или душевным животным, одушевленным животным, что то же самое, что живая душа. Так называется первый человек в Ветхом завете: "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою" (Бытие 2:7). Развитие души до разумной степени в человеке делает его по возможности способным к мысли. Немногие из людей актуализируют в себе эту способность души. Душа разумна, когда сознает себя Я в человеке. Вне человека Я есть дух. Человек же от себя способен не быть Я, но иметь экзистенцию. Повторю: в человеке Я сознает себя человеком, а не наоборот человек сознает себя Я.
Теперь наступили самые трудные времена для человека потому что быть человеком даже в модусе возможности стало невозможным. Наверное, поэтому мне так одиноко среди людей, как в пустыне. Я пытаюсь подсказать мысль. Но кому? Вы, читатели, - моя последняя надежда. И все потому, что пришли бесчеловечные времена - времена антихриста. Это конец света для человека, для мысли. В далеком прошлом были жестокие века. Но тогда была надежда на человека в боге. Ныне этой надежды уже нет. Люди оставили человека в боге. В самих себе они потеряли себя, потеряли человека, ибо для них он и есть Я, точнее, был до сей поры. Они отвернулись от человека в боге и стали поклоняться машине. Теперь эта машина не ритуала, не культа, а техники, то есть, машина в квадрате.
Быть в мысли - значит быть мыслящим. Мыслящий мыслит самого себя, думает о том, чем он занят, а занят он мыслью. Мысль наводит его не только на саму себя, но и на того, кто думает, имеет эту мысль. Кто же это? Он сам. Кто он мыслящий. Мыслящий «что»? Мысль. Мыслящий «кого»? Самого себя, то есть, Я. Я уже есть в мысли в качестве автора мысли, его творца. Осознание себя творцом, Я невозможно без мысли. Мысль есть идеальное место для Я.
Следовательно, где находится Я? В мысли в качестве явления идеи, духовного, идеального явления человеку. Мысль и есть событие откровения, сообщения, вести (евангелия) Я человеку, что он есть Я. Но он есть Я в мысли. Это изначальный факт присутствия человека в качестве Я. Это необходимое условие присутствия человека в мысли, как явлении идеи, его присутствия в мире идей в качестве мысли. Мысленно он уже есть там. Но для материального мира этого недостаточно. Чтобы быть в нем, как в мире тел или вещей, следует иметь тело, не быть бесплотным, каким он является в мысли.
Значит, человек есть такое тело, которое является мыслящим. Для этого в этом теле, как живом организме должно быть такое место, где может находиться мысль, может работать, вырабатываться, твориться. Это место есть мозг. Но такое размышление не может не привести мыслящего не завести в логический тупик (в апорию), не привести к неизбежному противоречию: орган, которым мыслящий вырабатывает, производит мысль, является материальным, а она сама является идеальной, имматериальной. И как быть? Остается быть только в сознании. Мыслящий пребывает в сознании в качестве субъекта самосознания или мыслящего Я, при условии, что это его сознание и сознание есть функция, работа, творение мозга. Мозг сознает, функционирует, если человек, имеющий его в качестве органа, своего организма или тела является сознательным, идейным.
Именно в этом случае мозг работает не только на материю, но и на идею, на идейный мир, на бога, знает это. Но это невозможно без слова, в котором мысль узнает себя в качестве смысла. Это смысл слова, например, Я. Но, чтобы сообщаться с самим собой при помощи слова, как плоти мысли, ее воплощения, уже необходимо быть в общении с себе подобными, которые приучают тебя путем подражания (мимесиса) к обращению с миром слов, к общению. Быть в общении и означает быть в обществе. Так человек, будучи социальным, а не только живым и чувствительным существом становится сознательным, в идее мыслящим Я.
Но до этого уровня - до уровня Я в своем развитии доходит, доходит до мысли далеко не каждый человек. Он доходит до такого состояния сознания только если у него такая возможность становится потребностью, без которой он не может жить.
Жизнь в своем становлении примерно наглядна. Поэтому она учит живое существо тому, как следует жить. Сама эта демонстративность делает излишней смышленность для большинства живых существ. Чтобы благополучно жить, достаточно повторять то, что ты видишь вокруг себя, его ситуативно представляешь и внутри себя переживаешь, адекватно реагируешь на стимул, вырабатывая, осваивая данность в качестве информации, не для размышления, умения, а для закрепления, как навык, инстинкт.
Только если возникает проблема, несоответствие ожидания реальному положению вещей то, что дано становится информацией, суммой данных в качестве условий озадачивания, материала для размышления, осмысления. Только тогда включается в работу по выживанию мысль. Одушевленное существо, вроде человека, думает только тогда, когда не может не думать с целью выжить в конкуренции с себе подобными оказаться в положении более безопасном, чем другие. Поэтому оно не может не использовать других в своих собственных интересах. Эти интересы называют корыстными, придают им отрицательно моральный характер, чтобы умерить его аппетит, вразумить его для равновесия, для баланса или пропорции.
Так и возникает разум, как сущее, и разумность, как сущность, для поддержания, сохранения единения, связи целого между его частями. Таким целым является мир в качестве места среды существования во времени его становления и развития от простого к сложному, через противоречия, по необходимости возникающие ввиду своего роста между частями. Такими частями в живом виде и являются люди.
