телом - сестрицын сапожок лягнул мимо.
- Эй-эй! А ежели бы вдруг нога твоя из задницы вылетела? - закричал Держан озабоченно. - Ведь прямо вон в то окошко и угодила бы! А стеклышки-то веницейские, дорогущие - вот попало бы от отца-то!
- Ну, братец, спасибо тебе!
Светава фыркнула, как кошка, подхватила подол и умчалась в темноту.
- Зря ты так... - сказал Кирилл с сожалением.
Глава VIII
- И огорчительно будет нам, княже, если ты уедешь, так и не повидавши толком нашей славной Белой Криницы. Да ты ешь, ешь! Угощайся поплотнее: обед, скорее всего, опять поздним будет, еще успеешь проголодаться... - князь Стерх поощрительно поводил ладонью над столом, щедро накрытым к завтраку.
- Суд-то вчера поздно окончился, - сказал Кирилл, будто извиняясь. - Город до ночи, конечно, можно было бы наскоро оглядеть, так ведь, наверное, и люд с торжища разошелся, и лавки купеческие тоже позакрывались.
Князь Стерх метнул быстрый взгляд на отца Варнаву:
- Да и сегодня, пожалуй, лишь к вечеру управимся - опять недосуг будет. А зачем тебе, если не секрет, люди торговые понадобились?
- Гостинчик привезти хотел, - сказал Кирилл, уточнив стесненно: - Маленький. Колечко или перстенек. Лучше бы, конечно, перстенек с бирюзою.
- Блинков, блинков себе еще положи, княже! - радушно и поспешно предложила княгиня. - Пока горячие. Простынут - уж не так хороши будут. А с чем пожелаешь? Отец наш со старшими - с икоркою любят, с грибною зажаркою, а Держан - сладкими, со сметаною да медом.
Кирилл рассердился на себя за то, что уточнение о перстеньке совсем ненужно сорвалось с его языка.
- Ты краснеть-то погоди, княже. Дело твое - молодое, и пояснения нам не надобны, - князь Стерх подмигнул ему, согнутым пальцем оправив длинные седые усы. - Не всё мы с тех пор позабыть успели за древностию лет своих, далеко не всё... Купцов же, что самоцветами да серебром-златом торгуют, в Белой Кринице преизрядно обретается. И на торжище загляни, и по лавкам походи - подыщешь, что тебе по сердцу. Стало быть, поснедавши и отправляться можешь - верно говорю, отче Варнаво?
Игумен кивнул в подтверждение княжьих слов.
Кирилл обрадовался, но тут же и спохватился:
- А как же суд, княже? Вдруг опять случится что-нибудь?
- Вряд ли раз за разом письма подметные объявляться станут. А ежели иная надобность в тебе возникнет - гонцов пошлю, сыщут без промедления.
Обращая взгляд на Кирилла, отец Варнава опять кивнул.
Держан завозился на своем месте и даже тихонько покашлял, чтобы привлечь отцовское внимание:
- А нельзя ли мне вместе со князем отправиться?
- Тебе-то зачем? - с неожиданной холодностью спросил князь Стерх.
- Ну... Вдвоем было бы веселее. Да и уедет он скоро.
- Возможно, ты мне здесь понадобишься.
- Раз уж князь Ягдар тут не больно надобен, то во мне нужда какая?
Князь Стерх выпрямился, свел брови и положил обе руки на стол. Держан умолк, засопев обиженно.
- А молочка кому еще? - тут же спросила княгиня.
***
- Да не лети ты так! - попросил Кирилл, останавливаясь. - Дай хоть малость дух перевести.
Брат Иов чуть заметно усмехнулся:
- Объелся, княже?
- Ну объелся - и что такого? Ты еще скажи свое любимое: "Чревоугодие - грех, а для воина вдобавок - глупость смертная".
- Зачем? Сам ведь уже сказал. Если отдышался - идем дальше.
- Зря князь Стерх Держана с нами не отпустил. А ты-то дорогу знаешь?
- Я здесь впервые, как и ты, княже.
Кирилл оторопело остановился.
- Но мне Гордей растолковал подробно, - невозмутимо закончил инок.
- Ага, - сказал Кирилл. - Тебе, я так разумею, уже давно пошутить хотелось, да все не выходило никак. А теперь вот получилось. Прими мои поздравления с первым блином!
Брат Иов столь же невозмутимо поклонился в ответ.
Улочка делала неожиданные повороты меж двух стен высоких и глухих заборов, иногда сильно походивших на крепостные палисады. Тяжелые ворота в них то были убраны в навершии своем сплетенными ветвями падуба и омелы, то увенчивались пятиконечными крестами. Стены эти, одними участками бревенчатые, другими - дощатые, временами прерывались, открывая дворики более скромного достатка, ограду которых знаменовали собой десяток-другой полузатопленных просторными лопухами кольев.
