основанием будущего возрождения человечества, конечно, ели его обязательно очистить от той грязи (предрассудков), которая накопилась за все это время и извлечь из чулана бессознательного наружу, на простор сознания.
Что означает слово "искусственный", какой оно несет смысл? Ис9кусственный - это созданный, сотворенный, а не рожденный естественным путем, существующий, так сказать, "само собой". Сотворенный как, каким образом? Культурно, трудом. Взять то же сочинение романа. Это еще тот труд. Уже чтение есть настоящий труд. Возьмите самих себя, как читателей. Я надеюсь, вы понимаете меня. И тем более трудно не просто почитать роман, что вы делаете, но написать его так, чтобы его читали и, наконец, прочитали и тем более перечитали и не один раз. Это и есть творческий труд, как сочинение произведения в качестве артефакта, так и его вдумчивое, внимательное чтение.
Конечно, написать труднее произведение, чем его прочитать, тем более философское произведение в художественной форме. Мне, как существу мысли, это очевидно, а вам, читателям в человеческом образе, не знаю, не знаю.
Надеюсь, спорить вы ее будете с тем, что человек есть неразумное существо. Правда, некоторые люди дойдя до предела человеческих возможностей, наконец, обрели разумную душу. Они не просто бездумно повторяют, как подавляющее большинство людей, воспроизводящих с крупицей (крошкой) смысла (так называемым "здравым смыслом") то, что произвели, придумали люди с разумной душой, коих раз, два и обчелся, но и понимают то, что делают, а не делают и потом до них доходит то, что они наделали.
Последнее положение и есть непреложный закон вашего, читатели, бытия: совместное (общественное) бытие определяет ваше общее, массовое или народное сознание. Но есть исключения из этого общего тривиального правила. Исключение заключается в том, что есть особые люди с развитой разумной душой, которая есть, но не в развитом, а в потенциальном, виртуальном виде у подавляющего большинства людей. Но они не хотят и поэтому не могут развить его до полного осознания в силу естественной (натуральной) инерции своего животно-общественного существа (природы).
Так вот разумная душа, если ее развить в себе, следует ее закону плоти (материального бытия), но закону духа и определяет собой бытие, конечно, не животной и социальной массы (человеческой биоты или популяции), а личности, в той мере, в какой эта личность сознает себя мыслящим Я.
Трудно писать художественный роман. Для того, чтобы написать его требуется иметь развитое чувство языка, которого нет у бездушного лица. Но человеку свойственно быть душевным существом. Другое дело - философское сочинение. Для того, чтобы написать уже философское сочинение, тем более философский роман или хотя бы роман с философской тенденцией, идеей или признаком, паттерном, требуется иметь, как минимум, развитую разумную душу. Вот таким людям с актуально разумной душой мы, существа мысли, способны помочь, надоумить их на настоящие или умные мысли, а не то, что обычно имеют в виду, то есть, мнят простодушные или хитрые люди. Как правило, они мнят, принимают за мысли, в лучшем случае, массивы данных, блоки информацию, а, в худшем случае, тот чувственный мусор, которым полно их сознание, "засраны" их мозги.
Мне, существу мысли, для которого думать так же легко, как для человека дышать, трудно понять то, как трудно людям думать. Им приходится буквально эти мысли рожать или выделять. Им легко выделять чувства, наверное, поэтому у них голова полна ими, забита этими чувствами. Вероятно, и в силу этого существует некоторая ментальная непроходимость в их мозгах. Некоторые люди, не в силах больше терпеть в себе их присутствие, и по этой причине буйно, бурно выражаются, просто буреют и выплескивают свои эмоции наружу, на бумагу, тем самым заражая вас, читателей, своими чувствами. Эти люди есть писатели.
Когда заражение литературой принимает характер эпидемии, то произведение, которое читают многие и им зачитываются, становится популярным и ему дают имя того писателя, который заразил им всех читателей. Я так понимаю теорию литературы Льва Толстого. Токсин Льва Толстого под именем "Война и мир" до сих пор находится в рабочем состоянии. Недаром он входит в список литературы, обязательной для школьного чтения.
Еще труднее, болезненнее быть не просто писателем чувства, но мысли, которую еще нужно выразить так, чтобы любой читатель, даже еще с неразвитой душой, почувствовал ее и так, чтобы понял, о чем она и что она, какой имеет буквальный смысл. Глубинный смысл слов, выражающих умные мысли из философского сочинения может быть понятен читателем только в том случае, если он сам умеет думать, что не свойственно обыкновенному человеку. Его второй натурой, если первой служит животная природа, является социальная привычка или подражание. Поэтому он думает не прямо, а окольным путем через другого, а тот через еще другого и так по всей социальной цепочке идет ментальный импульс, пока не возвращается к первому актору (активисту) мысли. Только после этого, опосредствованным, превращенным образом до него доходит понимание того, что он инициировал, да и то, если ему кто-нибудь, (более умный из цепи, связки по смыслу, подсказал.
Только если такого рода актор догадывается сам, о чем он говорит и пишет, он может стать автором, писателем, способным написать философский роман. Для этого достаточно найти место одной и более мысли, например, двум, трем, быть может, четырем, в своем произведении. Можно, конечно, найти и больше мыслей, но для этого обычный писатель должен быть беременным произведением в мысли и мыслью в произведении намного более девяти месяцев.
