считался ближайшим «корешом» Максима, часто вдвоем они влезали в неприятные истории, как по пьянке, так и по собственной дурости. На проводах лучшего друга Олег напился больше остальных, кидался в драку, и только благодаря уговорам первого успокоился. Дури в нем хватало «на вагон и маленькую тележку». Олега опасались собственные родители, а уж среди молодежи это был авторитет, который, кстати, не требовал всеобщего уважения. Он сам зарабатывал себе на жизнь – и в райцентре, и в N-ском, иногда и в столице, что, несомненно, добавляло ему цену. Последние три месяца Олега не было видно в N-ском, а вчера он весь день рассекал на новеньком мотоцикле вдоль деревни.
Рядом с ним сейчас стояли парень и две девчонки лет по восемнадцать. Одну из них – в светлых джинсах и белой ветровке, Сашка тоже помнил.
То была Олеська Карасева – младшая из двух дочерей Витьки “Карася”, местного алкоголика и собутыльника Степаныча, который по пьянке нырял весенней мартовской ночью в пруду, и до сего дня его тела так и не нашли. Резвая и бойкая девчонка была эта Олеська. Типичная деревенская баба в будущем. С матерью отношения минусовые, разболтанность и полная самоуверенность. В круге молодых с ней и считались только потому, что она могла дать в нос без колебаний….
Сашка потянулся и отошел от окон. Первым делом натянул на себя запыленные штаны и рубаху.
Зашел к отцу. Тот не спал, лежал с открытыми глазами.
-Не надоело спать целый день? – как можно мягче, даже с некоторой бодростью, сказал Сашка, глядя в худое, сморщенное лицо, - Я, вон, половину огорода до обеда осилил. Думаю, сегодня-завтра доделаю.
Затем пошел в кухню; в животе урчало не переставая.
-Вечером Максим приедет, - громко объявил Сашка, доставая из стола половину буханки, - У Славика уже пацаны собираются. Вся ночь в их руках будет.
Отрезал ломоть, посыпал солью. Набрал в кружку колодезной воды.
-Клуша больная ходит, - добавил Сашка, - Валить завтра придеться, желания нет.
Он не торопился откусывать хлеб и запивать его водой. Смотрел из окна во двор, наблюдал за разноперой птицей, собравшейся возле курятника на ужин. Обычно кур забивал отец, у Сашки, как он говорил сам, “рука не поднимется”.
-Черт бы их всех побрал, - пробормотал он про себя, - На одном огороде проживу.
Мысленно уже подбирал покупателя.
В минуту Сашка заглотил “завтрак-обед-ужин”, запил одним продолжительным глотком воды. Вышел из дома….
На улице играло жесткое техно. Олег, с ребятами, все еще стоял, облокотившись на автомобиль. Завидев Сашку, усевшегося на крыльцо, и затянувшегося папиросой, в знак приветствия взмахнул рукой, тот кивнул в ответ. На знак приветствия Олега, его собеседники повернулись к Сашке. Он узнал и вторую участницу всей четверки, ту самую Аньку Горохову, о которой сегодня говорила баба Надя.
Одно время Степаныч нацеливался пристроить сына к Аньке, это было года четыре назад. Аньке тогда было семнадцать, в то время как Сашке исполнилось двадцать три. В ответ на этот факт, пьяный Степаныч твердил, что это самое “самое” время, самый возраст. Кстати, то же самое своей дочери говорил и ее родитель – Юра - тракторист. Часто выпивая вместе, оба папаши строили планы насчет молодых, стараясь свести их вместе. Неудивительно, что по всему N-скому ходили разного рода слухи и сплетни. Хотя и посмеивались над двумя дураками, а все же такие слухи вызывали определенный интерес.
Сашка с Анькой почти не общался. На молодежные вечерние посиделки на «пятаке» ходил редко. Когда в армию ушел его лучший друг – Витек, да там, кстати, и остался, предпочтя сделать себе карьеру, Сашка вообще забыл это место. Постепенно слухи потеряли свою силу, и за эти четыре года он больше не слышал ничего подобного. Впрочем, он и тогда не обращал на них внимания. И упоминание за сегодняшний день об Аньке было первым продолжением давно стихшей волны.
