беседуют весьма оживленно двое молодых людей, вовсе не знакомых мне. Одеждами да повадками - либо князья, либо княжичи старшие. Расспрашивать не решился, но - уже отвернувшись - продолжал слушать со вниманием. Разумеется, сие можно было бы назвать подслушиванием, однако...
- Громкий разговор, который слышишь даже вопреки своему желанию? - возразил отец Варнава. - Вряд ли.
- Пожалуй. А далее подробности последовали: кто таков этот самый князь Ягдар, откуда родом, в какой обители ныне пребывает, описания дивного дара его. И какая-то особая дотошность в тех подробностях, отче, тогда же заставила подумать, что именно для меня затеян был сей рассказ. Впрочем, могло просто показаться.
- Думаю, не просто показалось, княже, - заметил отец Варнава. - Да: и в какой из дней всё это произошло?
- Фу ты... Не обессудь, отче, забыл сразу упомянуть - усталость тому виною. А было оно как раз о первой Медовице.
- Так... Это получается... - игумен помедлил; окончательно определившись во времени, повернулся к Кириллу. - Ну да. Тогда только-только начались твои занятия с отцом Паисием, княже. Но в ту же самую пору кто-то уже вовсю расхваливал твой дивный дар. Причем, как полностью состоявшийся. Значит, знал о тебе нечто намного больше всех нас, вместе взятых. Очень любопытно.
Чувствуя ненужность своего ответа, Кирилл промолчал, ограничился коротким кивком.
- Похоже, этот же самый "кто-то" устроил и мое приглашение ко князю Всеволоду, - добавил князь Стерх.
- Не мешало бы уточнить у князя Всеволода имя сего устроителя.
- Согласен. Завтра же отряжу гонца с письмом к нему. Об узнанном сообщу тебе уже в обитель, отче.
- Спаси Господи, княже. Огромную услугу тем окажешь, поверь.
- Верить либо не верить здесь не требуется. Но зато хорошо разумею, сколь важно для тебя оное. Да уж. Выходит, неспроста мне данное приглашение сразу странноватым показалось. А тут еще все эти... - князь Стерх неопределенно взмахнул рукой, - заботы мои, уже хорошо ведомые вам обоим. Так что и я такоже не мог не пригласить князя Кирилла для помощи. И с тобою, отче Варнаво, познакомиться хотелось, ибо еще со времен покойного ныне игумена Николая дорога мне обитель ваша. Да и время летнего суда княжьего, определенное еще законами Доровыми, как раз подошло. До чего ж удачно всё сложилось! А скорее всего, тот же "кто-то" и помог сложить весьма искусно. Вижу, желаешь что-либо добавить, княже Кирилле?
- Э... Не то чтобы добавить, княже. Малость о другом подумалось. Если можно...
- Отчего ж нет? Слушаю.
- Я же ясно видел, что все гильдейцы купеческие были перепуганы мною до смерти. А на самом-то деле и дар мой вовсе не таков, как они себе понавыдумывали, и насильно я никого не могу... Странно это.
- Ничего странного здесь нет. В рассказах о тебе изрядно приукрашен был твой дар, искажен да перевран. Как я разумею, с умыслом, чтобы довести тех гильдейских, у кого рыльце в пуху, до крайности.
- Зачем?
- Человек в великом страхе, особенно перед неизвестным и таинственным, собою плохо владеет, ошибки совершает. Тут его, что называется, бери голыми руками.
- Ну да... А еще любопытно, зачем понадобилось то самое подметное письмо? Глупо как-то получилось с ним.
- Конечно, глупо. Но тот же загадочный "кто-то" явно убедил всех, что это поможет. И оно действительно помогло. Нам.
- Ну да... Я вот о чем вдруг подумал: и ты, княже, и отец Варнава оба употребляете выражение "кто-то". А ведь всё-всё, о чем здесь говорилось, одному человеку ну никак не под силу!
- Разумеется. Можем в дальнейшем употреблять выражение "совокупный кто-то", будет несколько ближе к истине, разве что длиннее.
Кирилл опустил глаза, принялся теребить бахромчатый краешек скатерти на столе.
- Не держи обиды, княже, сие было всего лишь уточнением... - князь Стерх задумчиво провел пальцами по извивам резьбы на подлокотнике. - Еще выяснилось, что этот самый "совокупный кто-то" - имен ничьих они либо не знают, либо пока не называют - обещал им заступничество и покровительство. Многозначительно намекая на весьма высокий уровень оного. Оттого и страх их смертный смешан был с дерзостью беспримерною. Не уберег заступник-то, обманул коварно. Я, понятное дело, только начинаю, что называется, распутывать клубочек, но первые допросы уже много чего любопытного открыли. Кроме воровства по-крупному, обмана казны и прочего, о чем я давно догадывался, теперь и тайная чеканка поддельных егориев всплывает, и иноземцы какие-то странные замаячили, а иные ниточки ведут... - не договорив, он многозначительно вскинул глаза к потолку и пристукнул ладонями по подлокотникам. - Однако, далее этим не я, а люди Великого Князя Дороградского заниматься должны - то уж не мой уровень. Отписать во стольный град успел, скоро начну ждать вестей да гостей оттуда. И вот какая мысль теперь у меня из головы не идет: ведь получается, что этот "совокупный кто-то" немалую услугу самому Государю оказал. Почему?
