Матрица – она подобна призраку из другого мира, невозможная быть надежно сжатой в пальцах, невозможная быть распробованной на вкус, невозможная быть определенной на запах. Подчинена она своим законам, ведет себя по-своему, направляемая огнем внутри.
Лишь те немногие, кто мыслят не как предсказуемое большинство, могут предугадать ее движения, могут предугадать волю огня внутри нее. Ибо противоречит он Хаосу, требует упорядоченности и строгой четкости. Поэтому знает Белая Матрица практически все о том мироздании, в котором вольна делать все, на что хватит ее силы. Изучено физическое мироздание ею по кусочкам. Точно знает она кто ей друг, а кто - нет. И все до единого друзья ее не более, чем способ избавления от врагов, от тех, кто знает о ней, кто видит ее своими глазами, кто видит всю ее насквозь, от тех, кто не боится смотреть ей прямо в глаза, кто воспринимает ее лицо таким, каким оно есть – с каждой его черточкой, с каждым изгибом.
Повторимся, таких совсем немного, и даже среди них есть особенные единицы, те, кто нарочно ищут Белую Матрицу, будто охотятся за ней с единственной целью раздавить ее раз и навсегда. Не из цели простой охоты или личного интереса, хотя личный интерес никуда против нее не денется. Нет, у Белой Матрицы есть то, что представляет намного больший интерес, а именно – ее возможности, огромные, безграничные, невиданные в своей силе. Насколько хватит собственных сил выстоять против них, даже попытаться их одолеть, быть может, стать частью однородной нематериальной сущности, скрывающей все тайны Бытия.
Белый шум ее однозначно содержит насыщенную фонотеку, о которой может только мечтать недалекий ограниченный разум…
2. Желтая Матрица (20мин. 00сек.)
Подвижна она и быстротечна как песчаная буря, затмившая целый свет. Проникает в каждую частицу тела, не дает сделать вдох, забивает колючими режущими песчинками все вокруг. Оставляет после себя лишь пустошь. Но там, в самом центре ее, на максимальном расстоянии от текущего момента времени, где-то в самой начальной точке, можно расслышать бесконечные и грозные заклинания какого-то безумного шамана или жреца, в руках которого вся полнота власти, полный контроль всего мироздания. Все верно, и Желтая Матрица – искусственное творение, созданное по воле того (или тех) кому по силам контроль. Контроль ради контроля, ради удержания надежного места в этом мире, ради собственного существования.
Грозная сила – Желтая Матрица. Грозен песчаный Хаос, затмевающий солнце, кажущийся вечностью. Нет от него спасения, если не успеть вовремя укрыться, если не спрятаться. И не умолкают заклинания, и только сильнее становится песчаная буря, и только точатся песчинки, становясь просто смертоносными, и проносясь вокруг с резким неприятным свистом. Требует Желтая Матрица особого поведения, и можно пережить ее, следуя строгим ее правилам. Так хотел ее создатель, и заклинания его кажутся требованиями, неукоснительно исполняющимися. Только так должно быть, чтобы не причинила Желтая Матрица боли, чтобы не касались ее острейшие песчинки ни одной клеточки тела, чтобы оставаться внутри нее невредимым.
И много таких, кто остается невредимым в самом центре ее. Много таких, кого принуждает Желтая Матрица быть по ее правилам, приспосабливаться к ее условиям, лавировать между песчинок. И тех, кто лавирует между песчинками, шлифуют те до идеальной гладкости. Длится эта буря не одну сотню лет, и даже не тысячу, и отшлифовано множество поколений, и не щадит Желтая Матрица, обтачивая очередную свою жертву. И по прошествии времени, поколение за поколением привыкло большинство к песчаному Хаосу, начавшемуся в одной конкретной точке мироздания и выросшей до масштабов целой Вселенной, перестроилось, научилось дышать в условиях, где дышать крайне трудно, если вообще не невозможно. По прошествии времени, поколение за поколением привыкло большинство к тому, что без Желтой Матрицы, без нескончаемых заклинаний ее творца (творцов) не сможет оно выжить в естественных условиях.
Покорно большинство принимает волю песчаного Хаоса, покорно принимает условия Желтой Матрицы. Легко готово расстаться с собственными жизнями, с жизнями своих детей по требованиям жрецов и лжепророков, жаждущих контроля ради собственного существования. Терпеливо наблюдает большинство за тем, как вырывают жрецы горячие бьющиеся сердца жертв на священных алтарях, обещая взамен милость богов, придуманных ими же, за тем, как льется невинная кровь для устрашения сомневающихся. Радуется большинство, что ритуал ублажения богов свершился, что жрецы в очередной раз донесли до них мольбы неразумных смертных. Танцует большинство на костях своих детей, убиенных на жертвеннике, падает большинство перед жрецами на колени в благоговейном трепете, чтобы прочитали жрецы свои таинственные и всемогущие заклинания, продлевающие Желтую Матрицу.
И потом объявляют неразумному большинству о божественной, наивысшей силе его правителей, божьих помазанников. О том, что через них, через правителей, объявляют боги свою волю – милость или гнев. Фараоны, цари, императоры – все до единого они инструменты Желтой Матрицы, все они в центре ее, безропотно наблюдают за круговертью мириад острейших свистящих песчинок, шлифующих одно поколение за другим. Как никто другой близки они к тому, что есть в центре тысячелетней песчаной бури, как никто другой близки они к источнику заклинаний, приведших Желтую Матрицу в движение. Как никто другой боятся они быть стертыми песчинками начисто во времени. Как никто другой выполняют они требования творцов Желтой Матрицы.