Узнав девушку, Сашка скосил глаза чуть левее, на автомобиль, а там и вовсе повернул голову в сторону.
А может, все-таки, стоит подумать над предложением бабы Нади?
Кто такая Анька?
Он не много знал о ней. Например, знал, что она приехала в деревню с Украины лет восемь назад; что ее мать «сожрал» рак; что у нее был достаточно упрямый, иногда дерзкий характер; что в отличие от большинства своих сверстников Анька не курила и не пила самогон, в худшем случае, лакомилась пивом. Пожалуй, и все. Еще Сашка знал, что Горохова с трудом влилась в местную молодежь, и только из-за конфликтов с Юрой старалась побыстрее стать ее частью.
В принципе, Анька представлялась неплохим вариантом на будущее.
Он надавил ногой на штык. Лопата, как нож в масло, с легкостью вошла в мягкую удобренную землю. Сашка поддел ее, и вытащил из рассыпчатого слоя корневище одуванчика.
-Бог в помощь рабочему классу!
За оградой стоял Кузьмич, пыхтел самокруткой. Худой, как и его старушка жена, как “тлеющий” отец, старик с улыбкой наблюдал за работой молодого соседа.
-Здорово, дед, - ухмыльнулся Сашка, он всегда обращался к Кузьмичу именно так, - Как оно ничего?
-Как дышло – куда повернул, туда и вышло, - на излюбленный вопрос Сашка получил излюбленный ответ.
Усмехнулся.
-Заходи, дед.
-Не-е-ет, - ребячески растянул Кузьмич (он и напоминал большого ребенка), и на его гладком узком лице появилась детская улыбка, - Пойду, лучше, прогульнусь.
-Не надоело гулять, дед? – Сашка вернулся к работе, бузуя рыхлую землю, - С самого утра пьешь. Поди, только проспался.
-Опять тебе старая коза, что ли тарахтела? – в голосе старика чувствовалась досада, - Дура, тьфу.
Все его негодования показались Сашке не более чем детскими нюнями. Старики вообще напоминают детей, в чем он неоднократно сам убеждался. Теперь же, подобное поведение начинало раздражать. В принципе, оно всегда его раздражало. Возможно, сейчас Сашка понимал, что становится лишним здесь, среди стариков.
-Что она тебе плакалась?
-Забор некому ставить, - только пожал Сашка плечами в ответ.
-Вот коза, - еще раз ругнулся Кузьмич, - Сказал же – поставлю.
-Поставь. Угоди….
-Да сколько можно? – чуть ли не вскричал дед, едва не потеряв самокрутку, - Совсем старая из ума выживает. Сказал ей вчера – будет ограда – праздники вот только закончатся.
-А что не завтра?
-Да ну тебя, - отмахнулся Кузьмич, - С тобой как с человеком, третий десяток почти.
-Двадцать семь, - уточнил Сашка свой возраст, - Ладно, дед. Я - рабочий класс, как ты меня окрестил, а рабочему классу положено работать.
-Ну давай, работай, сосед.
-Пока, дед… Чертяка, - добавил Сашка про себя с новым удовольствием.
С огорода видел, как прямая худая фигура старика завернула к дому Славки. Максим уже был дома, так что сейчас там проходило серьезное застолье. Кузьмичу, конечно, плевать на Максима, его больше заботит мысль «найти». Разумеется, по такому случаю, Славка хоть черту рогатому поднесет. Он и встречать сына на вокзал поехал со «стопкой» в желудке.
Когда деду Кузьмичу открыли дверь, и он, постояв, вошел внутрь, Сашка даже сплюнул под ноги.
-Сука, бесит, - со злобой процедил он.
С удвоенной силой ударил острым штыком в землю.
Молодежь вылезала на улицу.
Он без труда нашел виновника сегодняшнего торжества. За два года службы Максим ничуть не изменился, как уходил в армию высоким шкетярой, таким и вернулся, даже, наверное, став еще тоще. Руки в карманах армейских штанов (выстиранных не хуже новых), сигарета в губах: Макс был хозяином вечера. Он вышел на асфальт в сопровождении ребят. Смех и шутки, перемешанные с матерщиной, и долбежка «техно», доносившегося из дверей дома - все, казалось, разрушало сложившийся покой на конце деревни, всмятку раздавило это царство. Приезд Максима, хотя и был давно ожидаем и неизбежен, все же оказался неожиданным и более чем шумным.
