в аудиторию, но направив взгляд куда-то в потолок.
-Ко мне Марина Александровна с утра подходит - у Романова совсем плохо с математикой. На экзамен приходят студенты, отличники, - Аркадич даже поднял вверх палец, - На пять целый год учатся; хотя бы тройку Роман Аркадьевич поставил. Не поставлю, - надавил он, обращаясь сразу ко всей группе, - Без элементарных знаний никому не поставлю. А на летнюю сессию дается неделя, это значит, что бегать ко мне на пересдачу до одури, как зимой, вы не будете. Первого сдаете все задолженности, второго - педсовет, третьего - вы не найдете здесь ни одного преподавателя. Один шанс будет пересдать - и до свидания. Вот эту таблицу сниму, - математик указал на таблицу элементарных производных, заправленную им лично в рамку, и висевшую на стене между оконными проемами, - Я тебя не ругаю, Василий. Но ты даже не пытаешься решать.
-Да не знаю я, как их решать, - лениво протянул Романов и оперся на другую ногу.
-Зачем тогда ходишь сюда? - кажется, математик слегка занервничал, он всегда нервничал от подобных ответов, - Математику ты не знаешь, по другим предметам как? Тоже не знаешь?
-Знаю, - студент перевел взгляд в пол.
Первым желанием Аркадич собрался просмотреть успеваемость Романова по всем предметам.
-Забирай тетрадь, садись на место, - вместо этого сказал он, - Проверять домашнюю не будем, время дороже... Берите двойные листочки. Подписывайте имя, фамилию, номер группы, и слово «вариант».
Математик разделил доску вертикальной жирной чертой под общее шуршание выдираемых из тетрадок листов.
-Записываю первый пример, начинаете решать... Сначала на черновиках, - повысив голос, добавил он, - Работа на сорок пять минут, решать там нечего, все примеры прорешены на прошлых занятиях.
Красивым ровным почерком, безо всяких сползаний вверх или вниз, словно по невидимой линии писал, Аркадич вывел на доске десяток примеров, отобранных им перед началом занятия. Некоторые из них прорешивались в аудитории, за что студенты получали положительные баллы в журнал. Затем вытер обмеленные пальцы об такую же обмеленную тряпицу. Сел обратно за стол, неспешно закрутил головой по сторонам, следя за студентами.
-Барский, - в первую же секунду заметил Аркадич.
Тощий как спичка и с сильно горбатым носом Сашка Барский отнял руку от тетради, которую намеревался открыть, скрывшись за спиной впереди сидящего Якушева. Барский приехал учиться из деревни, за девяносто километров от областного центра. И зарекомендовал себя как студент, подающий большие надежды, только бы пореже торопился искать верное решение примеров, почаще бы думал. Аркадич и сам был таким - шибко прытким в познании математических премудростей.
-Подумай хорошо, - посоветовал математик, - Какой пример?
-Второй.
Аркадич глянул на доску:
-Подобный мы решали в аудитории.
Краем глаза уловил какое-то движение в воздухе. Клочок бумаги приземлился на парту первого ряда, к старосте Звягинцеву и его соседу Мишке Кащееву. Роман Круглов тут же склонился за своим рабочим столом.
Аркадич быстро прошел к старосте, тот даже не поднял головы, уткнувшись в свое решение на черновом листке. Зато курчавый рыжик Кащеев, зажав в пальцах ручку, не сводил глаз со шпаргалки, и поднял их, когда преподаватель схватил ее с парты и увидел решение первого примера.
-Сдавай контрольную, - потребовал Аркадич, забирая у студента чистый лист, шпаргалка несомненно предназначалась ему, - Это уже не решение, а списывание.
Мишка безмолвно проводил глазами пустой чистовик. Математик прошел на третий ряд, попутно вытаскивая из кармана пиджака ручку. Остановился возле маленького Круглова, неплохо ориентирующегося в производных.
-Минус балл у тебя уже есть, - Аркадич поставил на листке единичку, обвел ее в кружок.
-А я при чем, Роман Аркадьевич?
-Если не ты, поблагодари того, кто тебя подставил, - пресек преподаватель, заправив ручку в колпачок, отправил ее обратно в карман, - Хочешь, чтобы я сейчас принялся искать виновника? Бросайте свое ребячество.
