поданную влезшим первым Леонидом:
- Спасибо… Можно подумать, ты всю жизнь мотылялся по поездам…
- Да примерно так и было. - отозвался Леонид, ещё задыхаясь, - Я вырос у бабушки, а её дом, пока не снесли, да не дали квартиру, был прямо рядом с товарной станцией. Поэтому и места эти знаю, и на какой вагон как лучше лезть, тоже соображаю.
- Даже боюсь спросить, что же вы там с друзьями делали, на товарной-то…
- Чёрт, не думал, что догадаешься… Ну - было. Грехи молодости… Правда, воровали по мелочи - то бензину сольём, то - шифера утащим… До вагонов с «товарами народного потребления», правда, так и не добрались - там слишком крепкие замки. И дырок в таких обычно нет… Потом ребят накрыли - но это они уж без меня ходили… Хотели металлчерепицы набрать - за неё отлично платили… Спасибо, хоть меня не сдали! А я им потом передачи таскал - в детскую Колонию.
- Надо же… А знаешь, Леонид, я …опой чую, что мы сможем свалить-таки отсюда к такой-то матери… Ты оказывается, ничего себе. А я-то вначале посчитала за вшивого интеллигента!..
- Да, в-общем-то, и правильно посчитала… Я с тех пор подался в лицей Маланова - компьютеры изучать… Всю остальную жизнь им как раз и посвятил. Поэтому и знаю, где, что, и как… - пока они говорили, Ленажестами дала понять, что им пора вылезать на крышу цистерны.
Там они вскоре и стояли, балансируя: она – широко расставив ноги, Леонид - на четвереньках.
- Смотри внимательно! Сейчас будет стена склада. С дыркой. Ну, не с дыркой, а с обвалившейся верхней кромкой… Вот туда-то нам и нужно будет… Нырнуть! Сможешь?
- Ну… Попробую! - энтузиазма Леонид не чувствовал, но Лене доверял. Не поймали же их до сих пор! И если они сейчас сделают то, что собираются, шансы ускользнуть даже от собачек - отличные! Видать, Лена… да и не только она, а и её «коллеги» - часто пользовались этим путём эвакуации в критических ситуациях. Но вот - он увидел…
Чё-ё-ё-рт!!! И это называется - способ надёжно замести следы?!
Стена склада «с дыркой» приблизилась - видно отлично!..
Но до «дырки» было не меньше трёх-четырёх метров! Столько ему не перепрыгнуть!
Почуяв его колебания, Лена сердито буркнула:
- Не дрейфь! И много не думай! Просто - делай - как я!.. - после чего присела, и вдруг кинулась вперёд по верхним мосткам цистерны.
Вот она достигла их переднего края, и Леонид, закусив губу, кинулся за ней - благо, поезд шёл небыстро.
Лена резко бросила тело влево, и пролетев метра четыре, исчезла в тёмном провале, находящемся на высоте не больше трёх метров от земли. Напоминала она голкипера, ловящего сложный мяч… Леонид, поравнявшись с провалом, вынужден был броситься туда же, не добежав до края мостков - чёрная дыра стремительно «проезжала» мимо!..
Он больно ударился животом и ляжками, повиснув на выкрошившихся кирпичах! Его крик и ругань почти совпали с вскриком Лены - но она хоть не ругалась. Дыхание у Леонида отшибло, и он перестал выдавливать изо рта нехорошие слова.
Однако, повисев и постонав с десяток секунд, он понял, что жив. И даже сравнительно цел.
Уцепившись за предательски рассыпавшуюся в крошево кирпичную стену, он подтянулся и влез в проём, ступив на неровный пол. Внутри было тихо. Странно.
- Лена!.. Лена! - вначале шёпотом, затем громче, он окликнул «бомбистку». Под ногами, громоздясь горой буквально по колено, путались какие-то не то обломки, не то куски. Мягкие. Поролон, что ли?..
- Входи уже… Гостем будешь. - раздался свистящий шёпот и сдавленный стон.
- Чёрт!.. Вот уж не думал, что такое возможно… - Леонид всё ещё растирал отбитый живот и коленки, - Ты… Как?
- Жива… Только, похоже… Руку сломала!
- Да ты что!.. Но как же… Тогда - к врачу надо!
- Ага, смешно. - Лена снова зашипела, словно заправская змея. - Вот меня-то только врачи и ждут. Нет уж. Нам с тобой, «мил Леонид», как любит говорить дражайший Ипполит, в поликлиники-то да больницы вход заказан… Забыл что ли? Там камеры везде - и при входе, и в регистратурах…
- Но что же мы?..
- Расслабься! В-принципе, ерунда осталась. Скоро будем «дома». Идём! - Леонид ощутил, как его взяли за руку, и уверенно повели куда-то. Он переступал через странные пружинящие обломки, спотыкаясь.