Ибо жива она только по прихоти ее устроителей. Ибо не может она выйти из под их контроля, не может стать отдельно существующим творением. Не может попасть не в те руки, стать чужим орудием. Продумана Желтая Матрица, но слишком проста в своем устройстве: кнут и пряник, страх и личный интерес. Поскольку нужна она большинству, поскольку проста в осознании ее существования, поскольку надежна в освоении. Каждый может привести в движение свою Матрицу, чтобы стала она частью всеобщей песчаной бури.
Однако, это жестокая сила. Требует Желтая Матрица крови, требует рабов и их хозяев, требует безоговорочного поклонения искусственным ценностям, ради достижения которых всегда будет борьба. Ведь за борьбой не видно ни страха, ни мук, ни подлинной ценности бытия. Потому тем, кто вовремя спрятался перед приходом ее в этот мир, и сложнее и проще одновременно оставаться вне досягаемости для острейших песчинок. Не боится их Желтая Матрица. Не боится, и вместе с тем развивается в технологиях по избавлению себя от любых попыток навредить ей. И на смену заклинаниям жрецов и письменным повелениям фараонов, царей, императоров приходят машины, нейросети, и искусственный интеллект. Совершенствуется, модернизируется песчаная буря, развиваются и обучаются ее творцы. Естественный свист острейших песчинок уступает место электронным сэмплам, а речитатив бесконечных заклинаний приобретает эффект вокодера.
И превращают песчинки природное естество в набор единичек и ноликов информации, в электронный файл, с которым может произойти все, что угодно: от копирования (ради покладистого и лояльного Желтой Матрице пикселя) до удаления по щелчку клавиши из общей базы данных на веки вечные.
Но даже такая Желтая Матрица остается востребованной в пользовании. Ведь без нее никуда нельзя деться, без нее погибнет большинство в естественных прежних условиях, когда-то его растивших.
3. Черная Матрица (20мин. 00сек.)
Неподвижна она огромным черным монолитом, сверхпрочным, не из металла, не из камня, но отлитая из чего-то, в разы более твердого, неподдающегося ни механическому воздействию, ни естественному разрушению. Впрочем, если присмотреться получше, можно сразу понять, монолит Черной Матрицы состоит из бесчисленного множества голов, в то время, как тела наполняют его изнутри. Охотно принимает она всех желающих, словно проглатывает без остатка, навсегда лишая возможности покинуть ее пределы. Капает вязкая жижа, четко разбиваясь о незримый пол, гудят стены, за которыми происходит что-то мерзкое и отвратное природному естеству. Это переваривает черный монолит, томящиеся внутри тела. Не страдают они в ужасных муках – нет гримасы боли на застывших лицах снаружи. Понимают ли они, что происходит с ними? Вряд ли.
Гниение и зловоние царят внутри Черной Матрицы. И хоть тверды и прочны стены снаружи, готово развалиться ее нутро в любое мгновенье. И обязательно развалится, разложится целиком, оставив после себя лишь ничем не пробиваемые стены, надежно укрывающие новую Матрицу, которая непременно придет на смену прежней. И не имеет значения, каким цветом окрасится нутро черного монолита - желтым ли, или красным. Каждый цвет – не более, чем условия, где-то отличные от предыдущих, в каких-то незначительных мелочах. Основа лишь не меняется, при которой большинство покорно исполняет волю извне, направленную на его беспрекословное подчинение, и при которой контроль ради контроля, ради существования. Основа и стены Матрицы – соблюдение чьих-то идей, возведенных в статус законов природы, против которых, как говорится, не попрешь. Основа и стены Матрицы – отсутствие стремления избежать ее, отсутствие стремления быть собой, отсутствие проявления природной индивидуальности, и головы, из которых состоит черный монолит, идентичны друг дугу в своей бесформенности и обезличенности.
Гниет и разлагается Черная Матрица изнутри, как и положено ей по природе своей, какой бы силой она не обладала, и какими бы заклинаниями не поддерживалась, и ничто не вечно, но не сгниет и не разложится она до конца. Обновится: появится новый правитель, возведенный жрецами до уровня богом избранного, чья воля неоспорима, слегка подкорректирует правила пребывания внутри черного монолита по воле своих покровителей, знающих заклинания, что держат Матрицу под контролем. И успокоятся те, кто посмеет усомниться в ней, кто посмеет обратиться к родовым обычаям как к единственному правильному своему существованию. К такой же Матрице, неподконтрольной мастерам заклинаний, что держат большинство в узде кнутом и пряником.
Но гибель Матрицы неизбежна. Оттого черны стены ее монолита, пропитанные гниением и зловонием.
тишина
5. Проект релакс эмбиент «Плазма»
1. Водород (15мин. 01сек.)
Я чувствую его всем своим естеством. Рассеянный, приобретающий свое истинное значение, свое место в одной определенной точке, будто прибывая отовсюду сразу, он набирает свой невесомый вес, становится вполне ощутимым, чтобы быть определенным мною досконально. Из тишины постепенно нарастает его голос – приятный, и какой-то разглаживающий, какой-то прозрачный. Я не знаю, с чем смог бы сравнить его, услышав в самый первый раз. Очень отдаленно напоминает журчание ручья, насыщенное высокими частотами, но стремящееся обрести, в конечном счете, полноту природного звучания.
Дрожит журчащий голос, приятно щекочет слух, трепещет, лишенный физической формы. Заставляет трепетать все мое естество, принуждает мое сознание войти с ним в унисон. И будто моя плоть