- Можно и по-другому вопрос поставить, княже, - отозвался отец Варнава. - Зачем?
Глава X
Стесняясь грусти в глазах, Держан спрятал ее за привычным прищуром и протянул ладонь в застарелых порезах. Кирилл ответил крепким рукопожатием, подмигнул без улыбки. Рывком притянув к себе и приобняв княжича, отстранился, чтобы отстегнуть от пояса ножны с горским кинжалом:
- На память от меня. Держи, Держан... - он мельком усмехнулся и мотнул головой: - Х-хе! Забавно вышло - сам не чаял, что так получится.
- Ты что, княже: кама-то дорогущая такая! Не стоило бы.
- Для тебя и покупал. Владей, друже.
- Ну спасибо. Вот это да... А мне теперь и отдариться нечем, ведь никак ожидать не мог.
Даже не успев должным образом опечалиться, Держан опять загорелся:
- А вот уж знаю, чем отдарюсь! Сделаю да прихвачу с собою, когда меня наконец-то надумают к вам в обитель отправлять.
И выжидательно покосился на отца.
- Когда надумаю, первым о том услышишь, - отозвался князь Стерх. - Тебя же, княже, напоследок еще раз поблагодарить хочу. Изрядную помощь ты оказал - что в моих делах, что даже в державных. Знаю, сейчас по обыкновению своему отнекиваться начнешь, спорить со мною. Не делай этого, просто восприми убо. Согласен? Вот и ладно. Ведай, что отныне в доме нашем ты всегда гость желанный. И ждать тебя будут здесь не только я с супругою...
Согнутым пальцем подбив седые усы, он кашлянул многозначительно. Княгиня быстро одернула широкий рукав мужниного кафтана, заботливо оправляя его, и улыбнулась Кириллу.
- И что ж не так? - изобразил удивление князь Стерх. - О Держане шла речь, всего лишь о Держане. Сдружились-то ведь насколько.
Что-то заставило Кирилла поднять глаза и ему показалось, что от растворенного оконца в верхнем ярусе тут же отпрянуло вглубь лицо княжны Светавы. Краешек сердца ощутил легкий укол не совсем понятной вины.
Отозвав в сторонку отца Варнаву, князь Стерх заговорил с ним вполголоса. Княгиня Радимила вздохнула - и от неизбежной печали расставания, и от незнания, чем бы этаким еще озаботиться напоследок. С хозяйской сноровкой подыскав себе новую хлопоту, всплеснула руками:
- Брат Иов! А укладочку мою со снедью - в дороге вам перекусить - не забыл ли?
- Нет, княгиня.
- А гостинцы?
- И гостинцы уложены, спаси Господи.
- И окончательно прощаться время пришло, - в тон брату Иову добавил подошедший отец Варнава, поднимая руку для последних благословений.
Кирилл с завистью посмотрел, как легко, не касаясь стремени, настоятель вскочил в седло и уже оттуда возвестил:
- Милость Господня да пребудет на доме сем!
- Мира и блага на всем пути вашем! - рокочущий голос князя Стерха покрыл собою и этот, и все прочие прощальные возгласы.
Кирилл поклонился с коня. Тряхнув поводьями, со внезапно нахлынувшей радостью подумал:
"Видана..."
***
Когда они приблизились к очередному пологому перевалу, на вершине одного из придорожных пригорков вскочили на ноги двое мальчишек. Приложили ко лбам ладошки, переглянулись и, размахивая руками, завопили:
- Едут! Едут!
Покинули свое (явно дозорное) насиженное место, резво понеслись в долину.
Кирилл поневоле обернулся - позади было пусто.
- Никак, нас караулили, - сказал отец Варнава. - Боле некого.
Дорога свернула, плавно направилась вниз, где в широкой пойме давным-давно обмелевшей речушки лежало большое и богатое село Ракитное. Под придорожными ивами на его околице пребывала в очевидном ожидании группа крестьян, от ближайших изб к ней поспешали присоединиться всё новые и новые люди.
Подъехав поближе, отец Варнава остановил коня. Стоявший несколько наособицу степенный сельчанин с заметным смущением выступил навстречу, возгласил неожиданно звучным и густым басом:
- Благословите, владыко!
- В имя Отца и Сына и Святаго Духа! - громко и раздельно произнес настоятель, осеняя всех знаком креста. - Да только не