- А, это - поролон. - объяснила спутница. Здесь у нас раньше было подготовленное место: стояли картонные ящики с кусками этого самого поролона… Всё - как у профессиональных каскадёров… Видать, какая-то сволочь нашла наши коробки, да сдала на макулатуру… Так что, как говорят пилоты, «приземление было жёстким»… Тебе ещё повезло, что не влетел внутрь! - Они отошли от стены, вдоль которой медленно двигались, и уже увереннее пошли к зияющему ночным небом большому проёму.
- Осторожно, попадаются и кирпичи! - несколько запоздало предупредила Лена, когда Леонид чуть не грохнулся, и чертыхнулся, в очередной раз споткнувшись, и больно ушибив пальцы ноги.
Через пару минут они оказались на улице, выйдя через какие-то ворота со снесёнными напрочь створками.
- Здесь раньше был склад. Брёвна хранили… Ну а сейчас все умные: закупают сразу пилённый лес. Вот склад и забросили. Здесь даже сторожа нет. Идём - нам сюда!
По запущенной, засыпанной кучами щебня и заросшей бурьяном территории, они пробрались, двигаясь перпендикулярно к железной дороге, на территорию соседнего предприятия, куда попали, перебравшись через очередной выкрошившийся кирпичный забор. Про это место Лена пояснила коротко: «Лесопилка. Само-собой - тоже бывшая».
Судя по всему, оборудование с лесопилки вывезли ещё в девяностых. Охранять здесь точно было нечего. Но кирпичи и старые рельсы со сгнившими и предательски проваливающимися под ногами деревянными шпалами попадались и здесь. Ох, видать, и давно всё заброшено…
Потом они миновали ещё какие-то лабазы и пустыри. На это ушло не меньше получаса.
Наконец, перед ними снова оказалась махалля. Здесь Леонид бывал редко - это уже противоположная его району окраина Города. А после продажи квартиры бабки, и переезда родителей к брату, он в своём старом районе и не бывал. Его спутница быстро шла вперёд, теперь придерживая руку другой рукой, и пошатываясь. Рука явно давала о себе знать - особенно теперь, когда прошёл шок.
Остановилась Лена внезапно - словно упёрлась в невидимую преграду.
- Слышишь?! - она подалась назад. - Что это?!
Леонид прислушался. Странно… А, вот в чём дело!..
- А, ерунда! Это где-то делают утренний плов! Это - чёртовы карнаи и дойры.
- Тьфу ты!.. Значит, уже рассветает. - Лена сплюнула, - Чёрт, так болит, даже не слышу ничего!.. Ладно, почти пришли. Давай-ка… Э-э… Ну, баксов двадцать - мы же на пару дней!..
Леонид, порывшись в потайном отделении трусов, вынул плотно свёрнутую скатку, отделил просимое, и вручил Лене.
Та, ещё раз оглядевшись, определённым образом позвонила кнопкой звонка, утопленного с обратной стороны косяка самых обычных с виду ворот. Может, это была азбука Морзе?..
Не прошло и минуты, как калитка бесшумно отворилась. Лена сунула замотанной в халат и платок объёмистой коренастой фигуре вожделенную бумажку, пояснив:
- Это я. – и, тише, - С клиентом!
Калитка открылась шире, они проскользнули внутрь. Калитка так же бесшумно и закрылась. А вот то, что её закрыли не меньше, чем на три засова, от ушей Леонида не укрылось… Ничего, ему и самому так кажется надёжней!
Они выждали, пока открывшая им молчаливая женщина кончила возиться с запорами, и повела их за собой, из тёмного пространства под балханой - жилой надстройкой над воротами - через двор, в его дальний конец.
Здесь, в переднем торце флигеля, занимавшего всю его ширину, имелось несколько дверей, ведущих, судя по-всему, в небольшие комнатки. Одну из них женщина и отперла, объяснив по-нарвежски Лене:
- Вы за эту неделю - первые. Видать, народу не до развлечений… Так что - без соседей.
Лена по нарвежски же и поблагодарила, забрав ключи.
Леонид чуял на себе изучающий взгляд. Ничего, он-то переживёт… Лишь бы его не узнали и не сдали!
Об этом он поторопился спросить у Лены, очутившись внутри комнаты.
- А… Не бери в голову! - отозвалась та, - у Гуландом даже телевизора нет. Она - женщина старой закалки! Говорит, что от наших Госновостей её тошнит. - Леонид хмыкнул: а кого из здравомыслящих от них не тошнит?! - Поэтому она и радио-то держит на канале, который передаёт только музыку восьмидесятых. А там про тебя - уж точно не…
Лена щелкнула выключателем – загорелась тусклая, не больше, чем двадцатипятиваттная, лампочка без абажура.
Леонид огляделся. Н-да-а, прямо-таки спартанская простота…
Они стояли как бы в приямке. В метре от двери начинался ровный, и во всю ширину комнаты, невысокий - по колено - деревянный помост. В дальнем его углу
