочешь комиссию устроить? – до Игоря начало смутно доходить.
–Да.
–И у неё нет документов?
–Да. Можно чтоб её осмотрели, но без записей?
Майя перестала крутить колесико мышки, теперь она просто смотрела в экран.
–А где её документы? – Игорь не втыкал и вызывал этим то ещё раздражение у Филиппа.
–В рифму или по факту? – поинтересовался он обманчиво спокойным голосом, и это отрезвило знакомца:
–Понял, сделаем. Но не раньше чем через три-четыре дня. Пойдёт?
Конечно же пойдёт. Через три дня суббота, через четыре воскресенье – идеальные дни, чтобы затащить, наконец, Ружинскую к врачам и выяснить то, о чём он, возможно очень сильно пожалеет.
А вдруг и у них будут вопросы? Ладно, с этим потом. Софья выглядит как живая, она не мертвенно-холодная, у нее есть реакции и голос, а если анализы покажут что-то неладное, или осмотры…
Вот покажут – тогда и придёт пора думать!
–А вторая идея какая? – Игорь, убедившись, что первая идея не так уж и плоха и даже вроде бы имеет объединение с его сферой, расслабился. Тут-то Филипп его и перехватил. Прямо на горяченьком.
–Ребенку одному помочь надо, – Филипп даже вздохнул, чтобы показать, как сильно он расстроен судьбой этого ребенка.
–А чего такое? – Игорь тут же попался на крючок.
–Да по нашей сфере, – продолжил Филипп, – по моей, вернее. Ну ты же понимаешь примерно кто я и чем занимаюсь.
–Сталкивался.
–Ну а тут ребенок. Это и взрослому-то страшно, а тут…
Филипп не договорил, красноречиво замолчал, позволяя Игорю самому пережить неприятные моменты столкновения со сверхъестественной дрянью, во время которых он познакомился и с Филиппом, и стал свидетелем появления из ничего Софьи Ружинской.
Пока Игорь вспоминал, Филипп убедился, что Майя хитрит и откровенно уже напряглась, вслушиваясь в их разговор. Можно было бы выйти и в коридор, и её выгнать, но только не хотелось Филиппу закрывать от нее дорогу к правде. Знать если захочет – догадается по обрывкам правды, по крупицам соберет. Или допросится,