Он умолк. Отошел к двери, вся аудитория предстала перед ним как на ладони______
метаморфоза 1
-Император, Император едет!
И сразу вместе с ветром,
Каждый следующий порыв которого быстрее скорости света:
-Император, Император едет!
Его великое Святейшество!
Его великая Премудрость!
Его Справедливость!
Шепот тысяч мерзких тварей,
Убогих, жалких, падших в самое болото.
-На чем едет? В какой карете?
На каком коне? А может, пеший?
В каком нынче наряде?
А у Него один, всего один наряд.
Хи-хи, Император, и только одна шкура всего.
А ведь лежат ниц, стоят на коленях,
Едва только слово «Император» услыхав.
Дрожат, стоит только заговорить Ему,
Молчат и молятся, чтобы взор Его случайно кого-то из них не коснулся.
Где им не дрожать? Где не молиться?
Темное царство под ногами Императора:
Грязь, тупые рыла с тупыми речами.
Умно говорит Император, но непонятно им.
Привычно им на своем языке потешаться,
Да нет желания Императора слушать.
-Император, Император едет!
Ай, да Император, ай, да Старомир!
Все забавляет мерзких тварей в своем Господине.
Походка Его прямая, будто доска к солдатской спине привязана,
И наряд Его привычный - безликий, серый, невзрачный.
И точность Старомир соблюдает.
Глупы они, а сейчас и вовсе с овечьим стадом сравнялись.
Гуторят про свое, да по - своему,
Что не нравится, что не так.
Да все про Императора,
Да все про Старомира.
-Старомир, Старомир едет!
В карете золоченой, да с толстыми стенками,
Чтобы никто руками своими,
Такими же грязными как нечисть под ногами жалких тварей,
Не посмел Его коснуться.
Колеса кареты железные,
Тяжелые, кованые лучшими мастерами.
С такими колесами никакая грязь не страшна.
Напрасно какая-нибудь тварь думает скрыть внутри свою храбрость хитроумную,
Подставить подножку Старомиру,
А после смеяться ничтожной удаче.
Две лошади у Императора:
Цветом стальные, в скорости быстрые, силой громадные;
Сметут стены на своем пути.
Смешают любую тварь с грязью,
Втопчут, раздавят - где кровь, где жижа, не разобрать.
На стальных лошадях стальные всадники,
Стальной блеск солнце отражает.
У каждого за плечами гроза и пика,
Чтобы твари боялись поперек кортежа дорогу переходить.
Вперед на дорогу смотрят.
Старомир им хозяин,
Что прикажет - дойдет до стальных умов без колебаний.
Мчится кортеж по грязной дороге
Мимо хором золотых, бриллиантами отделанных,
Своим блеском солнце затмивших,
Мимо халуп глиняных,
Деревянных конурок,
Каменных склепов,
Соломенных хижин;
Мимо овчарен несется под непонятное блеянье.
-Хи-хи, а у Старомира-то, кроме своей точности ничего и нет.
-Хи-хи, гниет в своем дворце среди стальных стен.
Хи-хи, говорят, за тысячу лет тысячи женщин Император соблазнил...
А Император даже в окно кареты не смотрит.
Словно спит Император,
Глаза закрыл в раздумье.
В крепость спешит Старомир.
В цеха кортеж мчится, в царство смерти движется.
Дал Старомир задание своим лучшим умам
Машины придумать,
Чтобы непобедимы были в небе, на воде, на суше;
Чтобы огонь был им дыханием, холод смертельный взглядом;
Шаги чтобы было их слышно по всей земле.
Месяц дал на раздумье.
Не хочет Старомир воевать,
Нет этого в мыслях, нет этого в планах.
Чужим землям помощь нужна.
Без машин спасительных гибель им.
Золотом платят Старомиру
За его помощь посильную.
А без золота не прожить тварям в Империи и двух дней.
-Господин, - слышит, вдруг, Старомир голос скачущих всадников, -
-У ворот крепостных твари с плакатами.
Против Ваших машин настроены.
Смерть продаете в чужие руки.
Не медлит Император с ответом:
-Вперед гони.