Сашка неспеша затягивался папиросой, оперевшись на черенок лопаты.
Вот к молодым вышел развеселый от спиртного Славик. Замахал рукой:
-Здорово, сосед! Бросай этот огород, на хер! Иди сюда, сегодня пить будем и гулять будем, эх!
Он даже попытался что-то станцевать.
-Смерть придет - помирать будем, - добавил Сашка с кислым выражением на лице.
Тем не менее, оставил лопату в земле, бросил окурок. Не было смысла идти к ним, только из чистого доброжелательства к Славке, с которым лучше бы не портить отношений. Впрочем, Славик пьян, вряд ли будет помнить сегодняшний вечер. Но сейчас он не отстанет пока не добьется своего. Очень не хотелось слушать нетрезвую настойчивость обрадованного приездом сына отца.
-Пойдем, грамм сто трахнешь, - звал Славка, - За Максимку.
-Ты же знаешь, не пью ни при каких обстоятельствах, - с улыбкой отказывался Сашка, - Извини...
-Ну пойдем, хоть закусишь, - и Славка потянул его за собой, - Пойдем, пойдем, не еби мозги.
Пока молодые освежались на улице после «первого захода», в доме оставалось человек шесть - восемь из взрослых. По оценке Сашки, стол собрали неслабый. Скорее всего, помогла баба Маша, сейчас за столом ее не было, по-видимому, занималась во дворе.
-Вечер добрый, - на пресном лице Сашки сама собой родилась приветливая улыбка.
Его усадили за стол рядом с дедом Кузьмичом. Славик налил себе в рюмку.
-За соседа моего - Александра Николаича, - и он отправил спиртное внутрь одним залпом.
-Будет тебе глотать-то, - недовольно заметила его жена - тетя Люба, - Окосел уже до невозможности.
Славка назидательно поднял вверх палец:
-За соседа моего пью в первую очередь. А ты, Александр, не стесняйся, бери что хочешь. На огороде весь день.
От этих слов Сашке стало не по себе. Словно он голодал целый месяц, и кроме этого случая, поесть больше не представлялось возможным.
-Бери, бери, - подгоняла тетя Люба.
Он сказал негромкое, но четкое «спасибо», взял вилку.
-Рыбку попробуй, - посоветовал полушепотом хмельной Кузьмич, - Хороша рыбка. Эх, щас бы на рыбалочку! Вот, помню, по молодухе ходил на наш пруд, тогда он поменее был. В половине пятого, в пять, с утра ходил. Тишина, никого нет, бери что хочешь, только крючок забрасывай... С руку ловил, веришь? - похоже, дед окунулся с головой, и ему было все равно, слушают его или нет, - Сейчас в этом прудике все позасрали, етить твою мать. Ничего путного. Мелюзгу развели, не столько для себя, сколько кошке в брюхо. А тогда хватишь карпика, ну чуть больше, - и Кузьмич показал размер, - а то и двух... Сколько рыбы в нашем пруду было, столько уже не будет. Все выловили, окаянные.
-Я слышал, щук пускать собираются, - подхватил Сашка, найдя подходящий момент отвлечься от чужих бесед.
-Отец твой хотел с Ванькой «Халой» запустить щуку, может, слышал?
Степаныч ничего не говорил?
Упоминание об отце в этот раз прошло легко, хотя Сашка на миг испугался, что Кузьмич невольно привлечет внимание и остальных к здоровью Степаныча. Впрочем, все только начиналось, следовало ожидать напрашивающейся с его приходом темы.
-Нет, - честно ответил Сашка, - А давно пора.
-Угу, - кивнул дед.
В зал вошла баба Маша. В старом, не единожды залатанном цветастом фартуке, в синем платке, из-под которого виднелись пряди пепельных волос, шаркая галошами присела за край стола, рядом с тетей Любой.
-И Сашка здесь, - старческие, чуть суженые от морщин глаза, мгновенно уловили новичка в рядах гостей, и лицо бабушки смягчилось улыбкой, - Все - таки, выкрал время у огорода?
-Если бы не я, так бы
