слуги.
Присев к столику, князь Стерх стремительными движениями пера принялся заполнять кудрявыми строчками вначале один лист бумаги, а тут же вслед за ним - другой (народонаселение двора, включая хозяйку и хозяина в бассейне, затаив дыхание, издали во все глаза завороженно наблюдало за этим действом). Помахав последним листом в воздухе, чтобы побыстрее высохли чернила, взглядом и движением головы попросил Кирилла спешиться, подойти поближе.
- Просьба малая будет к тебе, княже, - тихо проговорил он, скручивая потуже послания в два свитка. - Вот этот передашь сыну моему Боривиту, что сейчас именем княжьим суд ведет. А вот этот - ключнику Гордею. Отстегни отворот кафтана, размести за ним оба, но так, чтобы после не перепутать. Справишься?
- Конечно, княже, - удивленно сказал Кирилл, при этом попутно отметив, что если негромкая речь явно не предназначалась для сторонних ушей, то сама передача посланий была отчего-то вовсе не скрываемой и даже подчеркнуто демонстративной.
- Вот и ладно. Теперь опять по коням.
Князь Стерх вскочил в седло. Обводя взглядом двор, возвысил голос:
- Засим достойного продолжения дня тебе, Государевой гильдии торговый человек Татимир, и тебе, почтенная Убава-Мелания, и всем вам, люди добрые!
Потом подал жестом команду сотнику Василию и тронул поводья аргамака, уже начавшего нетерпеливо перебирать своими точеными белыми ногами.
На выезде Кирилл расслышал за спиною шорохи осторожной суеты и вновь зазвучавшие причитания хозяйки, столь же осторожные. Оборачиваться в этот раз ему не захотелось.
У перекрестка улиц князь Стерх придержал коня:
- Дальше, княже, вы с братом Иовом без меня. Коль пожелаете, можете продолжать знакомство с нашей славной Белой Криницей, а нет - так возвращайтесь домой, отдыхайте. Мне же еще кое-какие дела мои завершить надобно. Как оно говорится, по горячим следам. Василий! Отряди двух человек для сопровождения дорогих гостей наших.
- Да вроде как незачем, княже, - проговорил Кирилл с некоторым смущением. - Мы же теперь и сами сможем обратную дорогу найти.
- Во-первых, кратчайшую дорогу назад - это вряд ли. А та, что уже известна вам с братом Иовом, теперь кружною получается. Зачем же так-то? Во-вторых, не вижу резону спорить со мною. Согласен?
- Да, княже, - ответил Кирилл с еще бóльшим смущением.
- И обиды не держи: просто прав я. Княгине передай на словах, чтобы к обеду не ждала, садитесь за стол без меня. Итак: пожелаешь домой или продолжишь прогулку?
- Э... Пожалуй, домой, княже. Если честно, у меня сегодня прямо-таки избыток всяких... э... впечатлений.
- Разумею, согласен. Ну что ж, тогда показывайте обратную дорогу, ребята, - обратился князь Стерх к двум всадникам, успевшим приблизиться с обеих сторон и молчаливо ожидавшим распоряжений. Поднял руку, прощаясь:
- До вечера!
Пятерка ратников Василия стала поворачивать направо.
- А нам, княже, надобно будет прямо, - подал голос один из сопровождающих.
Кирилл кивнул и несильно пристукнул сапожками по конским бокам.
Княжий двор встретил четверку всадников уже ставшим привычным гулом людского скопления да распевными возгласами писаря Избора, которые доносились от красного крыльца. У ворот и приткнувшейся рядом с ними сторожки привратников оставалось небольшое свободное пространство, его наличие старательно обеспечивалось сердитыми окриками и тычками дружинников.
Едва лишь тяжелые вратницы распахнулись, за ними обнаружился княжич Держан. Судя по его виду, он успел основательно истомиться, даже измаяться в этом самом ожидании. Тут же подбежал ко гнедому Кирилла, с угодливостью младшего конюшего помог спешиться. За напускным шутовством отчетливо просматривалось плохо сдерживаемое любопытство. Кирилл молча и широко ухмыльнулся, с подчеркнутой снисходительностью принимая оказываемые услуги.
Держан не утерпел:
- Мне тут кое-кто о твоем походе порассказал украдкою. Кое-что... - заявил он, со значением поджимая губы и прищуриваясь. - А ты что скажешь?
- Пить хочу, - сказал Кирилл, оправляя одежду и волосы.
- Ага, вот как... Ну ладно. Это мы чичас, это мы мигом.
Держан метнулся к сторожке у ворот, через малое время выскочил оттуда с полным ковшиком в руках. Мелко и часто семеня ногами, чтобы не пролить, подбежал, с поклоном поднес его Кириллу:
- Испей, князюшко! Испей, родненький!
- Благодарствуем, княжиче. От всего сердца благодарствуем за добрую службу.