Бросает карету вперед.
Слышит Император крики, визги, вопли испуга и боли.
Врассыпную пикетеры, кто куда без оглядки.
По прямой стальной кортеж устремился, скорость прибавив.
Капли горячие цепляют лицо Старомира.
Но не смотрит Он в сторону,
Лишь холодной ладонью по щеке чиркает, стирает кровь с серой плоти.
Тряхнуло чуть-чуть заметно карету:
Тело под колесами расплющило.
Кровь на колесах,
Смешалась тут же с грязью, с жижей, с пылью дорожной.
Думает Император о машинах,
В холодной голове образы видит:
Страшны машины на вид, огромны.
Огромна и плата.
За тысячу лет у Старомира навык машины строить,
Еще никого не обидел.
Но вот карета в крепость въезжает быстро
Вдоль черных стен крепостных по стальному мосту.
Звон кругом, грохот, металл куют, скрежет;
Днем и ночью цеха без отдыха.
Выходит Император из золотой кареты,
Кругом оглядывается.
Высок Император ростом, слажен статно,
В годах молод,
Хоть тысячу лет на троне власть в своих руках держит.
Золотая мантия до самого пола на нем бессменная.
Взгляд Старомира мертвый,
Стеклянный, ледяной, неприступный.
Лицо на солнце сверкает.
Кроме самих себя твари никогда ничего в нем найти не могли, ни морщинки, ни родинки.
Но страхи свои как в зеркале видят, когда говорит Он.
Ждут Императора,
Золотая «дорожка» стелена к Его ногам.
Преклонились пред Императором смертные.
-Работы вашей не вижу, - стеклянно говорит Он, в ответ поклонившись.
С новым поклоном подали Императору бумаги с чертежами, С расчетами.
Ждут умные головы,
С нетерпением на Старомира смотрят.
Сегодня только ночью закончили
Чертить и подсчитывать.
Надеется на них Старомир,
Верность свою тысячи раз Императора надеждам доказывали.
За то хоромы велел Старомир золотые,
Бриллиантами отделанные,
Блеском солнце затмившие выстроить, без колебаний.
Ценит таких Старомир,
Нужны такие Императору.
Без умных голов погибнет Империя без возврата.
Недолго Он расчеты изучает внимательно.
-Ошибку вижу, - объявляет стеклянно, - В одну цифру ошибка.
Лишняя цифра - нагрузка уже не та, скорость уже ниже.
Бросает Император листы под ноги,
Взглядом находит виновного.
Страх, ужас видит в его глазах.
На колени виновный падает,
Ноги стальные лобзает в рыданиях.
Скользнул в ладонь Старомира кнут с железными зубьями,
Скрутил несчастному шею.
Рванул кнут на себя Император.
Кровь брызнула на мантию золотую,
Растеклась в лужицу.
Отпихнул тело от себя Император,
Голова у ног осталась.
-Не прощаю ошибок. Лишний недочет - грязная работа.
Ничтожества в грязи жить привыкли.
Что Законы им, что расчеты, все одно,
Думать не могут, по-своему хотят.
День вам, чтобы ошибку исправить.
Повернулся Старомир к смертным, не тварям пока еще, спиной.
Должны они волю Его исполнить,
ДОЛЖНЫ, просто ОБЯЗАНЫ,
В их это интересах:
Живы за его счет, за свой труд богатства имеют.
Не вечны, в отличии от тех же хором.
Сегодня ты, завтра другой на твоем месте.
Обратно садится Император в карету.
Прочь из крепости.
___-Какой пример разберем? - обратился Аркадич, сложив контрольные в стопку, - Барский, где проблемы были?
-В четвертом примере, Роман Аркадьевич, - практически сразу указал студент пальцем на доску, - У меня получилось -2sinx / cos^2x.
Математик заметил множество кивающих в знак согласия голов одного с Барским варианта. Стер сухой тряпкой задания с доски. Переписал пример заново.
-Кто решил? Только двое. Барский, Саша, будешь мне помогать, - начал преподаватель, - У меня дан логарифм сложной функции, это первое, что я вижу. Далее меня интересует ее степень, в нашем случае - первая. Барский, производная натурального логарифма сложной функции?
Он