За новым поворотом уже послышался далекий и невнятный шум людского скопления, по бокам дороги стали попадаться приткнувшиеся где попало телеги и возки. На них неторопливо прихлебывали чего-нибудь крепкого, крякали с одобрением, закусывали обстоятельно, переругивались с разными степенями вдохновения или совершенно безмятежно храпели утомленные ярмарочными трудами да искусами гости Белой Криницы.
Торговая площадь распахнула свои радушные широкие объятья сразу же за остатками старых укреплений.
- А вот квас, холоднай да пеннай! - надвигаясь со стороны, заорал на Кирилла с Иовом ражий детина о двух бочонках через плечо. - С ягодою да с хреном! В нос шибат - что твой кулак! Налетай, кто не дурак!
Кирилл остановил квасника, с удовольствием выцедил полный жбанчик - чтобы острой кислинкой хоть немного снять ощущение тяжести в животе. Ну и подтвердить заодно, что дураком вовсе даже не является. Приглушил ладонью неизбежную - увы! - отрыжку, отозвавшуюся иголочными уколами в ноздрях, отер губы и удовлетворенно огляделся вокруг.
Пестрое и бестолковое скопище ларей, рядов, лотков под навесами или просто под открытым небом рассекала из конца в конец пара длинных строений, расположенных рядом друг с другом на высоких цоколях из дикого камня. Заметив, что Кирилл обратил на них внимание, брат Иов пояснил:
- Лавки избранных торговых людей Градской и Княжьей Гильдий. Вскладчину строились, но после того не слишком ладят меж собою. Их товары, конечно, дороже, нежели у лотошников, зато и получше. Если что, всё это также Гордей рассказал. Направимся туда?
- Я бы для начала тут пригляделся.
Инок молча кивнул. Затем выбросил руку в сторону, ухватив за шею верткого мужичонку, который ухитрился бесцеремонно протиснуться между ними и уже наладился было нырнуть в толпу.
- Спасибо тебе, добрый человече, - сказал он негромко, разворачивая его лицом к себе. - Князь кошель свой обронил оплошно да потерять мог, если бы не ты.
- Какой такой кошель? - взвился мужичонка. - Не ведаю я ни про ка... Уй-й-й! А ну пусти, не то...
- Кожаный, - уточнил брат Иов, едва приметно сжимая один из пальцев на его шее.
- Кэх-х-х... оэ... о... - оскаленный рот незадачливого воришки съехал на сторону, глаза полезли из орбит, а рука заскреблась за пазухой, судорожно выдергивая оттуда позвякивающий мешочек сыромятной кожи. - В-вот!.. На! На!
Кирилл запоздало ухватился за обрезанные концы завязок на поясе:
- Ах ты...
Иов разжал пальцы, поклонился с благодарностью:
- Храни тебя Господь, добрый человече!
Мужичок, скособоченно держась за шею и заплетаясь ногами, кое-как поспешил затеряться среди народа.
- Уж прости, княже: забыл поведать заранее о таковой возможности. Может, кошель пока у меня побудет?
- Ага. И спасибо тебе, брат Иов. Но как же ты увидел-то?
- Смотрел.
- Ну да... Знаешь, давай все-таки к этим гильдейским лавкам двигаться помаленьку.
У мясных рядов дорогу им перегородило плотное людское кольцо. Из глубины его доносились размеренные глухие удары, хеканье и повизгивание, сопровождаемые поощрительными выкриками зрителей.
- Что там происходит? - полюбопытствовал Кирилл, повысив голос.
Один из зевак обернулся и пояснил словоохотливо:
- Колбасника бьют. Повадился, облуд эдакий, заместо мяса доброго пакость всяку в колбасу наталкивать. И совестили его прежде, и даже княжьим судом стращали, а он, вишь ты, опять да опять за свое. Терпение людское и лопнуло. Как по мне, даже припозднилось лопаться-то. Э! Ты, гляжу я, никак, сам княжьих кровей будешь - может, прикажешь прекратить?
- Так ведь не ваш князь я. А ты что скажешь, брат Иов?
- Вразумление - дело благое. Туда, княже, - вон той стороной обойдем. Вы же, люди добрые, продолжайте с усердием.
Широкие многочисленные лестницы вели к открытым дверям лавок. В ближней из них показался хозяин, самолично провожавший уважаемого гостя. Почтительно и ненужно поддерживая его под локоток, он из вежества чинно спустился вместе с ним на пару-тройку ступеней.
Их обогнали двое парней. Громыхая сапогами, взбежали где-то впереди наверх и скрылись за одною из дверей.
Кирилл внезапно остановился. Опустив голову, прикоснулся кончиками пальцев к шраму на правом
