возле очага Валборг и глотнув черного густого вина, проговорил вкрадчиво.
– Ну что, дорогая моя медсестра, мы как, сначала перекусим или сразу в постель?
– Перекусим потом, «через пятнадцать минут»!
Девушка пальчиком показала Владимиру на его часы и, рассмеявшись, выскользнула из влажного от пота ампечене.
Гл.17. Memento patriam.
Помни о Родине.
Популярность Ванджелиса, как лекаря росла необычайно быстро. Иные больные приходили в Горгиппию до открытия главных ворот и вынуждены ожидать своего часа на берегу моря, сидя на влажных прибрежных камнях.
Пациенты приходили на прием к Костоправу из Керкинитиды, Скифского Неаполя, Херсонеса и даже Колхиды.
Больных было так много, что Владимир пригласил все того же камнетеса и он рядом с первой табличкой
«Cum Hercules habet toothache, vertit in clamantem puerum. Libero indigena Gorgippia, si toothache, aut aliqua alia calamitas accidit, veni, et ego medic a Deo auxilium vobis. Medicus Vangelis».
Вмуровал еще одну, с более кратким, но менее демократичным содержанием.
«Medicus A Deo, Vangelis ex Gallia, cives tantum liberos accipit et tractat. Servisolumcoramdominisexaminantur».
Что в переводе звучит примерно так: »Врач от бога, Ванджелис из Галлии, принимает и лечит только свободных граждан. Рабы осматриваются только в присутствии хозяев».
Как ни странно, но отношение горожан к Костоправу как к врачу после появления на стене его дома второй таблички, заметно улучшилось. И хотя работы Владимира поубавилось, доходы его заметно увеличились.
Впрочем, благодаря старанием его рабыни и домохозяйки Валборг, никаких особых изменений в его жизни не произошло.
Все также кормила она своего господина переваренной бараниной, жирнойи одновременной сухой, кислым сыром и плохоньким вином.
Когда Костоправ, негодуя, хватался за плеть и для виду пугал ею рабыню, девушка в слезах доказывала, что подобная экономия на продуктах, одежде и обуви есть не что иное, как забота о будущем своего хозяина, можно сказать мысли о черном дне.
Рука Нестерова довольно быстро уставала вращать плетью у себя над головой и он утомленно махнув рукой, вешал плетку на специально вбитый для этого в стену крюк.
Валборг –плутовка тот час же успокаивалась и прихватив корзину уходила на рынок, но не для того, что бы приготовить для Владимира нечто изысканное, а скорее для того, что бы вдоволь наболтаться со своими товарками, рабынями вольных горожан Горгиппии.
Внешне Костоправ изменился в лучшую сторону. Он загорел, раздался в плечах, мышцы на ногах приобрели скульптурную рельефность. Не смотря на его странную дикцию и вообще довольно странное появление в Горгиппии, на Владимира все чаще заглядывались дочери благородных семейств, да что греха таить, частенько на прием к нему приходили совершенно здоровые женщины, жены могущественный и высокородных мужей города.
Впрочем Костоправ не строил из себя девственника и частенько Валборг ( а что вы хотите, строй-то рабовладельческий) помогала очередной аристократке привести себя в порядок после интенсивной терапии в стенах клиники врач от бога, Ванджелиса.
Однако любовные успехи у дам не на долго отвлекали Костоправа от его мрачных мыслей. Частенько он, плюнув на своих больных, уходил за городскую стену и сев на обрыв с тоской смотрел на берег моря, туда, где в свое время появится арка в крупными буквами. «ГОРОДСКОЙ ПЛЯЖ», туда, где в небольших палатках будут продаваться жирные чебуреки с сомнительным мясом, а по пляжу, среди отдыхающих, будут бродить торговцы рыбой и гнусным, порошковым вином.
Смотрел туда, где прои любой погоде в поисках ракушек и крабов, бродили серые личности в лохмотьях, бродяги и нищие, которых стража не пустила в город.
Последней каплей в терпении Костоправа был приход к нему уже немолодой супруги Архонта Аполлония, главы Горгиппии.
С тоской глянув на пожилую женщину, Владимир бросил ей небрежно.
– Полностью раздеваться не стоит. Приподнимите хитон, ложитесь животом на кушетку и раздвиньте ноги, я сейчас, только выпью микстурки слегонца…
– Что значит раздвиньте ноги!?
Женина, побелев от гнева, повернулась к выходу.
– Да вы, похоже, совсем здесь одурели от этой своей микстурки. Сегодня же господин Архонт проверит ваши лицензии на занятие лекарской деятельностью. К нему приходишь с зубной болью, а он раздвинь ноги…
Ее визгливый голос еще долго было слышно за окнами дома.
Гл.18. CUJUSVIS HOMINIS EST ERRARE; NULLIUS, NISI INSIPIENTIS IN ERRORE PERSEVERARE.Каждому человеку свойственно ошибаться, но только глупцу свойственно упорствовать в ошибке
– Ну, вот и все, дорогая моя Валборг, вот мы и приехали. Как говорится, «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал».
Костоправ нервно хохотнул и, скрипнув зубами, бросился к двери закрывать щеколду.
Со стороны казалось, что Костоправ носился по дому без цели, в каком-то нервном отупении, но рабыня довольно хорошо выучив своего хозяина, сразу поняла, что здесь скрывается нечто другое…
Владимир наполовину отодвинул крышку саркофага и бросив в пыльное и теплое его нутро тяжелый кожаный кошель, туго набитый только самыми лучшими и редкими монетами. Сняв с пояса свой, тоже не тощенький кошелек, он бросил его на колени девушки.
– Я сегодня ухожу, хватит с меня этой Горгиппии. Нахавался вдоволь. Уходи и ты. Здесь денег вполне хватит, что бы ты стала самой обыкновенной свободной горожанкой. В углу на подоконнике, грамота, что я тебя освободил. Деньги в полной мере внесены в казну города. Одним словом ты свободна, но на твоем месте, я все ж таки ушел бы из Горгиппии. Впрочем, как хочешь.
Костоправ достал изпод стола посудину полную самогоном, с трудом выпил, влил в себя почти полную кружку и с тоской глядя на девушку проговорил.
– Дорогая ты моя Валборг, я бы с удовольствием тебя взял с собою, но боюсь, что тогда саркофаг не сработает…Это все ж таки тебе не лифт и не такси…
Владимир дурковато улыбнулся и наполнив самогоном вторую кружку с отвращением принюхался.
– На столе молоток и гвозди. Сегодня ночью накрепко забей дверь и уходи…Надеюсь мародеры мне не помешают…Будем прощаться, девочка моя.
Карманник допил самогон и с помощью Валборг забравшись в домовину проговорил через силу.
– Ты видишь, я даже и подушку с собой не беру…Хер его знает, как этот саркофаг вообще работает.
Он улегся на дно гроба и пробурчал засыпая.
-Ну все, Валборг. Долгие проводы, лишние слезы. Закрывай крышку. Закрывай.
…Костоправ спал на боку, по-детски подложив ладони под правую щеку, спал крепко и безмятежно, радостно улыбаясь чему-то и даже не почувствовал, как кто-то, с трудом отодвинул каменную крышку саркофага, зацепил длинной, сучковатой можжевеловой палкой туго забитый монетами, довольно тяжелый мешочек.
© Владимир Борисов, 2024
Дата публикации: 10.09.2024 20:43:44
Просмотров: 0
[hr]