Таким путем, образом, методом и появляются условия для занятия мыслью с целью, как предупреждения затруднения, непроходимости, тупика, противоречивости самого развития, его планирования, так и неизбежности выпутывания из нежелательных последствий, к которым приводят ситуации ввиду их непредсказуемости, связанной с многовариантностью и разнофакторностью развития. Все это заставляет человека, который появляется в конце процесса эволюции мира, по мере развития усложняющегося и становящегося все более разнообразным, много перспективным, задумываться над последствиями того, что он наделал и натворил, с целью предсказать, предвидеть это в другой раз, впоследствии. Кто это будет делать, если не он, последний?! Но как это сделать, не будучи внимательным к тому, чтобы видеть и слышать, что делается вокруг и творится другими существами, занятыми, как и он выживанием. Поэтому он не может не иметь ввиду опыт ошибок, неудач в борьбе за жизнь.
Жизнь приучает его к тому, чтобы принимать верное решение, хитрить, жить за счет других. Не обманешь - не выживешь. Поэтому жизнь обманчива, лжива и есть блуждание, блуд в потемках. Но обман на то и обман, чтобы выдавать себя за истину; ложь за правду. Правда жизни заключается в том, что она лживая.
Так зачем специально делать ее правдивой? На это решаются только сумасшедшие, которых сбивает с толку сама мысль. Человек становится сумасшедшим в том случае, когда начинает жить по своему собственному уму, а не по коллективным представлениям, возникшим закономерным образом из подражания общительных существ, какими являются люди, друг другу. Если человек живет, как думает, то он неизбежно дезадаптируется в той среде, в которой живет. Он живет в обществе, то есть, в такой среде общения, в которой люди делают не то, что говорят, ибо они имеют в виду не что говорят, о чем говорят, - о своих желаниях и страхах. Они боятся друг друга и не хотят быть обманутыми, разведенными в качестве простаков, наивных людей хитрецам, мудрецами.
В это смысле они и философию понимают, как теорию мудрости в качестве любви к вранью. Но на самом деле все обстоит наоборот: философы жизнь понимают, как вранье, которое следует исправить тем, чтобы жить по истине, то есть, по тому, как они думают абстрактно или отвлеченно от того, что творится вокруг. Что же творится вокруг? Попробуй, попытайся разобраться. Без вранья не получится. Что же такое мир по лжи, по вранью? Это условность, которая принимается по соглашению между теми, кто друг друга обманывает. Они соглашаются обманывать друг друга, но по правилам, чтобы управиться таким образом, что сами же сотворили. Ведь зачастую люди творят, не задумываются о последствиях того, что делают, а если и задумываются, то только о таких последствиях, которые касаются их лично, ввиду собственной ограниченности, как конечные, смертные существа.
Таким образом человек начинает задумываться не тогда, когда он лучше приспосабливается к среде обитания и общения, а когда становится жертвой обмана, козлом отпущения на волю истины, принимает "за чистую монету" фальшь, фальсификат, которым является слово в обращении между людьми, говорящими не то, что они, нет, не думают (на то, чтобы думать, требуется неимоверное усилие), а мнят, то есть, хотят, выдавая желаемое не только другим, но и самим себе, за действительное. Поэтому мнение есть обман, самообман, в лучшем случае, полуправда.
Вот почему он "переводит стрелки" на других, проецирует свою обман на них, его оправдывая. И только дураки, те же самые философы, то бишь, мыслители находят в мысли саму мысль, начинают ценить ее, как таковую, а не свое желание или не свое желание выдают за мысль, а мысль за свое желание, начинают таким обратным движением, вывихнувшись, вывернувшись из обмана, хитрости, "вторую навигацию", второе плавание уже не по воле, по волне порционного желания, его квантования, а по волне мысли, ее квантования, логического с ней примирения, согласования.
Мысль сопряжена с отвлечением внимания мыслящего от материальной действительности, к которой необходимо постоянно приспосабливаться для удержания собственного статуса, который требует не меньшей энергии для этого, чем доя его завоевания.
Она располагает того, кто имеет ее, быть не в пассивном активе, - иначе и не назвать реактивное состояние сознания, свойственное приспособленцу, - а, напротив, в активном пассиве, то есть, в созерцательном образе мысли, свойственном йогу, стоику, исихасту или мыслителю. Мне, как существу мысли, ближе образ мыслителя, который упражняется в мысли не для того, чтобы стать невозмутимым существом, но для того, чтобы в ней найти идеальное состояние. Вероятно, для вас, существ души, нет более благоприятного состояния души, нежели состояние душевного покоя, непоколебимого даже движением мысли. И йог, и архат, и святой исихаст сосредоточиваются в мысли, думают до такой степени, чтобы больше не думать.
Зачем, с какой целью они делают это? С целью полного освобождения от любого желания, включая и желание думать, как последнее желание на пути к вечному покою. И в этом случае, а не только в случае достижения жизненного успеха, они используют мысль, эксплуатируют ее, но только не для того, чтобы адекватно приспособиться к материальной действительности, а для того, чтобы полностью вписаться уже в идеальную реальность, найти в ней свое незанятое никем другим