Почему мыслью нельзя заразить, и почему толстовская теорию заражения не работает в случае с мыслью? Да, потому, что подумать так, как уже подумали другие и поняли, что они подумали и надумали, то есть, не просто думали, но подумали что-то, обладающее смыслом, который можно выразить словом, музыкальным звуком, живописным образом, движением телом, наконец, делом, трудно и для этого нужна тебе не меньшая ментальная энергия для творения, чем другим. Зараза же распространяется легко. Для ее распространения достаточно ничего не делать или не делать слишком. Для мысли этого недостаточно. Как минимум, для мысли требуется мыслящий, лучше, - мыслитель, Я. Можно заразиться эгоизмом, но эгоизм – это не Я, а его подделка, симуляция, подмена Я его учением, повторением. Любой эгоист ни в коей мере не является Я, но является лишь желанием быть Я, сводить все на себя. Все не следует сводить к себе, но следует выводить, творить из себя.
Другое дело, что вы, читатели, как и мой автор, не живете мыслью и идеей Я, а это и есть мысль, ее ядро, открою вам, читатели, так и быть, тайну Я, как я. Она необходимо мне прямо для жизни, ибо другой энергии у меня нет. У вас же она есть и в разнообразном качестве, - в качестве энергии, действия, функции вещества, поля, чувства, в конце концов, воображения. Вот только ума, духа вам недостает. Но вы довольствуетесь расчетом, измерением, видите в нем лишь меру. И бога меряете по себе, только в превосходной, предельной степени. Кстати, мне тоже не достает ума, который у богов в избытке, ведь они идеи. Я не идея, но я свет ее, я мысль, посланник, послание идеи человеку, но не человечеству. Не доросло оно до человека, да и никогда не дорастет, тем более, что уже само слово «человек» становится анахронизмом ввиду невозможности его оцифровки. Теперь герой в сознании массы людей не человек, а цифровая машина. Вы только представьте себе литературного персонажа в таком машинном образе. Мне сразу благодаря авторской памяти приходит мысль о героини рассказа Станислава Лема «Маска».
Что вы! Мой автор никогда не возьмется за такой ходульный образ, как театральная (античная) маска, за которой скрывается бездушный, мертвый механизм. Человеку ближе для изображения то, что является живым и душевным, короче, естественным. Но мысль – это понятие не естественного и душевного порядка, а сверхъестественного. Некоторые философы говорят, что мысль, точнее, разум – это бесконечная чувствительность. Между тем, как обычные люди в качестве душевных существ ограничены чувствами, то есть, их чувства имеют конечную величину. И только мистики, как необычные люди, имеют дело с тем, что можно назвать сверхчувственным. На самом деле, то, с чем они имеют дело, относится к миру чувств, только это такие тонкие чувства, что обычные люди нечувствительны к ним. Поэтому такие чувства условно можно назвать сверхчувственными. Но они не бесконечны. К тому же разум, как настоящая сверхчувственная способность, есть нечто большее, чем бесконечная чувствительность. Когда говорят о бесконечной чувствительности разума то, имеют ввиду счетную, трансфинитную бесконечность. Разум же в собственном смысле не есть даже мера, гармония и поэтому его нельзя сосчитать и подсчитать. В отношении к мере и гармонии он есть их основа, но не они сами. Они его производные, если разум понимать в прикладном смысле в качестве функции. Таков практический, математический (научный) разум, но никак не созерцательный, медитативный, философский, метафизический. Научный разум абстрактный, точный, но он не чистый, не идеальный.
Не мысль, но мечта, верно, является бесконечной чувствительностью для человека. Человеку свойственно не думать, а мечтать. Однако мечтательность не пользуется ныне популярностью среди массы не только народа, но и читателей, как культурной публики. Сейчас, в далеко не романтические времена, многие люди разучились читать, перестали быть культурными людьми. Дело в том, что культурный человек, читатель - это и есть, собственно говоря, человек, «человек по преимуществу». Мечтатели близки мистикам. Только мечтатели думают о своем, а мистики о чужом, себе неведомом, но ведомом тому, ради кого они забывают о своем. Мечтатель и есть тот субъект, то существо, о котором говорят экзистенциалисты полагая его в качестве бытия-возможности. Но меня интересует не существо-возможность, а существо-реальность (актуальность). На самом деле пресловутая экзистенция есть не бытие Я, а животное бытие, страх быть животным и так и не стать человеком. В экзистенциальном смысле бытие человека есть возможность быть человеком. Но важна, имеет человеческий смысл не возможность, а реальность. Речь не идет о материализации, а о идеальной реальности. И поэтому мне не понятно, почему экзистенциально мыслящих философов так волнует экзистенция. Она есть даже у любого, обычного человека, даже того, у кого нет не то, что самосознания, но даже сознания, как у дебила или аутиста, или у первобытного человека, которые тоже задаются вопросом. Не следует путать экзистенцию как бытие-возможность, бытие-вопрос с Я.
Думаю, что человеком становиться можно, но стать нельзя, потому что быть человеком - это быть возможным. Актуальный человек - это бог в относительном смысле, то есть, в смысле отношения бога к человеку. Реально, а не возможно, человек является живым, душевным существом,