Сделав несколько основательных глотков, он удовлетворенно крякнул, выплеснул остатки на сторону и сунул пустой ковшик в Держанову ладонь. Вздохнул, сказал совсем другим голосом:
- А вот теперь, друже-княжиче, как на духý: не подумал я, что тебе будет настолько любопытно, не взял у отца твоего разрешения на всяческие рассказы. Изъявит к тому свою волю князь Стерх - тогда и речи нет. Обо всём, на что позволение получу, поведаю. Честное слово. Пока же не серчай Бога ради.
- Захочу - стану серчать, не захочу - не стану, - буркнул потускневший Держан. - Это уж мое дело, еще не решил.
В его глазах и лице вдруг что-то переменилось:
- Да ладно. Пёс с ними, с этими тайнами твоими великими, княже. А я вдруг вот что вспомнил: ты же в греческом поосновательнее меня разбираешься?
- Ну... Может и так.
- Так, так. Не прибедняйся. Посему яви милость, просвети темноту мою: что значит слово "ἀφεδρών"?
- Да просто нужник, - Кирилл гыгыкнул. - А еще - задница.
- Во-во-во! - радостно закричал Держан, тыча указательным пальцем в княжью грудь. - Задница! Именно так оно и есть! Я-то раньше в этом не очень уверен был, да слава Богу, ты сейчас сам подтвердил. Сам! Теперь мой черед пришел благодарствовать. За важные сведения.
- Э... А отчего ты спросил именно об этом слове? - удивился Кирилл.
- Как это отчего? - ответно удивился Держан. - Дабы словарный запас пополнить, в греческом усовершенствоваться - зачем же еще-то?
Он выжидательно прищурился на Кирилла, который в свою очередь также прищурил глаза и с большим пониманием согласно покачал головой:
- И то правда, княжиче - зачем же еще-то?
***
Обедали, как и просил князь Стерх, без него. А от ужина в таком же составе отец Варнава с мягкой непреклонностью отказался. Решил дожидаться. Княгиня Радимила еще долго сокрушалась по поводу тяжкой судьбинушки чрезмерно благоучтивых и поэтому смертельно голодных дорогих гостей, но поделать ничего не смогла, вынуждена была просто принять неизбежное.
Князь Стерх появился только поздним вечером. Выглядел, что называется, усталым, но довольным. Расспрашивать его о чем-либо или заводить какие-то разговоры никто не решился - каждый по своим причинам. Так что вечеряли в молчании, если не считать уже привычных застольных предложений радушной хозяйки налить вина, квасу, ягодной воды либо отведать того или иного блюда.
Как только насытившийся хозяин удовлетворенно перевел дух и откинулся на высокую спинку кресла, княгиня поднялась, неслышно направилась к выходу. Стремительно перегнувшись вбок, князь Стерх успел попутно и благодарно коснуться ее руки.
Отец Варнава посмотрел на брата Илию, затем на брата Иова. Иноки немедленно и столь же неслышно встали, последовали за хозяйкою.
Держан завозился на своем месте, искательно поднял глаза на отца.
- Нет, - негромко ответил он. - Тебя, сыне, такоже попрошу. И за собою дверь притвори поплотнее. Не в обиду.
Кирилл начал было подниматься вослед за княжичем, но почти сразу же услышал:
- А ты, княже, останься.
Князь Стерх поудобнее устроился в кресле, улыбнулся с усталым дружелюбием:
- Мне за сегодняшний день очень много сделать удалось. И очень многое прояснилось, чему я, не стану скрывать, рад преизрядно. Так что можете спрашивать свободно - теперь особое право на то имеете, гости дорогие. Тут тебе, отче Варнаво, первенство по сану твоему принадлежит. Милости просим.
Игумен наклонил голову:
- Спаси Господи, княже. Не затруднит ли тебя припомнить прежде всего вот что: когда, от кого и при каких обстоятельствах услыхал ты впервые о князе Кирилле. О даре его.
- Нимало не затруднит, отче. Был приглашен я ко князю Лужанскому Всеволоду на крестины младшего сына. Чему, помнится, тогда же удивился: хоть и в добрых друзьях мы друг у друга, однако ж не христианин я. Особенно же тронуло меня, прямо до глубины души, что даже во храм был зван присутствовать при обряде.
- Таинстве, - мягко уточнил отец Варнава.
- Верно, отче. Уж не впервой меня с этим определением поправляют, никак не привыкну. И ведь осведомлен, что разница существенна. Да, так вот... Окончилась служба, вышли мы из храма. Кто из гостей пешим ходом направился ко двору княжьему - далее ведь застолье намечалось, - кто к возкам, кто к коням верховым, как и я. Стал поправлять путлища на своем верном Ак-Тугане - и вдруг слышу за спиною разговор о неком юном княжиче Ягдаре. К тому ж громкий-то такой разговор! Не удержался, оглянулся мельком: у коновязи при своих конях
